Книга Сокровища царя Камбиза - Деннис Уитли

— Добро пожаловать, мистер Дэй! Добро пожаловать! — радостно прокричал он. — Я сегодня приехал из Каира встретить вас!

Откуда он мог знать, что я опять направляюсь в Египет? Я часто слышал рассказы об индийских носильщиках, подобным образом встречающих корабли, на которых возвращаются их прежние хозяева. Это было одной из загадок Востока: местные жители часто проделывали много миль, чтобы вовремя оказаться в порту и получить старую работу, но как им становилось известно о прибытии их прежнего хозяина, никто из европейцев объяснить не мог.

Едва увидев Амина, я понял, что еще не все потеряно. И решился. Я похлопал по плечу помощника капитана, стоящего в проходе между поручнями, и торопливо произнес:

— Здесь, в лодке, мой старый драгоман. Мне необходимо договориться с ним. Это займет не более минуты.

Не дожидаясь ответа, я легонько оттолкнул его в сторону и сбежал вниз, подзывая Амина. Когда его лодка поравнялась с лестницей, я наклонился и шепотом спросил по-арабски:

— Ты видел только что отплывший катер? Можешь взять меня и последовать за ним?

Он взглянул вверх на офицера и резко кивнул:

— Прошу вас, господин.

Без колебаний я прыгнул в лодку, и он немедленно завел мотор.

— Эй! Назад! Сюда! — закричал второй помощник. — Немедленно вернитесь! Или у вас будут неприятности с полицией!

Я повернулся в его сторону и сложил ладони рупором:

— Не беспокойтесь, — заявил я, — я выполню формальности чуть позже. Попросите мистера Бельвиля провести через таможню мой багаж!

Но мы уже отплыли ярдов на пятьдесят от «Гемпшира», и, возможно, мои слова потонули в возбужденном гомоне пассажиров, окруживших помощника капитана и в пронзительных криках торговцев в лодках у борта.

Катер Закри-бея отошел на четверть мили, но огни его были отчетливо видны, и я считал, что он не ускользнет.

— Как, черт возьми, ты узнал, что я возвращаюсь в Египет? — спросил я Амина.

Он усмехнулся в темноту и пожал могучими плечами.

— Старый Махмуд, гадающий на песке, сказал мне о вашем прибытии на этом корабле, а старый Махмуд никогда не лжет.

Миновав дамбу, мы повернули на юго-запад и плыли вдоль угольных пристаней, пока катер не повернул к берегу. Мы было потеряли его из виду среди армады суденышек, но зоркий Амин заметил его у шаткой пристани, где начинались какие-то темные сараи и ветхие строения.

Мы последовали за ним и в тридцати ярдах от пристани заглушили мотор. Вглядываясь в темноту, я видел, как О’Кив, Закри и Грюнтер уже сошли с катера, а их люди разгружали багаж. Скрючившись на корме, мы с Амином подождали, пока багаж не заберут с пристани, и затем на веслах подгребли к ней.

— Подожди меня здесь десять минут, а если я не вернусь, отправляйся в отель «Сесил», — сказал я Амину и взобрался на деревянный причал.

Пристань и ее окрестности казались совершенно безлюдными. С улицы доносились слабые звуки трамвайных звонков и гудков клаксонов, но здесь царила тишина. Пройдя до конца пристани, я оказался в узком проходе между двумя навесами, заваленными рангоутами, якорями и прочим подобным хламом. И тут передо мной неожиданно выросла высокая темная фигура, и резкий голос произнес:

— Какого черта вы делаете здесь — выслеживаете нас? — Это был О’Кив, с пистолетом в руке, направленным мне в живот.

Глава V. СХВАТКА НА НАБЕРЕЖНОЙ

— Какого черта вы суете свой нос в мои дела? — вновь рявкнул он, и его глаза сердито сверкнули из-под пенсне.

— В ваши дела? — Я постарался придать голосу оттенок изумления. — Я даже не знаю, кто вы.

— Ложь! Вы только что прибыли с «Гемпшира». Я видел, как ваша лодка отплыла от его борта через пару минут после нас.

— Ну и что? — приняв уверенный вид, парировал я. — Почему вы считаете себя единственной персоной, у кого могут быть основания поскорее очутиться на берегу?

— Кто это? — спросил фальцетом чей-то голос, и из темноты появился Закри-бей.

— Я не знаю, — проворчал О’Кив и, махнув пистолетом в сторону открытой площадки, где свет от судов в бухте позволил бы лучше разглядеть меня, добавил: — Давайте-ка взглянем на вас.

У меня не было выбора, и я повиновался, сжавшись от мысли, что случится, если они узнают меня, а при виде глушителя на конце пистолета О’Кива меня охватила паника — хлопок выстрела не услышат не только на улице, но даже на другом конце пристани.

А Закри-бей обладал достаточным влиянием среди египетских властей, чтобы замять любое дело, если оно примет нежелательный оборот.

О’Кив несколько секунд вглядывался в мое заросшее бородой лицо и затем воскликнул:

— Ей-богу, вы человек, обнаруживший тело убитого сэра Уолтера Шэйна.

— Совершенно верно, — согласился я.

— Вы были в его группе, не так ли? Ваше имя Джулиан Дэй. Ей-богу, я вспомнил.

Он внезапно сунул свободную руку в карман брюк, вытащил оттуда складной нож и протянул мне.

Это был мой нож с выгравированными инициалами «Дж. Д.» До сих пор я даже не хватился его, забыв, вероятно, на полу каюты О’Кива утром, когда спешил скрыться от стюарда.

— Вероятно, именно вы взломали мой сундук, пока я завтракал.

— Вы заблуждаетесь, честное слово, — солгал я. — Это мой нож, но я одолжил его стюарду, а тот, видимо, забыл его у вас.

— Сказки! Вы почему-то заподозрили меня в причастности к смерти сэра Уолтера и решили сыграть роль детектива-любителя.

— Чушь, — запротестовал я. — У меня срочные дела в Александрии. Я должен увидеться с другом. Если бы я остался на корабле, то разминулся бы с ним. В этом все дело.

— Вы с ним разминетесь в любом случае, — зловещим тоном произнес О’Кив.

В следующий момент он быстро заговорил по-арабски, обращаясь к Закри:

— Вряд ли он что-то обнаружил, но о чем-то наверняка догадывается. И если даже этот дурень не представляет большой опасности, лучше не рисковать. Пуля все уладит, а тело мы затащим под один из навесов.

Небрежность, с которой он говорил об убийстве, была вполне характерна для него. Мое лицо заливал пот, и мне с трудом удалось подавить желание крикнуть Амину.

Тут заговорил Закри-бей, тоже по-арабски:

— Я бы не стал стрелять здесь. Сторож может найти тело, а лодочник знает, что он высадился вслед за нами. Вряд ли нас станут подозревать, но в процессе расследования мы можем оказаться в центре внимания, а это нежелательно.

Данная мне отсрочка была продиктована отнюдь не милосердием, однако я благословлял за нее Закри-бея.

— Что вы предлагаете? — спросил О’Кив.

— Передать его в руки полиции.