Книга Вояж - Даниэла Стил

– Вчера я звонила в Коалицию для женщин и на «горячую линию». Как же я ругаю себя, что не связалась с ней вчера! Мне было страшно – вдруг Пол подслушает, и ей будет только хуже? А она…

– Ты уже не смогла бы ей помочь, Мад, сама видишь. Не кори себя.

– Ничего я не вижу, Джек, черт возьми! Она не была сумасшедшей, ее погубил страх. Откуда ты знаешь, где было это чудовище и что с ней сделало перед тем, как она свела счеты с жизнью?

– Он подонок, но не убийца, готов поспорить на что угодно, – спокойно сказал Джек, видя, что Мэдди все сильнее распаляется.

– С каких пор вы так сдружились? Откуда ты знаешь, что он с ней сделал? Ты понятия не имеешь, как такое происходит!

Она содрогалась от рыданий, оплакивая у себя на кухне женщину, которую едва знала. Ее собственная дорога еще совсем недавно вела туда же, но Мэдди стала одной из немногих счастливиц, навсегда свернувших с нее. Джанет не повезло.

– Очень даже имею, – невозмутимо возразил Джек. – Когда я на тебе женился, тебя мучили ночные кошмары, ты спала в позе зародыша, обхватив голову руками. Я знаю, детка, знаю… Я тебя спас.

– Да, спас, – согласилась она, всхлипывая. Высморкавшись и глубоко вздохнув, продолжила: – Я никогда этого не забуду. Просто мне очень жаль Джанет… Подумай только, что было у нее на душе, когда она это делала! Вся ее жизнь оказалась сплошным ужасом.

– Да, наверное, – так же спокойно согласился Джек. – Пола и детей тоже жаль. Им придется нелегко. Надеюсь, пресса проявит к ним снисхождение.

– А я надеюсь, что какой-нибудь молодой непоседливый репортер пороется в этой истории и разоблачит его издевательства над женой. Не только ради бедной Джанет, но и ради всех тех женщин, находящихся в таком же положении.

– Непонятно, почему она его не бросала, раз все было так плохо. Не надо было с ним оставаться. И кончать с собой тоже не надо было.

– Возможно, она не видела другого выхода, – немного подумав, с тоской сказала Мэдди, но Джек остался непоколебим.

– Ты же вырвалась, Мэдди! Она тоже могла бы.

– Мне понадобилось для этого целых восемь лет и твоя помощь. Не всем везет так, как мне. Если бы не божья милость и не страшные усилия, ничего бы не вышло. Еще год – и он бы меня прикончил.

– Ты бы этого не допустила, – уверенно заявил Джек. Но Мэдди совершенно не была в этом уверена.

– Я терпела и терпела, пока не появился ты. Моя мать тоже терпела, конец ее мучениям положила только смерть моего папаши. Клянусь, ей потом до самой гробовой доски недоставало побоев и его самого! Люди даже не представляют, какие это темные и запутанные отношения – насильника и его жертвы.

– Любопытное наблюдение, – недоверчиво протянул Джек. – Наверное, некоторые сами напрашиваются. Кто-то ждет этого, кто-то просто позволяет этому происходить, потому что слишком слаб, чтобы сопротивляться.

– Ничего ты об этом не знаешь, Джек, – резко сказала Мэдди, быстрыми шагами покинула кухню и поднялась наверх – за сумочкой и жакетом. Спустилась она в прекрасно скроенном темно-синем блейзере и с маленькими бриллиантовыми сережками в ушах. Она всегда старалась хорошо выглядеть и дома, и на работе: никогда не знаешь, с кем столкнешься, ведь с некоторых пор она превратилась в публичного человека и следила за своим имиджем.

Этим утром супруги ехали на студию в молчании. Некоторые слова Джека рассердили Мэдди, но она не хотела спорить. На работе ее уже ждал Грег: он прочел печальную новость и сильно огорчился.

– Мне очень жаль, Мэдди. Представляю, как тебе сейчас паршиво… Знаю, ты хотела ей помочь. Наверное, у тебя все равно не получилось бы. – Он старался ее успокоить, но только сильнее разозлил.

– Почему? Потому что у нее были не все дома, как у всех подвергающихся насилию женщин, и ей ХОТЕЛОСЬ вскрыть себе вены? Так ты рассуждаешь?

– Я просто хотел сказать, что страх все равно не позволил бы ей спастись. Это как контузия на войне. – Он не сдержался и добавил: – Как ты думаешь, почему она это сделала? Потому что он ее бил или потому, что у нее было не все в порядке с головой?

Мэдди этот вопрос привел в бешенство.

– Джек тоже так считает, как и большинство остальных! Для них женщины в таком положении все равно сумасшедшие, не важно, что с ними вытворяют мужья. Никто не понимает, почему женщина не уходит. А все дело в том, что некоторые просто не могут. Не могут, и все…

Она разрыдалась, и Грег, обняв, стал ее утешать.

– Знаю, милая, знаю… Прости… Вряд ли тебе удалось бы ее спасти.

Его голос звучал искренно, Мэдди была признательна ему за утешение и объятия.

– Мне так хотелось ей помочь… – Она снова еле сдерживала рыдания при мысли о том, какой ужас должен был обуревать Джанет, если та решилась на самый последний шаг, и о том, как сейчас приходится ее детям, потерявшим мать.

– Как ты собираешься это освещать? – спросил Грег, когда она понемногу успокоилась.

– Мне бы хотелось выступить с комментарием о женщинах – жертвах домашнего насилия, – задумчиво произнесла Мэдди, беря из его рук чашку с кофе.

– Наш формат теперь не предусматривает комментариев, помнишь?

– Я скажу Джеку, что все-таки хочу сделать один, – твердо заявила она. Грег покачал головой. – Как мне хочется вывести мерзавца Маккатчинса на чистую воду!

– На твоем месте я бы даже не пытался. Джек ни за что не разрешит тебе дать комментарий. Даже то, что ты спишь с ним каждую ночь, делу не поможет: начальству виднее. Никаких комментариев на общественно-политические темы, голые новости – и точка. Что произошло, о том и говорим, ничего не добавляя.

– Что он сделает – уволит меня, что ли? И потом, это самая что ни на есть голая новость. Жена сенатора покончила с собой, потому что муж ее бил.

– Вот увидишь, Джек не позволит тебе озвучить это, тем более выступить с комментарием на эту тему, или я его совсем не знаю. Разве что ты ворвешься в студию с дробовиком. Честно, Мэдди, это ему очень не понравится.

– Спорить не собираюсь. Но все равно сделаю то, что хочу. У нас же прямой эфир, меня нельзя просто выключить – получится страшный скандал! Так что давай сделаем еще один редакторский комментарий, а потом извинимся. Если Джек взбеленится, я переживу.

– Ты смелая женщина, – сказал Грег с широкой жемчужной улыбкой, неизменно завораживавшей женщин. Он был одним из самых популярных холостяков в Вашингтоне, и немудрено: умница, красавец, мил, успешен – редкостное и чрезвычайно завидное сочетание. Мэдди сама была от него без ума – в самом невинном смысле: она обожала работать с ним в паре и гордилась этой возможностью. – Не уверен, что позволил бы себе бросить вызов Джеку Хантеру, нарушив его распоряжение.

– У меня есть связи, – заявила Мэдди и тоже улыбнулась – впервые с тех пор, как прочла про Джанет Маккатчинс.