Книга Пятнадцать суток за сундук мертвеца - Фаина Раевская

Я затравленно оглянулась. Вокруг нас образовалась небольшая пустота, а пассажиры изумленно хлопали глазами.

— Ты меня совсем за идиотку держишь?! — вполголоса возмутилась я. — Между прочим, я литературу преподаю. И не где-нибудь, а в гуманитарном лицее! Столько книг перечитала, тебе даже во сне не снилось!

— Ха-ха-ха! Можно подумать, вы в своем лицее Агату Кристи изучаете. Или Корецкого!

— А «Преступление и наказание»?! — изумилась я. — Чем не детектив?

— Ой, Афоня, брось! Это не детектив, а руководство по эксплуатации старушек и топора. И вообще, — резюмировала Клюквина, — смотри на жизнь реально, а не с позиции учителя литературы!

В вагоне стало немного свободнее. Оставшиеся пассажиры по-прежнему с интересом наблюдали за нашим спором. Я пунцово покраснела и выскочила из вагона (хорошо, остановка как раз была!), увлекая за собой Клавку.

Мы уселись на скамейку в вестибюле, но спорить уже не хотелось. Клавдия, думаю, выдохлась, потому что обреченно махнула рукой и проронила:

— Делай, что хочешь…

При этом вид у нее был такой несчастный, что мне стало ее жалко.

— Ты, Клавочка, главное, не волнуйся! Я позвоню в милицию из автомата, сообщу о трупах, имени своего, разумеется, не назову, даже голос изменю.

Клюквина какое-то время бессмысленно смотрела в пустоту, потом принялась внимательно изучать мраморный пол под ногами и, когда я уже начала терять терпение, согласилась:

— Ладно, может, ты и права. Пойдем звонить в милицию.

По эскалатору мы поднялись наверх и отыскали телефон-автомат.

— У тебя карта есть? — спросила я у Клавки.

Она постучала согнутым указательным пальцем по лбу и напомнила:

— Милиция бесплатно, а также пожарная охрана, «Скорая помощь» и служба газа.

— Будем надеяться, что ни врачи, ни пожарные нам не понадобятся в ближайшее время — очень, знаешь ли, до пенсии дожить хочется… — ответила я, нажимая на кнопки.

Набрав 02, я внимательно слушала длинные гудки. Первый звонок в службу охраны правопорядка остался без ответа.

— Хоть бы автоответчик поставили! — проворчала я, повторяя попытку. Мне всегда казалось, что подобные конторы должны оперативно реагировать на звонки граждан, иначе зачем они вообще нужны?

— Дежурный по городу капитан Смелов, — после четвертой попытки ответил усталый мужской голос.

Мне стало несколько неловко: а вдруг я отвлекла капитана от важного дела? Может, он допрашивал особо опасного преступника, а я так настойчиво трезвонила. А может, милиционер отдыхал от трудов праведных, засад и перестрелок? В конце концов, пришлось себе напомнить, что я не просто так звоню, а по очень срочному и важному делу.

— Здрасте! Вас трупы интересуют? — я слегка зажала нос пальцами и повысила голос до детского писка.

Дежурный Смелов помолчал, а потом сурово обратился ко мне:

— Мальчик, твоя шутка попадает под статью о телефонном терроризме. Сейчас вот вышлю наряд, и тебя отправят в тюрьму! Не доводи до греха, иди домой, посмотри «Спокойной ночи, малыши» и ложись спать…

— Нет, нет, — затараторила я, опасаясь, что капитан положит трубку. — Я не обманываю, дяденька! На улице Ферганской, дом 16, квартира 92 в ванной лежит труп с перерезанным горлом. А во дворе этого же дома в машине «Ауди» темно-вишневого цвета еще один…

Снова повисла пауза. Времени на раздумья не оставалось, и я отчаянно брякнула первое, что пришло на ум:

— А еще там бомба!

