Книга Проклятие гробницы фараона - Роберт Лоуренс Стайн

— Ой! — сорвался с моих губ приглушенный возглас.

Сначала я подумал, что это плод моего воображения. Я замер и направил свет фонаря на верхнюю часть саркофага.

Крышка приподнялась на несколько дюймов.

Изнутри раздался свистящий звук, похожий на тот, что издает банка кофе, когда ты первый раз ее открываешь и оттуда выходит воздух.

Тихо вскрикнув, я попятился.

Крышка приподнялась еще на дюйм.

Я сделал еще один шаг назад. Фонарик выпал из моих рук. Я подхватил его дрожащими пальцами и посветил на саркофаг.

Щель между крышкой и остальной частью саркофага была уже шириной в фут.

Я втянул воздух.

Нужно было бежать, но от страха я не мог сдвинуться с места.

Я хотел было закричать, но понял, что не смогу издать ни звука.

Крышка затрещала и приподнялась еще на дюйм.

Еще на один.

Я посветил в щель, еле удерживая фонарь трясущимися руками.

Из темной глубины древней гробницы на меня уставились два глаза.

6

Я беззвучно всхлипнул и застыл на месте.

По моей спине зазмеился холодок.

Крышка приоткрылась еще на один дюйм.

Глаза смотрели прямо на меня. Холодные глаза. Дьявольские.

Древние глаза.

У меня сам собой открылся рот. И прежде чем я понял, что делаю, я начал визжать.

Визжать изо всей мочи.

И пока я так визжал, не в состоянии повернуться и убежать, не в состоянии даже пошевелиться, крышка открылась до конца.

Медленно, словно во сне, из глубины саркофага поднялась темная фигура.

— Сари?!

На ее лице расплылась широкая улыбка. Глаза ехидно блестели.

— Это не смешно! — фальцетом выкрикнул я, и мой голос эхом отозвался от стен.

Но Сари смеялась так громко, что не слышала меня.

Смеялась презрительно.

Я был так зол, что принялся лихорадочно искать, чем бы в нее кинуть. Но на полу не было ни камешка.

В горле от пережитого страха стоял комок.

Сейчас я по-настоящему ненавидел Сари. Она сделала из меня полного идиота. Именно так я выглядел, когда визжал как резаный.

Конечно, она никогда не позволит мне забыть об этом.

Никогда!

— Какое у тебя было перекошенное лицо! — воскликнула она, отсмеявшись. — Жаль, что нет фотоаппарата.

Я был слишком разъярен, чтобы отвечать, и лишь зарычал на нее.

Вытащив из заднего кармана маленькую руку мумии, принялся перекладывать ее из ладони в ладонь. Обычно это помогает мне успокоиться, когда я чем-то расстроен.

Но сейчас мне даже это не помогало.

— Я же говорила, что вчера нашла пустой саркофаг. — Сари отбросила с лица волосы. — Разве ты забыл?

Я снова зарычал.

Я чувствовал себя законченным болваном.

Сначала купился на глупый «костюм» мумии. А теперь это.

Про себя я поклялся отомстить Сари. Пусть даже ценой жизни.

Она все еще хихикала, довольная удачным розыгрышем.

— Ну и видок у тебя. — Сари встряхнула головой.

— Посмотрел бы я на тебя на моем месте, — пробормотал я.

— Со мной бы такого не случилось, — заявила Сари. — Меня вообще не так легко напугать.

— Ха!

Это было лучшее, что я мог придумать. Не слишком умно, признаю, но я был слишком юн, чтобы быть умным.

Я представил, как хватаю Сари, бросаю обратно в саркофаг, закрываю крышку и запираю ее на замок… И тут услышал приближающиеся шаги.

Посмотрев на кузину, я увидел, как изменилось ее лицо. Она тоже услышала шаги.

Через несколько секунд в маленькую комнату ворвался дядя Бен. Даже в тусклом свете фонаря было видно, как он разъярен.

— Я думал, что могу доверять вам, — процедил он.

— Папа… — начала Сари.

Но он резко оборвал ее:

— Я надеялся, что вы не уйдете без предупреждения. Вы знаете, как легко заблудиться в туннелях? И заблудиться навсегда?

— Папа… — снова заговорила Сари. — Я показывала Гейбу комнату, которую обнаружила вчера. Мы собирались вернуться. Честно.

— Здесь сотни коридоров, — с жаром продолжил дядя Бен, не обращая внимания на слова дочери. — Может быть, тысячи. Во многие из них никогда не ступала нога человека. Никто не знает, какие опасности таит в себе пирамида. Вы не представляете, как я перепугался, когда не обнаружил вас на месте.

— Извини, — хором сказали мы с Сари.

— Пошли. — Дядя Бен махнул фонарем в сторону выхода. — На сегодня ваше посещение пирамиды закончено.

Мы поплелись за ним. Мне было очень плохо. Я не только попался на глупую шутку Сари, но и разозлил любимого дядю.

«Сари вечно навлекает на меня неприятности, — с горечью подумал я. — С самого детства».

Сейчас она шла впереди меня, держа отца за руку и что-то ему рассказывая. Вдруг они расхохотались и оглянулись назад.

Я почувствовал, что краснею. Наверняка Сари рассказала, как спряталась в саркофаге и заставила меня кричать не своим голосом. И сейчас они потешались над тем, какой я придурок.

— Смех без причины — признак дурачины! — с горечью выпалил я.

Это вызвало новый взрыв хохота.

* * *

Мы провели ночь в гостинице в Каире. Я выиграл у Сари две партии в «балду», но настроение лучше не стало.

Она все время ныла, что у нее только гласные, поэтому игра несправедливая. В конце концов я отнес доску для игры обратно в спальню, и мы сели смотреть телевизор.

На следующее утро мы позавтракали в номере. Я заказал оладьи, но по вкусу они ничуть не напоминали оладьи, которые я ел раньше. Они были жесткими, словно подметки.

— Что мы делаем сегодня? — спросила Сари у дяди Бена, который зевал и потягивался, несмотря на две чашки черного кофе.

— У меня встреча в каирском музее. — Он посмотрел на часы. — Это всего в паре кварталов отсюда. А вы пока можете побродить по улице.

— Вот это идея, — с сарказмом сказала Сари и зачерпнула еще одну ложку глазированных хлопьев.

Маленькая коробочка с глазированными хлопьями была расписана арабской вязью, и I и гренок Тони говорил что-то тоже по-арабски. Я хотел сохранить ее и показать дома друзьям, но знал, что Сари поднимет меня на смех, поэтому промолчал.

— В музее очень интересная коллекция мумий, Гейб, — сказал мне дядя Бен. Он собрался налить себе третью чашку кофе, но кофейник был пуст. — Тебе понравится.