Книга Токио и плантации жемчуга - Елена Мищенко

– Это кто?

– Главный архитектор отдела. А вы кто?

– Кто, кто? Конь в пальто! Уже с третьим человеком говорю. Никто ни хрена не знает в вашем институте. Что у вас за бардак! Я мастер буровой бригады. Что вы тут напроектировали, хрен его знает. Бункер подземный, что ли?

– Какой бункер? Что случилось?

– А то случилось, что я уже третий бур угробил. Начали бурить. Сначала шел харьковский горизонт, потом спондиловая глина, все, как у людей. А потом пошло хрен знает что – песок, потом щебень, потом бетон, а потом бур сломался. Работаем, как в горах Кавказа. Давай бери своих геологов-геодезистов и дуй на стройку.

Я примчался на площадку с геодезистами. Посмотрели – ужаснулись.

– Что же ты делаешь, идиот? Ты же пробурил коллектор! Сейчас как рванет вода – затопит всю площадку.

– Вы сильно умные! Мое какое дело? Нарисовали, блин, где бурить, я и бурю.

– Василий Маркелыч, что ты смотришь на меня бараньими глазами, – это я уже повернулся к прорабу, – ты-то куда смотрел? За решетку захотелось?

– Куда смотрел, куда смотрел. Забор ставил. А коллектор должен был перенести еще на прошлой неделе субподрядчик. Вон он и кольца завез.

– Так ведь не перенес!

– А я почем знаю? Меня не было. Я думал, что перенес. Вот и половины колец нету. Я решил, что их уложили. Кто же эти кольца спи…л? Они же по тонне.

– Нужда припрет – спи…шь, – уверенно сказал буровик, – и по две тонны тоже.

Я звоню невозмутимому Якову Борисовичу. Кричу в трубку:

– Вы знаете, что ваши деятели наделали? Коллектор не перенесли! Сейчас его бурят насквозь. С минуты на минуту хлынет вода под оползневой склон, а на нем дома. Сейчас все это рухнет, и завалит всю площадку вместе с вашими буровыми.

Я ожидал любой реакции. Я ожидал крика, мата, заикания и истерики. Но вместо этого я услышал радостный жеребячий хохот.

– Ха-ха-ха! Ну и охламоны, ну и мудрецы, ну и олухи, чтоб их там самих в коллектор засосало. Ну давайте завтра на девять планерку сделаем на стройке. Сейчас всех субчиков обзвонят по селектору.

На следующий день была эта самая знаменитая планерка. Начал Яков Борисович эпически:

– Собрались уже все три богатыря? У вас тут совсем, как в народной сказке. Первый бравый был детина, был второй и так и сяк, третий вовсе был дурак. Это к тебе, Василий Маркелыч, относится. Впрочем, к остальным тоже. Все знают, что тут случилось? Пробурили на хрен коллектор. Но Васе повезло – пока в тюрьму не сядет. Оказалось, что наводнения не будет, потому что за два дня до этого спустили воду из Голосеевского пруда для чистки дна. Воистину, как в воду глядели. Иди, Вася, в Димиевскую церковь – вон напротив – и ставь пудовую свечу. А то не спеши. Есть еще один коллектор – канализационный. Там будет еще веселее. В дерьме утонешь. Кончай реготать. Шутки в сторону. Завтра СМУ-11 должны начать перенос коллектора.

– Сам переноси!

– Ты чего хамишь? Это ваша работа.

– Чтобы перенести коллектор, нужно крепить траншеи ларсонами, а их выкинули из сметы. Что же, я за свой счет буду ложить? Нема дурных!

– Уже опять воткнули. А, кстати, где кольца?

– Кольца мы перебросили на Троещину. Там их сейчас ложить будем.

– Вот это таскаете по всему городу эти махины, самосвалы, краны. А что теперь здесь класть будем?

– А это не твоя забота! Начальство скажет – заберем назад. Только теперь коллектор малость подвинем – тут копать негде, да и опасно. Всю площадку расковыряли буровыми.

На том и закончилось наше странное совещание. Я сидел и думал: на кой черт я десять раз бегал за согласованием в оползневую службу, если все это срыли; зачем я месяц гонял на согласование коллектора, если его сейчас будут двигать, и вообще, зачем архитектору все эти прелести? Хорошо американским архитекторам – отдельно архитектурная фирма, отдельно строители. Потом я убедился, что это не так уж хорошо.

Но с этого дня стройка начала набирать обороты, и чем дальше, тем страшнее. После обеда я забегал на стройку, брал ломик и начинал расковыривать свежий бетон в стыках колонн и балок. Тут же начинался скандал.

– Василий Маркелыч, ты что, с ума сошел? Ни в одном стыке не сварена арматура.

– Вот паразиты! Я же им сто раз говорил. Они в обед, как нажрутся биомицина (имелось в виду «Бiле мiцне»), так одна дурь в голове. Ну, я им завтра устрою.

– Какое там завтра! Бетон же схватится. Сейчас нужно варить. Рухнет же поликлиника – детей угробит! Сейчас же напишу в книгу авторского надзора.

– Вообще-то оно и так никуда не денется. Да ладно уж, пиши. А вообще, нужно отсюда когти рвать. Не стройка – сплошной кошмар.

– А чем же она хуже других?

– А то ты не знаешь! Кроме твоих неприятностей, так вокруг же частный сектор. А страшнее этого нет.

Это я хорошо знал. Когда я появлялся в первые разы на площадке чтобы решать, какой домик снести, я брал участкового, потому что меня встречали с двустволками.

– А ну, отвали на полверсты, а то шарахну по ногам, и суд меня оправдает. Ты шуруешь по моему частному владению, а я его защищаю. А на ментов я с прибором – я у себя дома. Не подходи, говорю по-хорошему, не доводи до греха!

Над склоном, на котором лепились заборы и хибары частного сектора, стоял густой дух сивухи и шел дым из труб, несмотря на теплую погоду. Отселяемым готовили квартиры на Минском массиве в девятиэтажках, где особенно самогон не погонишь. И этот процесс шел настолько интенсивно, что создавалось впечатление, что они перед переездом запасаются этим благородным продуктом как минимум лет на десять.

– Ты еще не знаешь, что такое частный сектор, – продолжал прораб. – Завез я пять контейнеров кирпича. На следующий день нет ни одного. Все за ночь спи…ли. Через три дня привез самосвал с силикатным кирпичом. Через два дня, как корова языком слизала. Даже арматуру уволокли – на кой хрен она им сдалась? Начал ставить забор с воротами. Так вот этот забор, туды его мать, больше трех дней не стоял. Сначала из шалевки – растащили, потом из сороковки с гвоздями соткой – ползабора за ночь разобрали на доски. Сейчас в тресте обещали стальную сетку. Хрен его знает – выдержит или нет.

Когда пошли кирпичные перегородки, стало совсем плохо. Я приходил на стройку и смотрел на них с ужасом.

– Маркелыч! Что же это за стенка с пузом в полметра? Я пишу – переложить.

– Пиши, что хочешь, а перекладывать кто будет? Все каменщики сбежали в кооперативы – там платят в три раза больше. А осталась, блин, одна шантрапа – пацаны, что раствор подносили. А они кроме как жрать биомицин и чернила («Червоне мiцне») ни хрена не умеют. А наряд ему закрой, иначе и он навострит лыжи.

И все-таки что-то доделывали, что-то переделывали – стройка шла. Параллельно навалились новые проекты. Проснулся «Восход» с заказом на проект огромной школы.