В трубке раздался какой-то грохот. Уж не свалился ли в обморок капитан Смелов? Я представила себе, как в дежурной части на полу валяется без чувств мужчина в милицейской форме, и с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Вовремя вспомнилось, что смех в такой ситуации был бы совершенно неуместен — тогда этот звонок совершенно спокойно можно было бы отнести к разряду шутки или телефонного хулиганства.

Клюквина, услыхав про бомбу, открыла рот и принялась испуганно озираться. Видимо, она решила, что сию минуту на станцию ворвется отряд ОМОНа, немедленно нас арестует и тут же на месте расстреляет без суда и следствия.

Посчитав, что миссия выполнена и работники милиции теперь обязательно отреагируют на сигнал, я повесила трубку. Теперь мы могли со спокойной душой отправиться домой и хорошенько отдохнуть. Сегодняшний день казался мне бесконечно длинным — столько событий произошло! И что примечательно: все они ничего, кроме неприятностей, нам с Клавкой не сулили.

Я предложила сестре воспользоваться наземным транспортом. Спускаться опять под землю почему-то не хотелось. Клавдия уныло кивнула и нехотя поплелась за мной. Вообще, последние полчаса Клюквина вела себя довольно странно: она периодически вздрагивала, оглядывалась и подавленно молчала. Иногда она посматривала на меня то с подозрением, то с восхищением, то с жалостью. Короче говоря, вела себя так, словно у нее слегка перекосило крышу. Впрочем, осуждать

Клюквину не стоило, потому что у меня в душе творилось примерно то же самое, а иными словами — полный бардак. Однако лезть в душу сестре я не торопилась, хотя и изнывала от беспокойства.

В троллейбусе мы протиснулись в самый дальний угол, тесно прижались друг к другу и одновременно всхлипнули.

— Афоня, ты это зачем про бомбу соврала? — тоненьким голоском спросила она. — Ведь там не было никакой бомбы?

Глаза Клавки вспыхнули надеждой, и я неожиданно поняла. Ее не совсем обычное поведение объясняется страхом за свою и мою жизнь. Она вдруг решила, что в квартире Павла я обнаружила взрывное устройство, но по каким-то причинам ей об этом не сообщила. Может, просто забыла, а может, умышленно промолчала, чтобы не волновать ее. Обида на меня и ощущение минувшей опасности ввергли Клавку в небольшой шок. Сестринские чувства забурлили во мне со страшной силой. Я обняла Клавку за плечи и порывисто прижала к груди.

— Не было никакой бомбы, — успокоила я сестру.

— Да-а, — обиженно протянула она, — а зачем тогда ты милиции про бомбу сказала?

— Да потому, что дежурный принял меня за ребенка и посоветовал идти домой спать, пригрозив статьей… Зато когда услышал про бомбу…

Тут я замолчала, вспомнив странный стук в дежурке.

— Чего? — Клавдия нетерпеливо дернула меня за рукав.

— Знаешь, — я окончательно смутилась и опустила глаза, — кажется, дежурный упал в обморок…

— Иди ты! — не поверила Клавдия. — Надо же, а еще милиция называется! Что ж тогда говорить о нас, простых обывателях?

В полном молчании и в крайне подавленном настроении мы наконец прибыли домой. Я быстренько приняла душ и устроилась на кухне. Пока Клюквина гремела кастрюлями и сковородками, стряпая нам ужин, я горячо и торопливо рассказывала Тырочке о событиях минувшего дня. Черепашка настолько прониклась, что даже высунула свою головку из воды. Клавдия периодически вздыхала и дополняла рассказ красочными деталями. Под конец рассказа я так расчувствовалась, что тихонечко заревела. Тыра, впервые увидевшая хозяйку в слезах, зажмурилась от ужаса и залегла на дно. Клавдия раздраженно грохнула чайником и… гоже заревела. Минут пять на кухне слышались только всхлипы и судорожные вздохи.