Книга В плену теней - Мари Кирэйли

Найдя нужные номера, Хейли увидела фотографии Моргана и Линны, помещенные под огромными заголовками. И он, и она выглядели очень похожими на тех персонажей, которых она видела во сне. Только Морган был аккуратно причесан и смотрелся несколько официально – в соответствии с требованиями департамента полиции округа Лейк-Чарлз. Линна казалась моложе, мягче, но была не менее чувственна. Фотографию Моргана предоставила местная телекомпания, на которую он работал. Снимок Линны взят из архива – такой же был помещен в газете за пять лет до ее смерти в связи с объявлением о помолвке.

Хейли читала статьи до вечера, стараясь не упустить ничего важного, потом, подойдя к служащему, попросила сделать для нее копии нужных материалов.

Узнав, чем она интересуется, клерк посмотрел на нее с большим любопытством.

– Странно, что это мало кого занимает. Если бы трагедия произошла позднее, эти двое, без сомнения, стали бы главными героями недели на телевидении, – рассуждал служащий, снимая копии и передавая Хейли один за другим большие листы. – Но в те времена личные драмы меньше интересовали людей, – заметил он, словно говорил о событии полувековой давности. – А зачем вам эти копии? – поинтересовался он.

Хейли было замялась, но тут же решила, что нет причины скрывать правду.

– Я хочу написать о них книгу, – ответила она.

Клерк кивнул, словно это все объясняло.

– Давно пора, я бы сказал. Знаете, прежде чем познакомиться с этой женщиной, Морган часто захаживал сюда – искал факты, связанные с сюжетами теленовостей. Меня это дело интересовало, поскольку я был с ним знаком. Если захотите что-нибудь узнать…

– Как вы думаете, это Морган убил женщину?

Клерк тихо рассмеялся:

– Прямой вопрос. Вообще-то он мог бы, потому что был постоянно немного взвинченным, если вы понимаете, что я имею в виду. Но она ведь развелась за шесть месяцев до своей смерти, а почему-то никто не подумал о ее бывшем муже…

Если верить газетам, которые просмотрела Хейли, брак Линны распался гораздо раньше. Казалось странным, что в статьях не упоминалось о недавнем разводе. Ей пришлось несколько раз перечитать материалы, чтобы найти имя мужа Линны.

– А до того они уже год жили врозь, – продолжал клерк. Потом, перегнувшись через служебную стойку и понизив голос, словно кто-то мог его подслушать, добавил: – И все забыли о ее любовниках, я хочу сказать – о тех, что были у нее до Джо.

– Откуда вы знаете?

Он ткнул пальцем в фотографию погибшей женщины. Впрочем, в этом не было необходимости – Хейли видела Линну во сне как живую не далее чем прошлой ночью.

– А вы как думаете? – вопросом на вопрос ответил клерк.

Хейли думала, что несправедливо делать такие выводы по старой, к тому же намеренно откровенной фотографии. С другой стороны, если Линна была именно такой, как женщина из ее сна, у нее действительно должны были быть любовники. Хейли покачала головой и ответила:

– Не знаю.

Клерк выдал ей конверт для снятых копий. Этот тонкий конверт странным образом казался Хейли чем-то вроде драгоценности, и всю дорогу до дома она прижимала его к груди. Ее терзали воспоминания слишком ужасные, чтобы поблекнуть, словно розочки на обоях, эти воспоминания никак не желали спокойно и мирно умереть.

Открыв дверь, Хейли нашла свою комнату необычно тихой, словно влажность каким-то образом гасила все звуки, доносившиеся с улицы. Солнечные лучи проникали сквозь застекленные французские окна, каждый из них, в зависимости от рисунка стекла, принимал свою форму.

Хейли положила газетные копии на стол и включила компьютер. Перечитывая статьи одну за другой, она стала обращать внимание на имена друзей и свидетелей, давших показания, на названия мест, которые часто посещала Линна, на разные мелкие подробности.

Как Хейли и надеялась, история Линны и ее одержимого любовника захватила ее целиком. Это была ее следующая книга.

В их доме – их с Биллом доме – всегда была традиция: когда замысел очередной книги созревал, она звонила ему в офис и сообщала, что самая трудная часть работы сделана. Он обычно приезжал домой как можно раньше и дарил ей букет цветов. Потом открывал заранее охлажденную ею бутылку шампанского. Прежде чем приступить к ужину, они предавались любви, и она испытывала особое удовольствие, усиленное творческим возбуждением и предвкушением чудесных дней, когда ее персонажи начнут медленно оформляться, обретать характер и задуманная история станет постепенно разворачиваться на страницах романа.

Оглядывая свою комнатушку, Хейли осознала, что от депрессии остались лишь воспоминания и легкая печаль. Она одна – ну так тому, значит, и быть. Отпразднует событие самостоятельно.

В цветочном магазине на углу Хейли купила розы. Поставив их в хрустальную вазу, отнесла ее на столик возле кровати и спустилась вниз. В «Сониной кухне» сидело лишь несколько припозднившихся постоянных посетителей. Хейли устроилась у окна и заказала бутылку шампанского.

Фрэнк сам принес ее.

– Что-то празднуете? – спросил он, показывая этикетку.

– Начало. Я только что начала писать трагическую сагу о Линне и Джо.

– Что?! – Его обычно багровое лицо побелело. – Вы собираетесь об этом написать?

Хейли с трудом сдержала улыбку. Неужели Фрэнк настолько консервативен? Или просто чувствует себя ответственным за трагедию, случившуюся в его доме?

– Не беспокойтесь. Я пишу беллетристику, так что все имена будут изменены. Никто не узнает, что эта история произошла здесь, в этом доме.

– Ну тогда ладно, – все еще с сомнением произнес Фрэнк.

– Фрэнк, писатели находят свои сюжеты повсюду. Обычно сюжет романа только напоминает реальные события, вдохновившие его автора.

Пока Хейли рассказывала Фрэнку истории о том, какие реальные факты послужили основой для некоторых знаменитых романов, он выпил бокал, потом другой. В пять, к раннему ужину, в кафе начинали собираться посетители.

– Мне нужно встречать и рассаживать гостей, – сказал Фрэнк и, поблагодарив, ушел.

Перед Хейли стояли тарелка с супом из креветок, салат и хлеб, но она сразу принялась за десерт. Шампанское явно подействовало на нее – не то чтобы закружилась голова, но ей вдруг захотелось остаться одной. Она прихватила наверх бутылку с остатками шампанского, уселась на балконе, положив ноги на перила, и стала потягивать игристое вино прямо из бутылки. Хейли чувствовала себя молодой и немного порочной, словно снова стала студенткой и наступили каникулы, которыми она, в сущности, никогда не наслаждалась.

«Да, – подумала она, поднимая бутылку и как бы произнося тост в честь Нового Орлеана, – да, это мой город».

Старик, стоявший у окна в доме напротив, поднял руку, копируя ее жест, улыбнулся и помахал ей. Хейли помахала ему в ответ, полагая, что теперь он отойдет от окна. Однако старик продолжал стоять на месте и наблюдать за ней с мечтательно-страстным выражением лица.