Книга Две тайны, три сестры - Барбара Фритти

– У тебя, наверное, есть девушка?

– И не одна. А как ты? Встречаешься с кем-нибудь?

– Конечно, – солгала она. Последнее свидание у нее состоялось по крайней мере шесть месяцев назад.

– Ты должна нас познакомить. Он местный парень?

– Ну…

Тут, к ее облегчению, мимо по причалу пробежал мужчина и со всего размаху прыгнул в лодку, которую она должна была фотографировать, и чуть было не вывалился за борт. Это небольшое происшествие избавило ее от необходимости снова соврать Шону. Эшли подняла внушительных размеров сумку с аппаратурой и повесила ее на плечо.

– Это вас мы ждали? – крикнула она мужчине.

– Да. Дайте нам еще одну минуту, – отозвался он.

– Ты фотографируешь экипажи Каслтона? – спросил Шон.

Она кивнула.

– Им надо поторопиться, а то совсем стемнеет.

– Моя мама говорила, что в галерее на Мэйн-стрит полно твоих работ.

– Жанин мой друг и с удовольствием включила мои фотографии в выставку работ местных фотохудожников. Не такие уж у меня хорошие и сильные работы.

– Бьюсь об заклад, они супер! Я помню, когда твоя мама подарила тебе первую камеру, ты с ней не расставалась. Без нее ты никуда не ходила и снимала меня, когда я творил какие-нибудь глупости.

– Что случалось довольно часто, – улыбнулась Эшли, вспоминая беззаботные дни детства. Это потом все усложнилось. – Ты редко стоял спокойно, я не успевала сделать хороший снимок.

Шон залихватски подмигнул ей, улыбнулся, и на миг снова стал ее лучшим другом во всем мире, мальчиком, с которым они ходили в детский сад, устраивали пикники на заднем дворе и играли в мяч. С ним она танцевала свой первый танец, с ним впервые поцеловалась, только ему призналась в любви. А теперь – теперь он для нее никто. Они не могли быть вместе, и Эшли не в силах открыть любимому причину разрыва.

Улыбка исчезла с его лица, их взгляды встретились, на миг оба ощутили мучительное желание и сожаление.

– Господи, Эш, – пробормотал Шон. – Я обещал себе, что не стану делать этого, не буду пытаться говорить с тобой. Начинать такой разговор – все равно что подстегивать мертвую лошадь. Но, черт возьми, то, что было между нами, никуда не исчезло. Я чувствую это. Чувствую сейчас.

– Это все… ветер… Он толкает меня на самый край, – проговорила она в отчаянии и застыла в немом бессилии.

Причал сильно накренился, и Эшли упала бы в воду, если бы вовремя не ухватилась за руку Шона, как за спасательный круг. Она панически боялась оказаться в воде.

– Все в порядке, – успокаивающе сказал он.

– Мне надо выбраться отсюда. – Отпустить руку Шона в такой момент было выше ее сил. Что, если она упадет в воду?

Вода такая холодная, что ее сердце наверняка не выдержит и остановится. Толщи мутных волн сомкнутся над ее головой, и тогда ей придется бороться, чтобы вынырнуть на поверхность. Одежда намокнет и потянет вниз. Голову повело вправо, в горле застрял комок, так что пришлось дышать носом в надежде подавить тошноту.

– Эшли, – не на шутку встревожился Шон. – Что с тобой такое?

Она ответила ему пустым взглядом:

– Что?

– Ты побелела как полотно.

Его слова медленно доходили до ее сознания. Захваченная врасплох в минуту слабости, Эшли подпустила его слишком близко, и Шон увидел то, чего она не позволяла видеть никому.

– Нормально. Дай мне минутку. Я в порядке. – Она нагнулась всем телом и заставила себя отпустить его руку. – У меня просто закружилась голова. Я сегодня почти ничего не ела.

– Не похоже, что ты ешь досыта в любой другой день. Ты худая как щепка.

Эшли пропустила его замечание мимо ушей, она смотрела на членов экипажа, которые махали ей, привлекая ее внимание.

– Вы готовы? – еле слышно спросила она и добавила погромче: – Начинаем?

– Да, но мы кое-что придумали. Будет лучше, если вы снимете нас не с пристани, а прямо на борту. Снимок получится на фоне пирса и баннера гонки.

Эшли застыла. Вот уж дудки! Она уже сняла экипажи трех лодок с безопасного причала, и фотографии получились удачными. Поэтому ей совершенно незачем перебираться на борт.

– Я думаю, ракурс отсюда гораздо лучше, – возразила она.

– Нет, мы хотим заманить вас на борт. Прыгайте! – Мужчина протянул руку, желая помочь ей перебраться в лодку.

Эшли перевела взгляд с его руки на полоску воды, отделявшую лодку от причала: «Всего фут или два, почти ничего. Я не упаду в воду. Перебраться на борт можно совершенно безопасно». Но зыбь покачивала лодку и относила ее от причала. «Что делать, если расстояние увеличится? Что, если меня прихватит приступ на лодке и я не смогу вернуться обратно?»

Эшли охватила противная дрожь, но она не могла допустить, чтобы окружающие это заметили. Никто не должен увидеть. Никто никогда не должен узнать.

– Слушайте, уже темнеет. Небо почти затянули облака, – попробовал урезонить расшалившуюся команду парусника Шон, краем глаза наблюдая за тем, как его любимая прикидывает расстояние между лодкой и причалом. – Может быть, стоит подождать до завтра?

– Уже слишком темно, – подхватила идею Эшли и посмотрела прямо в глаза человеку в лодке, испытывая невероятное облегчение. – Придется перенести съемку. Мне очень жаль, но я уверена, что хороших снимков при таком освещении сделать нельзя. Я приду завтра. И мы все сделаем.

– Эй, подождите секундочку, – окликнул ее мужчина, но Эшли уже начала спускаться с причала и не собиралась останавливаться, пока не окажется на твердой почве.

Она не думала о том, что Шон идет за ней следом, но, когда внезапно остановилась, он уткнулся ей в спину.

– Прости, – буркнул парень.

– Да ладно. Все нормально.

– Нет, все далеко не в порядке. Он по-прежнему сидит в тебе?

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Эшли отвела глаза, не в силах выдержать прямого пытливого взгляда.

– Я говорю о страхе, который написан на твоем лице. Такое же выражение я видел, когда ты оценивала свои возможности, прежде чем прыгнуть в лодку. Но еще раньше отчаяние и страх сквозили в твоих глазах, когда ты вернулась после той злополучной гонки. Расскажи мне, что случилось, чего ты так боишься?

– Ничего не случилось. Я просто устала от нашего образа жизни, невыносимо ютиться в замкнутом пространстве лодки и не сдвинуться. Так устала, что не могу даже допустить мысль, что окажусь снова в какой-нибудь посудине.

– Даже спустя столько времени? – недоверчиво поинтересовался Шон. – Прошло восемь лет.

– Я прекрасно помню, когда это было, – отрезала Эшли, глядя ему в лицо. – Мне надо идти. Хочу повидать Кэролайн. Я беспокоюсь о ней.