Книга Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана - Иэн Лесли

Большинство детей приобретают то, что психологи называют теорией разума, приблизительно в возрасте от трех до четырех лет. Проще говоря, они учатся угадывать (или «читать») мысли окружающих. Мы пользуемся этим умением каждый день, даже не задумываясь о том, что делаем. Мы оценивающе смотрим на продавца, предлагающего товар, думая, стоит ли ему доверять или нет. Беспокоимся, прикидывая, понравится ли сделанная нами работа начальнику. Когда в кино нам встречается сцена, в которой героиня навсегда уходит от своего возлюбленного, но на мгновение оборачивается, чтобы бросить на него последний взгляд, мы приходим к утешительному выводу о том, что на самом деле она не готова расстаться с ним. Угадывание чужих мыслей стало настолько закоренелой привычкой, что мы наделяем домашних животных разумом, приписывая им исключительно человеческие чувства и переживания. Иногда мы даже одушевляем неодушевленное, называя море коварным или обвиняя солнце в том, что оно совсем не хочет выходить из-за туч.

Важность этой способности станет понятней, если мы попытаемся представить нашу жизнь без нее. В этом нам поможет американский психолог Элисон Гопник.

«Я сижу за обеденным столом. Передо мной маячит кончик запачканного носа, перед которым беспрестанно мельтешат руки… Вокруг меня на стульях расположились непонятные кожаные мешки, укутанные в одежду; они постоянно перемещаются, меняют положение и неожиданно возникают рядом… Наверху у них два темных пятна, беспокойно вертящихся туда-сюда. Большая дырка под этими пятнами наполняется едой, а иногда из нее льется поток звуков. Представьте, что эти мешки внезапно стали надвигаться на вас, звуки, которые они издают, становятся громче, и вы совершенно не понимаете, почему это происходит, не имея возможности ни объяснить их действий, ни тем более предвидеть их».

Само по себе описание, составленное Гопник, — впечатляющий образец того, как человек может «прочитать» мысли. Дело в том, что, работая над этим описанием, она попробовала поставить себя — а заодно нас с вами — на место человека с тяжелой формой аутизма. Людям, страдающим этим расстройством (или его более серьезной формой — синдромом Аспергера) довольно сложно понять то, что мы с легкостью понимаем еще в первые годы жизни: у других людей есть свои мысли и чувства, и каждый из нас обладает собственным взглядом на реальность. По этой же причине аутистам почти невозможно ввести кого-то в заблуждение.

Саймон Барон-Коэн, профессор психологии развития Университета Кембриджа, — один из ведущих мировых специалистов в области изучения аутизма. Он первым обнаружил недостаток способности к «чтению мыслей» у детей, страдающих аутизмом, описав его как «ключевой познавательный дефицит». В ходе обучения в докторантуре он играл с детьми в игру «спрячь монетку», цель которой — выявить симптомы аутизма.

Барон-Коэн садился напротив ребенка и показывал, что у него есть монетка, после чего убирал руки за спину, чтобы малыш не догадался, в какую руку он ее спрятал. Ребенок должен был угадать, в какой руке находится монетка. Затем они менялись ролями.

Большинству детей в возрасте от четырех лет и старше играть было легко и весело. Но только дети с аутизмом никак не могли понять правила игры. Они перекладывали монетку из руки в руку на виду или же предлагали исследователю отгадать, где монетка, совсем не сжимая кулаков, а просто протягивая ему открытые ладошки. Совершение таких простых ошибок объясняется тем, что аутисты не могут уследить за ходом мыслей другого человека. Сама идея того, что кто-то пробует обмануть их, скрыть от них что-то, приводит их в изумление.

Такая невинность оставляет детей-аутистов незащищенными. Барон-Коэн описал случай, произошедший с мальчиком, страдающим синдромом Аспергера. Ребята, с которыми он играл во дворе, попросили его показать им свой кошелек. Мальчик без колебаний достал его и был шокирован тем, что дети убежали, прихватив кошелек с собой.

Отсутствие склонности к обману подчас вызывает некоторые проблемы, связные с этикетом: например, аутист может сказать вам, что ему противна ваша футболка. «При этом он совершенно не хочет обидеть вас, — говорит Барон-Коэн. — Он просто говорит то, что думает, и для него было бы новостью узнать, что кто-то поступает по-другому».

Несмотря на то что с возрастом аутисты начинают лучше разбираться в людях, они на всю жизнь сохраняют своеобразный взгляд на мир. Барон-Коэн вспоминает случай, когда студентка-выпускница с синдромом Аспергера подошла к нему и сказала: «Я только что узнала, что люди не всегда говорят то, что думают. Как же вы тогда определяете, верить их словам или нет?» Открытие, к которому пришла эта девушка, маленькие дети обычно делают в возрасте четырех лет, дразня друг друга на игровой площадке.

Безусловно, любое «чтение мыслей» не всегда точно, и именно поэтому люди не всегда успешно обманывают друг друга. Никто из нас и близко не подобрался к разгадке того феномена, который американский писатель Филип Рот назвал «ужасно важные дела „других людей“». Феномен этот заключается в следующем: мы достаточно хорошо научились выстраивать сложные умозаключения о мотивах действий тех, кто нас окружает, но мы делаем это неумело, а потому и допускаем ошибки.

Большинство смешных и неловких ситуаций в жизни случается именно из-за того, что мы неверно истолковываем поступки других людей. Главная героиня романа Джейн Остин «Эмма» неправильно воспринимает повышенное внимание мистера Элтона к своей подруге Хэрриэт, в то время как самое простое объяснение его действий оказывается самым верным: он имеет на нее виды.

Но такого рода ошибки могут привести и к трагедии: король Лир не видит ни искренней любви в словах Корделии, ни холодного расчета в признаниях других дочерей. Подобные ситуации — не редкость в нашей жизни. В связи с этим вспоминаются слова все того же Рота: «Факт остается фактом: если ты всегда правильно понимаешь других людей, то это не значит, что ты живешь полной жизнью. А если иногда ошибаешься — то уж точно не заскучаешь. Ошибка за ошибкой, и после долгих рассуждений — еще одна ошибка. Именно это дает нам полное право говорить, что мы живы».

Несмотря на то что никто из нас не достиг совершенства в умении угадывать мысли окружающих, некоторым людям это дается гораздо легче, чем остальным. И чем больше они преуспевают в этом мастерстве, тем более опытными обманщиками становятся. Когда Том видит, что Шарлотта идет в комнату, он уверен, что она спросит, не он ли разбил лампу. У него почти нет сомнений, что, указав на свою сестру, он отведет от себя подозрение. Если вы хотите убедить меня, что вы — Мария Румынская, то вам прежде всего придется подумать о том, как, по моему мнению, она должна себя вести. Если пятнадцатилетняя девушка захочет убедить родителей, что она не курит травку, то ей придется придумать очень веский аргумент, способный их успокоить. Поэтому можно сказать, что плохой обманщик — тот, кто плохо угадывает мысли других людей. (Представьте ситуацию, в которой человек говорит вам до смешного очевидную ложь, и вы поймете, о чем я.)

А вот превосходные обманщики умеют потрясающе точно чувствовать характер человека. Вспомните Яго, постепенно усиливающего гнев Отелло, или Билла Клинтона, известного в качестве крайне убедительного лжеца и вместе с тем невероятно тонкого политика, которому не было чуждо чувство сострадания.