Книга Загадка Агреста - Галина Павлова

— Это ты, Полюшка? — я чуть не подпрыгнула от звонкого знакомого голоса соседки тети Веры. — Как хорошо, что тебе передали. Бедная Эльжбета, бедный Ольгерт!

Тетя Вера с успехом могла работать в справочном бюро. С тех пор, как двадцать лет назад она ушла на пенсию, знать все и обо всех стало ее основным занятием. Приличный возраст иссушил ее тело и согнул спину, но энтузиазм бывшей комсомольской активистки сохранил в этом тщедушном существе звонкий девичий голос и детскую скороговорку. Спросив ее о чем бы то ни было, вы рисковали получить полную информацию по интересующему вас вопросу в подробностях и предысторией. Беда тети Веры заключалась в том, что в доме об этих ее способностях знали все. И никто никогда не спрашивал ее ни о чем. Поэтому, увидев меня, она искренне обрадовалась. Тем более, что тема была ей близка и уже неоднократно обсуждалась на ближайшей к дому скамейке.

— Тетя Вера! Что же случилось? — задала я роковой вопрос.

— Ты не знаешь? — счастливым голосом переспросила тетя Вера, и уже больше ничто не могло остановить ее.

Не помню сколько времени занял рассказ нашей бывшей соседки, но основной смысл произошедшего был следующий: тетя Вера собралась на рынок, вышла на площадку и почувствовала запах газа. Она начала звонить Лешеку, но никто не открыл. Тогда она вызвала участкового и слесаря. Когда они всей толпой ввалились в квартиру, хозяева были уже мертвы. Вентиль газовой колонки сильно травил — полетела прокладка –, больше никакого криминала милиционером замечено не было. Врач вызванной на место происшествия скорой помощи констатировал смерть от отравления газом. Никаких следов насилия. Поэтому криминальное дело возбуждать не стали. Хозяев похоронили, газ в квартире перекрыли. Вот и все.

Я стояла, привалившись к стене коридора, и чувствовала, как тошнота подступает к горлу. Мое воображение рисовало сцену распластавшихся мертвых тел, а разум отказывался поверить в несчастный случай.

— Тетя Вера! А вскрытие им делали?

— Зачем? Все и так было ясно! Ты бы их видела! Страшные такие… Ты чего побледнела? Идем, идем, деточка, посидишь на диванчике!

Она, наконец, дала зайти мне в комнату, я упала на диван, закрыла глаза и постаралась глубоко дышать.

— Господи! Что тут делается! — услышала я голос нашей бывшей соседки. Ее восклицание привело меня в чувство. Я осмотрелась. Кто-то хорошо порылся в вещах моих бывших родственников. Все вещи были сдвинуты с мест. На полу и на столе, который стоял в центре комнаты, валялись старые бумаги моей свекрови. Что же они искали? Драгоценностей у Эльжбеты не было. Единственная дорогая вещь, телевизор, спокойно пылился на месте. Я начала рассматривать бумаги. Старые справки, больничные, квартирные книги, квитанции — ничего большеЯ поискала еще, заглянула в те места, где Эльжбета любила прятать свои любимые фотоальбомы с ее обожаемыми предками. Вот это да! Фотоальбомов тоже нигде не было! Какой-то идиот украл старые фотографии. И больше ничего!

— Что-нибудь пропало? — через стекла очков для дальнозорких, глаза тети Веры казались огромными.

— Не знаю. Тетя Вера меня кто-нибудь искал?

— Нет. Спрашивали о тебе ваши общие с Лешеком сотрудники, но я не знала, где тебя искать. А кто тебе сообщил?

Где меня искать, наши с Лешеком сотрудники знали хорошо. Не захотели беспокоить или просто забыли позвонить. Я покачала головой.

— Шурик. Вы помните его? Он с Ольгертом дружил.

— Да. Но после вашего развода, у них как-то пути разошлись. Хороший мальчик.

Мы решили в милицию о взломе не сообщать. Все равно ничего не украдено. А старые альбомы никто искать не будет. Да и зачем? Я оставила свой телефон.

— Позвоните мне, если меня будут искать. Только не сообщайте мой номер никому. Хорошо?

Тетя Вера согласилась.

Из подъезда я вышла, как из склепа. На улице было солнечно и даже немного жарковато. Но мне почему-то было зябко. Говорят, когда души умерших приходят к нам, становится холодно.

— Интересно, чья душа витает надо мной: Ольгерта или его мамы? — грустно попыталась поиронизировать я, но веселей мне не стало.

Дом моего бывшего мужа находился в самом ухоженном и красивом месте нашего городка. Ухоженные газоны, фигурная плиточка под ногами, аккуратные красные крыши новопостроенных коттеджей и россыпь маленьких кафе — все напоминало благополучный европейский городок. Мне обычно нравилось это место, но сейчас было такое ощущение, будто кто-то наблюдает за мной. Хотя я и допускала, что это мое разыгравшееся воображение, но автоматически ускорила шаги, и деловито наклонила голову вперед.

Не оборачивайтесь, — я невольно вздрогнула, услышав за спиной мужской голос. — Через квартал отсюда есть уютное кафе. Зайдите в него, пожалуйста. Я вас там подожду. Это важно.

Голос прозвучал тихо и властно. У меня даже мысли не возникло ослушаться его. Я успела заметить только спину быстро прошедшего вперед человека. Боясь пошевелить головой, шагом оловянного солдатика я домаршировала до ближайшей на моем пути «стекляшки» и нырнула внутрь. Из-за столика внутри кафе меня подзывал рукой мой «собачий» знакомый.

Это вы?!! Ну и шуточки у вас! — я разозлилась.

Это не шуточки — он галантно помог мне сесть за столик. — За вами постоянно движется какая-то иномарка. Я специально понаблюдал пару кварталов. — Кстати, если вы посмотрите вон туда, — он показал глазами нужное направление, — вы ее увидите.

Действительно, у густого кустарника напротив кафе поблескивал затемненными окнами автомобиль. Но это еще ничего не значило.

— А как вы сами сюда попали? — подозрительно спросила я.

— Я работаю недалеко отсюда. Сейчас у меня обеденный перерыв. А обедаю я всегда в этом кафе.

Объяснение выглядело вполне правдоподобным, а выяснять подробно, где он работает, было смешно.

— Вам что-нибудь заказать?

— Кофе, пожалуйста. Черный.

— Как темпераментно. — Он вальяжно подозвал официанта и заказал два кофе. После продолжил: — Надоедливый поклонник?

— Не говорите ерунду.

— Почему ерунду? Разве вы не можете нравиться мужчинам? — он в упор рассматривал мое лицо, и в его красивых бархатных глазах мне чудилась насмешка. — Вы красивая женщина.

— Прекратите! — я нервничала не знаю уж больше по какому поводу, то ли из-за неизвестного преследователя, то ли меня раздражали слова собеседника. Отвыкла я уже от ухаживаний. — Вы уверены, что он меня преследовал?

— У вас будет возможность это проверить, когда вы выйдете из кафе.

— Но кто же это может быть?

— Наверное, вы побывали где-нибудь, куда вам ходить не следовало бы.

Я засмеялась.

— Что за шпионские страсти! Я всего лишь навестила своего мужа.

Нам принесли кофе. Он был невкусный, растворимый.