Книга Хромой странник - Тимур Рымжанов

Это была уже не шутка, не сказка и даже не веселая история. Ну можно еще как-то с натяжкой слепить воедино глухой лес и одичавших староверов-отшельников в кривой деревушке. Но чтоб на видном месте, да еще и такая масса народу – а навскидку их человек триста, и то только тех, что на глаза попадаются, – и все сразу свихнулись на одной теме! Простите, люди добрые, но так не бывает! Это не самодеятельные реконструкторы, клубные ребята с веселым азартом в глазах, играющие в собственные игры!

Это живые взрослые люди, и, глядя на них, нельзя сказать, что они заигрались. Это их жизнь! Нормальная обыденная жизнь, к которой они привыкли и другой не знают. Это не музей под открытым небом и не съемки исторического фильма. Просто деревня на берегу реки, где местное население с радостью и волнением встречает парусную ладью, пришедшую в эти края откуда-то с Этиль Узмени, если я правильно все понял.

Из всего сказанного мужиком до меня доходили лишь некоторые слова, да и то с отдаленным, неточным смыслом. Вихля – это или владелец лодки, или представитель профессии. А занят этот самый Вихля тем, что подрал Эрся. И взял он этого Эрся там, где все равно что дышло, что-то такое непонятное, что я и представить не могу. А как можно было понять слово – забороло? Победил, покорил, убил, поборол? Тьфу! Голова кругом!

Если это не игра и не музей, не съемки фильма и не банда свихнувшихся фанатиков, то что все это значит?

То и означает, что у меня проблемы! Причем очень серьезные. Теперь, при взгляде на этот маскарад, немного прояснилось, почему так настораживала тишина и заповедность этого края. Почему звери непуганные, почему леса густые да темные. Все разрозненные детали, словно куски мозаики, складываются в единое целое. В картину, которую упорно не хотелось видеть. В реальность, данность, которую я никак не желал принять.

Мне сейчас неважно, как, посредством чего я тут оказался! Меня интересует только – за что? Боже! За что мне такое наказание! Почему именно я?! Чем я так провинился перед цивилизацией, что меня, еще не успевшего в полной мере насладиться ее дарами, выбросили неизвестно куда, неизвестно зачем?!

Готов дать голову на отсечение, что это не двадцать первый, не двадцатый и даже не восемнадцатый век, черт их всех дери!

Лихорадочно размышляя об этом, наблюдая все неспешные действия за воротами тихого поселения, я невольно встряхнул заплечный кулек, где звякнул, задевая молоток, тот таинственный камертон, что, судя по всему, и стал причиной моего появления здесь. Ведь это вызванная им вибрация шарахнула невидимой волной, забросив меня сюда сквозь время и пространство. Разверзла дыру в материи вселенной – и пинком под зад…

Хотя! Сквозь время – возможно, этому есть некоторые подтверждения и даже факты, а вот насчет пространства не знаю, что и сказать.

Если я хоть немного помню историю, то нынешняя, современная Рязань, где мне было так хорошо и уютно, на самом деле не та старая Рязань, что была разорена Батыем с его бешеными татарами, монголами и всеми вместе взятыми. Раньше это был Переславль-Рязанский, если я ничего не путаю, и первые упоминания о нем датируются примерно десятым-одиннадцатым веком нашей эры. Если рассуждать логически, то моя мастерская находилась в заводском районе на самой окраине. Окраина? по меркам двадцать первого века – это плюс-минус десяток километров, и при наличии собственного или общественного транспорта.

А сколько я прошел за весь сегодняшний день? Петлял вдоль реки, зашел в лес. Да и сюда не шел даже, а плелся, заметно хромая.

А ведь я, черт возьми, в Рязани! В моем родном городе! Если это только не параллельный мир с жуткими гоблинами и светлыми эльфами! И не мой собственный кошмарный бред.

От всех этих нелепых рассуждений и крючковатых мыслей меня отвлек всадник, который на полном ходу проскакал через пристань, через ворота и, надвигаясь на меня, громко выкрикнул:

– Бойся!

Я отскочил в сторону, к обочине, щурясь от пыли, поднятой в воздух копытами лошади. Проскакав мимо, всадник вскользь оглянулся на меня и только стегнул лошадь по крупу, подгоняя.

Что бы здесь ни происходило, мне нужно разобраться в ситуации. Не знаю, получится ли установить контакт с местным населением, но разведать обстановку надо. Застегнув молнию на куртке, я смело и решительно вошел в ворота и направился прямо к пристани.

Мне нужна устойчивая правдоподобная версия того, где я нахожусь. Как мне это определить и сделать, Нет сомнений, что люди, окружающие меня, – русские. Ведь я понимаю часть их языка. Будем исходить из идеи, что это все-таки каким-то немыслимым образом прошлое. Навскидку примерно шестнадцатый-семнадцатый век. Пусть это будет отправной точкой. Что я знаю об этом времени? Отставить! В таком возбуждении я ничего путного не вспомню. Хорошо, разберемся без паники и как можно подробней. Просто мысленно погружаюсь в эту ситуацию и действую. Поговорить с местными? Нет никакого смысла: даже если они что-то и скажут – один черт, не пойму ни слова, в лучшем случае уловлю смысл. Хотя это тоже может быть полезно. На мне странная одежда, по сравнению с окружающими выгляжу непривычно, а, следовательно, выдавать себя за местного тоже занятие бесполезное. Я иностранец, начнем с этого – чем не легенда! Из далекой страны, скажем, из Англии! Интересно, если я начну говорить на английском, меня сразу на вилы насадят или прежде собаками потравят? Нет, Англия отпадает, к тому же по-английски я говорю не очень хорошо. Ладно – иностранец, пока достаточно, а там что-нибудь придумаю.

Я как раз дошел до края пристани и с неподдельным интересом стал разглядывать огромную лодку. Слышал однажды о таких лодках от ребят из клуба. Это речное комбинированное судно, может идти как под парусом, так и на веслах. Или на всем этом сразу. Знаю еще, что в большинстве случаев, если ветер не попутный и течение сильное, такие лодки бурлачили всей командой вверх по рекам. По-моему, они назывались учкуй, или ушкуй. Это явно не драккар викингов. Слишком мелкая для него, а других я все равно не знаю. И запомнил-то из-за названия. К тому времени, пока я интересовался этим судном, команда и люди на пристани большей частью уже разгрузили корабль и теперь толпились возле тюков и бочек, о чем-то шумно и громко споря. Прислушавшись, я заметил что хоть беседа идет и на повышенных тонах, но все же мирная. Скорее, просто торг. Во главе спорщиков стоял высокий мужчина средних лет, полноватый, явно восточного типа, со смуглой загорелой кожей. Для себя я обозначил этого человека «купцом» или «торговцем». Судя по поведению, и лодка, и товар принадлежали ему. Тот кривой мужичонка, которого я встретил у ворот, называл его Вихля. Но мне не стоит повторять это имя вслух. Вполне может быть, что оно окажется обидным прозвищем или того хуже – оскорблением.

Я отчетливо слышал беседу, но, к сожалению, мог уловить смысл только отдельных, знакомых мне слов.

– Лихой… пожег… перстами… половцы… гривна… карчаг…

Из суммы узнанных слов действительно можно было сделать вывод, что это обычный торг, и удивляться здесь нечему. Пришла плавучая торговая лавка, привезла кучу заказанного товара и ворох новостей из дальних краев. Идет оживленный обмен тем и другим.