Книга Снежный князь - Маргарита Полякова

Лично мне сразу вспомнился Людовик XIV, который отвлек дворян от интриг против себя, любимого, заставив грызться друг с другом за право подать ему тапочки или ночной горшок. Ну… что можно сказать. Король-солнце был не единственным умником, додумавшимся до подобного. Честь держаться за край балдахина или нести магические артефакты на торжественных мероприятиях передавалось по наследству в каждом благородном роду. Менее знатные эльфы могли быть только зрителями этого действа.

Печальная процессия двигалась настолько медленно, что мне казалось, будто она вообще стоит на месте. От нечего делать я даже начал украдкой рассматривать своих родственничков. До сих пор мне успешно удавалось избегать с ними встречи, да и сейчас они не обращали на меня внимания, сосредоточившись друг на друге. Леойс’силь брата с сестрой явно не любил и побаивался, а я просто был не готов к этой встрече. Прежде всего, из-за страха себя выдать. Все-таки какие бы они ни были, это родственники. Вдруг заметят, что их младший брат изменился как-то чересчур кардинально?

Пока мне везло. Доставшаяся мне память помогала себя не выдать. Но, если бы у меня был выбор, с родственниками я бы встречаться не стал. Моя старшая сестра даже на самый непредвзятый взгляд выглядела как законченная стерва. Властная, жестокая и бездушная. Ее холодная красота отталкивала, а не привлекала. Казалось, что Рис’сейль может обжечь льдом не хуже магического пульсара. Бледная кожа с морозным узором, убранные в высокую прическу белые волосы и почти прозрачные глаза дополняли картину. На человеческий взгляд выглядела княжна довольно жутко, но у снежных эльфов были свои каноны красоты.

Меня, например, убивала их неистребимая любовь к белому цвету. Вокруг и так был снег и лед, хотелось хоть какого-то разнообразия, но нет. Одежда, мебель, предметы обихода – все было белым, иногда с бледным оттенком голубоватого или розового. Никаких ярких пятен.

Мой брат Карс’сел мало чем отличался от нашей старшей сестры. Свойственная эльфам андрогинная внешность могла бы позволить перепутать мужчину и женщину, если бы не характерные наряды. Рис’сейль была облачена в длинное платье (узкий верх, пышный низ и какие-то навороты на рукавах), а парадно-выходная одежда брата отличалась от моей только количеством вышивки и стоимостью. Такой же сюртук ниже колен, бриджи и высокие сапоги.

Карс’сел вызывал у меня не больше теплых чувств, чем сестра. Неизбежное братское соперничество осложнялось стремлением занять престол и подпитывалось придворными, которые делали ставки на фаворита, даже не рассматривая Леойс’силя в качестве подходящей кандидатуры. Впрочем, само существование потенциального конкурента в лице младшего брата, пусть и не слишком толкового, вызывало у наследника негативные эмоции. Так что оставалось радоваться, что в первую очередь Карс’сел сцепится с сестрой, а не со мной. Они уже бросали друг на друга многообещающие взгляды и буквально били копытами. Надеюсь, они сумеют сдержаться хотя бы до окончания похорон.

Тело Арс’села возлежало на больших ледяных санях, которые тащили белые медведи. Печальная процессия двигалась к княжескому склепу, магически созданному в одной из природных пещер. Поскольку снежные эльфы относительно недавно заняли Эйсвир, а их продолжительность жизни была в десять раз выше, чем у людей, Арс’сел оказался всего лишь третьим правителем, который должен был упокоиться в княжеской усыпальнице. Всех остальных членов княжеской семьи (кроме жен) хоронили в другом месте.

Из саней тело князя переместили в прозрачный слюдяной саркофаг и залили жидким льдом. Прямо криогенная камера какая-то! Правда, эльфы не ожидали, что их предков удастся воскресить, но зрелище все равно было сюрреалистичным. Получившаяся глыба льда заняла свое место в выдолбленной нише склепа и украсилась длинной, витиеватой надписью. Имя, годы правления и основные достижения. Ничего лишнего.

Разумеется, князь не мог отправиться в края Вечной Охоты в гордом одиночестве, и за ним последовал его гарем. Типа добровольно, но я что-то в этом серьезно сомневаюсь. Заледеневшие тела сложили на льдине и отправили ее в свободное плавание по Белому океану. Впечатляюще.

Надо сказать, когда я узнал о возможности иметь гарем, я даже слегка растерялся. Как-то не ассоциировались у меня эльфы с многоженством. Однако оказалось, что данная мера была вынужденной. Высокая продолжительность жизни имела свои негативные последствия. Начать хотя бы с того, что эльфы долго взрослели. Леойс’силю было 150, а вел он себя как 15-летний подросток. Ну и со способностью к деторождению тоже были проблемы. Эльфийки, в лучшем случае, обзаводились одним ребенком, что не могло не сказаться на демографии.

Посчитав, какие слезы остались от некогда могучей расы после войны с людьми и переселения на Эйсвир, тогдашний князь принял решение срочно исправить ситуацию. Гарем показался ему самым удачным выходом. Да, на Айсвериум не пускали представителей иных рас, но женщин не рассматривали как угрозу. К тому же они никогда не покидали помещений, в которых магически поддерживался иной климат. Некоторые обеспеченные снежные эльфы строили целые подземные галереи, где помимо комнат размещались сады и фонтаны.

Обычно гарем состоял из человеческих женщин. Гномы и орки не казались эльфам привлекательными, а представительницы остроухой расы попадали в плен исключительно редко. Как ни странно, смешанные союзы не приносили полукровок. С вероятностью 30 на 70 ребенок мог родиться либо эльфом, либо человеком (в пользу людей, ибо живучая они раса). Впрочем, в гареме подобного выбора не стояло. Попавшие туда женщины не имели никаких прав, считаясь ценной собственностью, а потому их мнение никого не интересовало, а магия позволяла выбирать. И позволяла рождаться только эльфам.

Собственно, именно так Арс’сел обзавелся аж тремя детьми. Его официальная жена-эльфийка попалась на организации дворцового переворота и была устранена раньше, чем смогла осчастливить князя наследником. Так что все мы родились в гареме. Причем, что самое любопытное, забрали нас оттуда сразу же, как только мы научились ходить, и нашим воспитанием занимались специально приставленные учителя. Немудрено, что у Леойс’силя не сохранилось никаких воспоминаний о матери. И никаких чувств к родившей его женщине тоже.

Для меня, конечно, подобные отношения казались как минимум странными. Я пытался раскачать эмоции княжича, но через холодную отстраненность пробиться не удалось. Дико, но Леойс’силь воспринимал родившую его женщину только как сосуд. И думал о перспективе обзаведения гаремом так же, как я бы думал о покупке престижной тачки или хаты в Москве. Ну а традиция хоронить жен и рабов вместе с хозяином существует во многих мирах. Так что это не особо удивляет.

Заканчивалось прощание с покойным тоже традиционно – пышным поминальным столом. Вот только оставаться я не собирался. Пока народ будет увлечен едой и длинными, пафосными речами, самое время делать ноги. Гарт и Харс меня уже ждут.

Ускользнуть из толпы не составило никакого труда. Потап передвигался быстро, и буквально через полчаса мы уже были у ближайшего паг’глана. Высокие каменные столбы с нанесенными на них непонятными рисунками выглядели настолько древними, что я как-то усомнился в том, что их создали снежные эльфы.