Книга Белый дракон. Мечи Ямато - Александр Логачев

— Знаком, знаком. Когда-то, до того как стать послушником, я тоже... по... ик... побыл странствующим акробатом. И еще дам совет. Вам лучше не отдельными номерами работать, а изобразить какую-нибудь историю. Для бродячей труппы так намного удобнее. Поясню. Выберите какую-нибудь историю. Э-э, ну, не знаю... Допустим, какую-нибудь легенду о героических подвигах в эпоху войны... как их там... Тайра и Минамото... И представляйте ее, сопровождая трюками. Театр и акробатика в одном сосуде. Понимаешь, о чем я? Вижу, что не понимаешь... Вот что. Давайте берите и несите на мой стол все подчистую с вашего стола. Нам, цирковым, есть о чем потолковать друг с другом.

— Позвать хозяина? — ошарашенно спросил японский цирковой.

— Зачем нам хозяин! Сами, что ли, не справимся...

Справились. Вскоре стол Артема оказался забит яствами так, что некуда было приткнуть пустую «колбу» из-под сакэ. Сакэ же полилось рекой. Как выяснилось, выпить японские цирковые были совсем не дураки. Особенно за чужой счет. Милая девушка с кроличьими зубками только и успевала подносить сосуды с подогретым напитком.

Их звали Сюнгаку и Рэцуко. Сюнгаку — коренастый. Рэцуко — долговязый. «Славные ребята», — такими они сейчас казались Артему.

«Что-то я разошелся. Надо сбавлять обороты, так можно сболтнуть лишнее или шляпу ненароком скинуть — и кирдык», — взывала к благоразумию та часть Артема, которая еще не попала под действие сакэ, меньшая часть. «Все равно я никуда отсюда не уйду», — заговаривала разум другая, большая часть, уже с сакэ познакомившаяся и желавшая добавки.

А разговор лился плавно, как сакэ. Цирковым нетрудно друг друга понять, пусть их и разделяют века и цивилизации. Артем рассказал парочку историй из жизни монастыря (все-таки надо было поддержать легенду о послушнике), но все больше беседа крутилась вокруг профессиональных тем. А после того как Артем присоветовал им несколько простейших трюков, с которыми те были незнакомы, они тут же стали зазывать «господина Ямамото» (Артем опять воспользовался этим именем) в свою труппу. И очень огорчились, когда Артем сказал, что он дал обет больше никогда не выступать перед публикой.

Судя по тому, как смотрел на их разгуляево хозяин заведения, когда семенил мимо, подобное здесь было не в порядке вещей. Поглядывал он скорее не с осуждением, а с удивлением (иногда чуть челюсть не отвисала до груди). Да и пес с ним! В конце концов, от Артема он сегодня получил немалые деньги, может и закрыть глаза на кое-какие отступления от заведенного порядка.

А потом в заведение вошел первый на сегодня самурай. Все как положено: два меча за поясом-оби, выбритый полумесяцем лоб, волосы на макушке связаны в пучок.

— О, Иширо! — покосился в его сторону коренастый Сюнгаку и нахмурился.

— Кто такой? — спросил Артем, уже без всякого аппетита отправивший в рот горсть риса, подцепив его куском лепешки. — Почему ваши лица омрачились?

— Ты играешь в кости? Ты не был в заведении господина Мегуро?

— Нет.

И тогда коллеги-циркачи рассказали Артему историю. История оказалась до боли банальной.

Азартные игры, наверное, появились еще в пещерные времена и тогда уже начали губить людей. Сначала, не иначе, играли в бросание дубин, ставя на кон лакомые куски от забитых мамонтов. Потом появились новые игры и новые ставки. В стране Ямато, например, прижилась и процветала игра в кости.

Долговязый Рэцуко играл. И не просто играл, а был заражен игрой, не мог прожить без игры. Коренастый Сюнгаку ходил со своим другом в игорные дома в надежде вовремя его остановить, и иногда, как ни удивительно, это ему удавалось. Чаще же — нет. Чаще всего долговязый проигрывался вчистую. Хотя бывало и выигрывал. Впрочем, последнее происходило чрезвычайно редко.

