Книга Сын Сумерек и Света - Олег Авраменко

— Извини, я не знал.

— О нет, никто никаких запретов не устанавливал. Просто мы сами избегаем подобных разговоров. Может, это чувство вины, а может, элементарный стыд. Ведь ещё никто из Лейнстеров не смог по-настоящему овладеть Силой — так, как владел ею король Артур.

— Если верить легендам, — сказал Кевин. — ведьма Вивьена потому и убила короля Артура, что он стал слишком могущественным.

— И убила его с помощью нашего предка, короля Гилломана, — хмуро добавил Колин. — Как раз это я имел в виду, говоря о чувстве вины. Между прочим, Дейдра считает, что таким образом потомки Гилломана Лейнстера расплачиваются за его вероломство — обладая могуществом, которым, в сущности, не владеют. — Он вздохнул. — Бедная девочка не понаслышке знает, как это мучительно. На самом-то деле она ведьма, вот только не может воспользоваться своим Даром.

— А почему?

— Понятия не имею. Просто так получается, что от брака колдуна с неодарённой все мальчики рождаются с полноценным Даром, а девочки — полукровки. Соответственно, у неодарённого и ведьмы — полукровки сыновья. У них какой-то ущербный, непробуждаемый Дар.

— И всё-таки есть?

— Да, есть. Но проку от этого мало, во всяком случае, для Дейдры. Конечно, она во многом отличается от простых людей. Дейдра сверхчувствительна, порой она способна улавливать чужие эмоции, принимать мысли других колдунов и ведьм, близких ей по натуре, и передавать им свои мысли… Только для неё, бедняжки, это слабое утешение.

Колин говорил о Дейдре с такой смесью нежности и жалости, что Кевин вдруг понял: он тоже любит её. Наверное, эти мысли были явственно написаны на его лице, потому что Колин грустно улыбнулся и сказал:

— Не переживай, МакШон, мы с тобой не соперники. Насчёт отношения ко мне Дейдры я не питаю никаких иллюзий и вполне довольствуюсь тем, что боготворю её издали. Её привлекают исключительно красавчики, вроде тебя. — Колин нервно затянулся и, запрокинув голову, выпустил струю дыма в потолок. — В прошлом году король хотел было силой выдать её за меня замуж, но я отказался.

— Вот как, — сказал Кевин. — Но почему?

Колин недоуменно поглядел на него:

— А разве не понятно? Если бы я принял дядино предложение, то потерял бы дружбу и уважение Дейдры. Приневоленная жена вместо искренней подруги — обмен заведомо неравноценный. — Колин немного помолчал, затем добавил: — Так что тебе нечего меня бояться. А вот кого ты действительно должен опасаться, так это Бешеного барона.

— Брана Эриксона?

— Ага. Ты уже знаешь о нём?

— Только имя. Дейдра предупредила, что он очень опасен. А конкретно ничего не сказала.

— Это и понятно. Ей внушает ужас одно упоминание об Эриксоне. И тем более для неё было бы невыносимо рассказывать о нём тебе. А дело в том, что Бешеный барон имеет дурную привычку убивать тех, кто нравится Дейдре.

От неожиданности Кевин закашлялся и неловким движением опрокинул свой бокал.

— Шутишь?!

— Увы, не шучу. К твоему сведению, всех семерых парней, что были у Дейдры за последний год Эриксон убил на дуэли.

— О Боже! — пробормотал ошеломлённый Кевин. — Так вот почему она так разозлилась, когда я… — Тут он осёкся. — Но зачем? Что ему нужно?

— Он сумасшедший, вот и весь его мотив. Вообще-то Эриксон мужеложец и обычно сторонится женщин, но, видимо, перед Дейдрой никто не в силах устоять. В прошлом году он было попытался приударить за ней; она, разумеется, дала ему от ворот, и с тех пор он мстит ей — на свой безумный манер.

— А как ты думаешь, — осторожно спросил Кевин, чувствуя, как в груди у него постепенно холодеет, — меня он тоже попытается убить?

Колин проницательно посмотрел ему в глаза:

— Небось, теперь ты жалеешь, что связался с Дейдрой?

Кевин потупился. Неужели, подумал он, это правда? Неужели, доведись ему начать сначала, он отказался бы от любви, от объятий и ласк Дейдры, от теплоты её нежных прикосновений, от того мучительного наслаждения, от той радостной муки, что он испытывал с нею?…

— Нет! — с огромным облегчением выпалил Кевин. — Я ни о чём не сожалею. Появись у меня возможность прожить эти три недели заново, я прожил бы их точно так же.

Во взгляде Колина появилось уважение.

— Я уже говорил, что ты храбрый человек, Кевин МакШон, и вновь повторяю это. — Он наполнил свой бокал и бокал Кевина остатками виски из бутылки. — Знаешь, ты мне нравишься. Выпьем за тебя и Дейдру.

Они выпили.

— А что же король? — спросил Кевин. — Неужели он терпит это безобразие?

— Ещё как терпит. Такое положение вещей его вполне устраивает. Бешеный барон отпугивает от Дейдры мужчин, и королю это на руку… Только ты не подумай грешным делом, что дядя Бриан жесток и несправедлив. Просто влюбчивость Дейдры, её постоянные шуры-муры уже порядком задолбали его… как, впрочем, и меня. Понимаешь, до шестнадцати лет она была довольно инфантильной девушкой, всё больше книжками умными интересовалась — но после смерти матери будто с цепи сорвалась. Так загуляла, что и чертям в аду, наверное, тошно стало. И король ничего поделать не мог. Только Эриксону с его сумасшедшей манией удалось остановить её. Благодаря ему Дейдра остепенилась и в последнее время ведёт себя подобающим принцессе образом.

— Так ты одобряешь его действия?! — поражённо воскликнул Кевин.

— Ни в коем случае. Я считаю, что за Эриксоном давно виселица плачет. Дядя Бриан того же мнения. Он вовсе не покрывает барона, просто подходит к делу чисто формально. Все дуэли были честные — это засвидетельствовали и секунданты, и официальные наблюдатели; так что с точки зрения закона Эриксон не совершал преступлений. Но с тобой этот номер не пройдёт. Как-никак, король у тебя в долгу, да и я благодарен тебе за спасение Дейдры. А моя благодарность, уж поверь мне, кое-что значит. Мы не позволим барону убить тебя.

Лицо Кевина обдало жаром. В первый момент он даже хотел признаться Колину, что не совершал никаких подвигов, приписанных ему Дейдрой, но затем, немного поразмыслив, отверг эту идею.

— Собственно, — произнёс Кевин, — я и сам не позволю ему убить меня. Пусть Эриксон умелый дуэлянт, но и я фехтую неплохо. Особенно своей шпагой.

— Это уж точно, — согласился Колин, взял в руки шпагу и на несколько сантиметров вынул её из ножен. — С таким клинком грех не победить. Даже самого Бешеного барона.

Глава 4

…Кромешную тьму разорвала вспышка ослепительно-яркого света. Колина закружило в вихре чужих эмоций — сильных, яростных, бушующих, кипящих и клокочущих. Его воля встретилась с чужой волей — железной, непреклонной, ничуть не похожей на ослабленную гипнозом. Громыхнули мыслеблоки — противный, пробирающий до самых костей скрежет, будто скрип массивной двери на ржавых петлях. Ещё одна вспышка, удар!.. Колин был отброшен на поверхность сознания, вглубь которого имел неосторожность вторгнуться.