Книга Я стою у ресторана, замуж - поздно, cдохнуть - рано... - Эдвард Радзинский

– Было бы очень любопытно… узнать, где же там убийство? Но сейчас… Сейчас мне нужны…

– Кроссовки и тренировочные брюки! Ха-ха-ха. «Любопытно узнать – где там убийство?» – спросил автор. «Как, разве там нет убийства?» – ответила героиня. Ах, какой это важный спор! Но через каких-то всего несколько минуток проснется Фортинбрас, и мы начнем играть твою пьесу. И тогда все решится! Ха-ха-ха! Решит «Лила»! Как я представляю вашу встречу… Она бросается к твоей ручке, как к чему-то священному. А ты подбираешь животик, незаметно приглаживаешь лысинку… Нет, как она мечтала показаться тебе в твоей пьесе… Сколько дней она тебя ждет! И готовится! И каждый день с утра я ей обещала: «Наверное, сегодня! Сегодня он к нам пожалует!» И так вот всю эту неделю мы тебя… поджидали. – Помолчав: – Все понял?

– Уже давно понял.

– Ага, тот хриплый женский голос, который названивал тебе и рассказывал, как я устраиваю в квартире дебоши… Как я спилась и раздариваю твои вещи… Ха-ха-ха… Но ты в очередной раз меня не узнал… Ха-ха-ха! Потому что я – Актриса! Актриса!

– Скотина!

– А почему тебе можно неудачно разыгрывать меня, а мне – удачно – тебя нельзя? Вот тогда-то я и начала тебя ждать. Поставила жарить грибочки, уложила Фортинбраса спать. Хожу и говорю, как всегда, сама с собой: «Вот так, Саша!»

– Знаешь, вот я наблюдаю за тобой… Скажи, ты – сумасшедшая? Ты пугаешь меня всерьез какими-то «грибочками»…

– О грибочках… ни звука… я обещала… А тебе так хочется о них поговорить! Тревожат? Ну, ради Бога! Ах, Саша! Все для тебя! Хорошо, обсудим мои грибочки всесторонне. Итак, если я что-то и придумала с грибочками – это совсем не значит, Саша, что я сумасшедшая… Даже наоборот. Суди сам: ну случится с тобой от моих грибочков, а я тут, – шепчет, – ни при чем! Да! Я ведь не брала на себя обязательства отличать шампиньон от мухомора. Я ведь актриса, а не грибник!

Он вдруг вскочил, бросился к телефону.

– Отключен за неуплату! Ха-ха-ха!

Он бросается к дверям, но она неожиданно выхватывает револьвер.

Он отпрянул.

– Ты… что?!

– Ха-ха-ха! Это игрушечный!

– Ха-ха-ха!

Оба погибают от смеха.

Она, продолжая хохотать:

– Фортинбрас где-то стащила. Ха-ха-ха! И уверяет, что с этой игрушкой ей ничего не страшно. При ее красоте и любви к приключениям она часто попадает в сложные ситуации. Она говорит, что револьвер ее всегда спасает. Самое смешное – сама в это верит… Она, как и я, вычеркивает из памяти все, что не совпадает с ее фантазиями! Ха-ха-ха! Короче, сам видишь, револьвер, убийство – это всего лишь «Лила». Игра! А ты – хвать за телефон! И вообще… Отравить-то легко. Но ведь потом возиться с трупом… Возьмем, к примеру ту же Вику Полищук. Ты про нее уже слышал под дверью… Ну, у которой аферист скусывал сережки… в святые миги любви… Так вот, Вика Полищук… когда стала феминисткой – решила ему отомстить.

Отец этой Полищучки – военный. У него, естественно, был револьвер… И еще у него была зажигалка в виде револьвера… Ну вот, Вика Полищук их и подменила… И когда аферист попросил прикурить, она спокойно пристрелила его, как барана… Но убить не проблема, вопрос – куда деть труп? Вика Полищук завернула труп в ковер и решила отвезти в Крым, на дачу, и там закопать… Она привязала ковер сверху, на крышу авто, но по дороге в Харькове захотела пить. И пока она ходила покупать пепси, ковер сперли! Ха-ха-ха! Нет, если бы я тебя прикончила, я поступила бы рациональнее. Я использовала бы тебя как реквизит для очередной пьесы про убийство. Вместо черепа…

– Знаешь, надоела!