В городе Яманаси (так Артем наконец узнал, как называется этот населенный пункт) играли у господина Мегуро.

— А ронина Иширо господин Мегуро нанял для охраны своего заведения, — сообщил коренастый Сюнгаку.

— Заведение господина Мегуро уже закрылось? — спросил Артем.

— Оно открыто до утра, — сказал долговязый Рэцуко. Уж кому знать, как не ему.

— Почему же он здесь, а не рядом с господином Мегуро? — спросил Артем. И счел нелишним напомнить, хотя надобности в этом не было: — Долго я состоял послушником, оторвался от жизни, многое невдомек и удивительно... ик...

— Иширо — самурай, а Мегуро — просто богатый горожанин, — сказал Сюнгаку, допив очередную глиняную бутылочку сакэ. — Иширо уходит, когда считает нужным. Не будет же он спрашивать разрешения?

— Ох, уж этот Мегуро, все из-за него, — покачал головой Рэцуко.

— И так, — потом на пару завздыхали японские цирковые, — едва на еду удается заработать, а из-за таких, как Мегуро, совсем ничего не остается.

Да, сегодня они поедят, спасибо господину Ямамото, на завтра еды в животе хватит, за завтра они дойдут до города Дзути, там выступят и что-то, может быть, заработают и только тогда снова поедят.

— Совсем-совсем ничего не осталось? — переспросил Артем. — Ни медяка?

— Ни медяка, — грустно вздохнули оба.

Будь Артем трезв, наверное, такое ему бы в голову ни за что не пришло... Но трезв он не был. Жалость к собратьям па цирковым мучениям под воздействием по-прежнему рекой льющегося сакэ достигла вселенского масштаба. Он чувствовал себя обязанным что-то для них сделать. Это его, Артема Топильского, священный долг...

Пьяный океан расстилался перед ним во всей своей легко проходимой безбрежности, и, куда ни ступи, в том океане везде было по колено.

Он поманил собутыльников взмахом ладоней:

— Наклонитесь ближе и слушайте...

Глава пятаяИГРА НА ВЫЛЕТ

Холод ночной

Даже мошек, летящих на пламя, —

И тех не видно..

Сики

В сей поздний час в гостях у мастера азартных игр были двое игроков. Одного Артем тут же окрестил про себя Гнилозубом, второго — Носатым. Игра у них шла как-то вяло, чувствовалось, что игроки продувают последние деньги, ставят уже до мелочи, без большой надежды отыграться, но даже слабенькую надежду хочется им продлить как можно дольше, поэтому и не выкладывают сразу все деньги на кон.

Господин Мегуро сидел в торце длинного узкого стола. Перед ним, роняя дрожащую тень на лакированную столешницу, стоял бамбуковый стаканчик. Когда приходило время, Мегуро брал его, подолгу тряс и выбрасывал на стол кости — синий и красный кубики. После чего делил горстку монет на столе в соответствии с тем, кто сколько выиграл. Свои монеты Мегуро сразу же укладывал в коробку и тут же плотно задвигал крышку. Коробку он немедленно прятал под столом.

Хозяин этого игорного заведения производил впечатление человека преуспевающего и жизнью весьма довольного: с солидным брюшком, с округлыми щеками, в белом, вышитом журавлями и хризантемами шелковом кимоно. Образ дополняли надменный взгляд и повелительные интонации. Вряд ли Мегуро получает баснословные барыши, все ж таки городишко довольно заштатный и крупной игры здесь не бывает, но свой верный, постоянный доход он, конечно, имеет — такие болезненно пристрастные к азартным играм люди, как долговязый Рэцуко, будут исправно приносить ему в клюве свою последнюю денежку. Поэтому хоть и не принадлежал Мегуро к самурайскому роду-племени, но среди горожан он, разумеется, человек заметный и влиятельный. Отсюда и жизнью своей доволен.