Книга Манящая тайна - Сара Маклейн

— На вашем месте я бы не был в этом так уверен. Двенадцать лет жизни с клеймом убийцы очень меняют человека.

Она покачала головой:

— Нет, вы не убийца.

— Об этом было известно только вам, — ответил Темпл, и на сей раз в его голосе прозвучало… удивление? Нет, скорее горечь.

Но неужели он и сам считал себя убийцей? Нет, не может быть, чтобы он поверил сплетням и догадкам. Или может?

Нужно что-то сказать. Но что именно? Что можно сказать человеку, ложно обвиненному в убийстве?

— Вам поможет, если я принесу свои извинения?

Он прищурился:

— Что, испытываете угрызения совести?

Мара пожала плечами. Она бы не изменила случившегося. Ни за что на свете.

— Мне жаль, что вы оказались втянутым… во все это.

— Так вы раскаиваетесь?

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Хотите услышать правду? Или банальность?

— Вы даже представить себе не можете, чего я хочу.

Она тяжко вздохнула.

— Что ж, я понимаю, что вы злитесь на меня.

Этими словами она словно поманила его. Все еще держа в руке стакан, он снова пошел на нее, и Мара попятилась.

— Неужели понимаете? Вот как?..

Ох, зря она это сказала. Мара торопливо обогнула оттоманку, выставив перед собой руки, — словно могла этим остановить его. Она пыталась найти нужные слова, но он не собирался ждать.

— А вы понимаете, что значит потерять все? Понимаете, что значит потерять имя?

Это она очень даже понимала. Но говорить об этом не стоило.

Он по-прежнему на нее надвигался.

— А каково потерять титул, земли, в сущности — жизнь?

— Но вы же не потеряли все это… Вы все равно герцог Ламонт! — выпалила Мара, как бы оправдываясь. Все это она говорила себе долгие годы. — Земля по-прежнему принадлежит вам. И деньги. Вы даже утроили герцогские владения!

Его глаза широко раскрылись.

— Откуда вам все это известно?

— Я слежу за этим.

— Зачем?

— Почему вы так и не вернулись в поместье? — ответила она вопросом на вопрос.

— А что толку?

— Вам бы тогда напомнили, что не так уж и много вы потеряли. — Слова эти вырвались прежде, чем она успела прикусить язык. Прежде, чем сообразила, что сама его провоцирует. Мара метнулась за стул с высокой спинкой. — Поверьте, я не имела в виду…

— Еще как имели. — Темпл начат огибать стул.

Мара толкнула в его сторону конторку и пробормотала:

— Вы опять злитесь…

Он покачал головой:

— Слово «злость» совершенно не отражает глубины моих чувств.

Она кивнула и снова попятилась.

— Да, верно. О, вы в бешенстве…

Он по-прежнему надвигался на нее.

— Да, это ближе к истине.

— И вы… раздражены.

— Ну, это уж само собой.

Мара оглянулась и увидела за спиной буфет. Снова взглянув на Темпла, заявила:

— И еще вы в ярости.

Он криво усмехнулся:

— Об этом вы уже говорили. Бешенство и ярость в данном случае — одно и то же.

Мара уперлась спиной в буфет. И оказалась в ловушке.

— Я все могу исправить! — воскликнула она, отчаянно пытаясь снова стать хозяйкой положения. — Все, что испортила!

Темпл остановился, и Мара спешно продолжала:

— Если я не умерла, то вы — не убийца. Вы не тот, кем вас называют. — Он не ответил, и она вновь заговорила дальше: — Поэтому я и пришла. Я выйду к людям. Покажусь обществу. Докажу, что вы не тот, кем вас считают.

Он поставил стакан на буфет.

— Докажете?

Мара с облегчением вздохнула. А он вовсе не такой уж неумолимый… Она кивнула:

— Да, конечно. Я расскажу всем…

— Вы расскажете всем правду. Ясно?

Она медлила с ответом. Потом все-таки кивнула:

— Да, я расскажу правду.

Это будет самый трудный поступок в ее жизни, но она это сделает, потому что у нее не т выбора.

Правда погубит ее, но зато спасет то единственное, что имело для нее значение.

У нее всего один шанс на то, чтобы договориться с Темплом. И она должна использовать его правильно.

— Но при одном условии, — добавила Мара.

Он засмеялся, и она поморщилась, этот смех очень ей не понравился. И еще больше не понравилась усмешка, с которой он проговорил:

— Вы думаете, что можете торговаться со мной? — Темпл подошел к ней почти вплотную. — Думаете, что сумели убедить меня пойти на сделку?

— Однажды я уже исчезла. И могу сделать это снова.

Угроза не произвела на него впечатления.

— Я вас найду, — ответил он.

В этом Мара нисколько не сомневалась. И все-таки она не сдавалась:

— Но я ведь скрывалась двенадцать лет… Поверьте, я очень хорошо научилась это делать. И даже если вы меня найдете… Аристократы все равно не примут на веру ваше сообщение о том, что я жива. В этой пьесе вам потребуется мое добровольное участие.

Темпл прищурился. Мускул на его щеке задергался. Когда же он заговорил, от слов его повеяло холодом.

— Уверяю вас, вы мне не потребуетесь.

Она невольно вздрогнула и проговорила:

— Поверьте, я расскажу людям правду. Появлюсь со всеми доказательствами… А вы простите моему брату его долг.

Наступило мгновение молчания, и в эту долю секунды Мара решила, что все-таки добилась успеха.

— Нет, — заявил Темпл.

О Господи, он не может отказать! Вскинув подбородок, она воскликнула:

— Но это честный обмен!

— Честный обмен? А как же моя разрушенная жизнь?

Но Темпл же один из самых богатых людей в Лондоне.

Во всей Британии! Женщины кидаются ему в объятия, а мужчины отчаянно пытаются добиться его доверия. Он сохранил свой титул, и сейчас на его имя записана целая финансовая империя! Что он вообще знает о «разрушенных жизнях»?!

— А сколько жизней разрушили вы? — спросила Мара. Она понимала, что не следовало задавать этот вопрос, но не смогла удержаться. — Вы ведь не святой, милорд…

— Что бы я ни сделал… — Он вдруг умолк, но тут же снова заговорил: — Все, довольно. Вы и сейчас такая же идиотка, какой были в шестнадцать, если думаете, будто можете диктовать мне условия.