– Не ври… Надоела – это когда скука. А ты сейчас – сама активность. Страх – активен. «Было – не было!» А вдруг эта сумасшедшая, как ты меня удачно определил, по правде – грибками, а? Знаешь, действительно, это очень смешная ситуация. Я тебе сочувствую! Это – как собака покусала: а вдруг бешеная – тогда надо бежать делать уколы! Но, собственно говоря, почему собака должна быть бешеная? Тогда – не надо… Надо – не надо! Один тип из МИДа, которого покусала моя девственница, звонит мне уже третий месяц со всех частей света – узнать, не сошла ли она с ума…

– Ладно! Подавись ты этими кроссовками!

Он встал, пошел к дверям.

– Саша, не спеши! Был такой фильм: «Скромное очарование буржуазии». Потрясающее название, да? Там на вечеринку собираются несколько доверчивых буржуа. Блистают, очаровывают. А потом хотят по домам разойтись… Ан нельзя – не отпирается входная дверка. Они, понимаешь ли, думали, что пришли на вечеринку, а это был Страшный суд! Ха-ха-ха! Тебе отсюда не уйти… Точнее – не выйти. Пока не придет Фортинбрас. Пока мы не сыграем твою пьесу про убийство.

Он молча подходит к входной двери, пытается открыть. Но дверь заперта. В какой-то неожиданной панике он бьется в дверь.

– Ха-ха-ха! Неужели не заметил, как я ее закрыла? Не прогляди финал!

Швыряет ключ в форточку. И тотчас как по заказу пробили стенные часы.

– Ура! Он настал! Час пробуждения Фортинбраса! Спешу к ней в Мемориал.

Она убегает.

Он:

– Какая все это глупость! Шизофреничка!

Подошел к зеркалу, причесался и как-то важно и элегантно уселся в кресло.

Тишина. И вдруг с безумным криком в огромном рыжем парике вбегает она. Взглянула на него, оценила приготовления. Наставила игрушечный револьвер: – Кто важнее – люди или клопы? Быстро!

Он застигнут врасплох и оттого вынужден поддержать игру:

– Если клопы едят людей, важнее клопы. Если люди – клопов, то люди…

– Ура! Юмор остался! Смешно ответил. Но еще смешнее выглядел. Если бы ты себя видел в ожидании юной Фортинбрасы. Отпад! Юморины!.. Нет, ее будила, поверь. Предприняла все усилия. Стучала в дверь! Никакого эффекта! Сначала я подумала, что она так спит – пушками не разбудишь. Ну как я в свое время. Это теперь я не сплю – всю ночь по квартире хожу, как собственное привидение… Но тут я понимаю: она ведь не может проснуться… Потому что ее зовут Фортинбрас! Ей еще рано! – Шепчет: – Фортинбрас приходит, когда все, – помолчала, – мертвы. Ха-ха-ха!

Он вдруг бросается к окну, нелепо пытается открыть. Окно не открывается.

– Какой странный! Зачем тебе окно?! Прыгать отсюда высоко… Ага! Ты хочешь крикнуть в окно о помощи? Знаешь, я как-то кричала о помощи прямо из этого окна…

– Почему-то… душно…

– Это – кажется… Да, жаль, что я его заколотила. Но выхода не было… Понимаешь, окно вызывало у меня ассоциации с тем криком о помощи… И когда я вернулась из больницы – его забили.

– Послушай, что ты хочешь от меня?

– Кстати, это была такая забавная история с окном… Тебе, как драматургу, создавшему мой образ, необходимо ее знать. Когда по твоей милости я оказалась в «офсайде»… И тогда я попыталась тебе изменить. Он был живописец. Художник Витя. Такой чуткий. Я, когда познакомилась с ним, сразу поняла: Витя-художник – человек моей судьбы! Я очень нервничала, все-таки… измена… Чтобы убить угрызения совести, мы пошли в ресторан. Я тогда еще не любила пить.