Книга Китайский цветок - Эмма По

Зоя, отдавая должное упорству сестры, с ужасом смотрела на Дашу, которая, будучи прикованной к инвалидной коляске по воле судьбы, уже по доброй воле приковала себя к компьютеру. Она искренне считала, что Дашка напрасно так надрывается. Много ли надо инвалидке, жизнь которой проходит в четырех стенах! На тряпки не надо тратиться. Во-первых, «ходить» некуда, во-вторых, Зоя отдает ей много своего барахла, которое носить уже не будет. Вот и сейчас на Дашке удобная широченная юбка из жатой ткани — ее презент. Обувь-сумки — то, на что уходит куча денег, тоже без надобности. Косметикой не пользуется. На что тратить деньги-то? Поесть-попить, квартира, Интернет — вот, собственно, и все. Ну цветы покупает, удобрения к ним разные… В общем, мелочевка!

Зоя посмотрела на кухонное окно. Широкий подоконник был полностью отдан цветам. Горшки вставлены в керамические кашпо, и на всех наклеены бумажки с названиями — запомнить многие из них просто не представляется возможным, а Дарье нравится во время поливки произносить эти удивительно красивые слова. Получается, уверяет она, что обращаешься к ним по именам — Эхеверия, Циперус, Аспидистра, Спатифиллюм, Фиттония Вершаффельта…

Прошедшие два дня Зоя размышляла о том, что изменили бы в жизни сестры деньги богатого дедушки. По большому счету — ничего. Самой главной проблемы они все равно не решат. Помочь Даше встать на ноги нельзя, и тратить деньги на эти попытки бесполезно и даже глупо. А все остальное — пустое! Новая квартира, новая коляска, бессрочный кредит Валерке, кое-что, конечно, перепадет и Зое… Этот ерундовый список можно было бы продолжить, но по-настоящему распорядиться деньгами Даша не в состоянии. Деньги должны быть у Зои — здоровой, полноценной женщины, которая хочет и умеет жить. И ради новой, богатой, настоящей жизни она готова абсолютно на все.

Вечер проходил в неторопливых разговорах и подготовке к завтрашнему походу в салон. Зоя велела сестре остричь ногти и снять лак. Затем достала из своей дорожной сумки длинную красную юбку и заявила, что завтра оденет сестру как куклу, даже отдаст ей сапоги на высокой шпильке, чтоб та выглядела по-настоящему элегантно.

— Давай примерим. Подойдет ли? — предложила она с азартом.

— Ой, Зойк! Это ты специально для меня такую сумищу здоровую тащила? Знаешь, — сказала она мягко и задумалась. — Ты иногда бываешь такой неожиданной и какой-то очень-очень родной. Спасибо тебе.

…Узкие сапоги, в которые Зоя влезала с трудом, на безжизненных и бесполезных Дашкиных ногах застегнулись легко и свободно. В самый разгар примерки все-таки позвонил Валерка и стал напрашиваться к ним в гости, пообещав принести бутылку шампанского, но Даша, помня просьбу сестры, быстро отговорилась. По ее голосу Зоя поняла, что перед Валеркой ей неудобно, и отказ действительно прозвучал как-то неуважительно.

— Ладно, Дашк! Перебьется.

— Я думаю, он с тобой посидеть хотел, — предположила она. — Он всегда на тебя смотрит с таким интересом.

Зоя с досадой почувствовала, что с соседом вышло и правда неловко. Может, напрасно она так осторожничает? Пришел бы, посидел с ними немного. Вряд ли он обратил бы внимание на то, что Дашка свои ногти остригла, а она, наоборот, отрастила. Кстати, полезно было бы понаблюдать, как сестра с ним общается. Интонации, словечки, шуточки и все такое. Судя по всему, они довольно много времени проводят вместе, и, когда Зоя станет Дашей, общения с ним не избежать. Последний раз она видела Валерку месяца четыре тому назад. Он забегал к Дашке совсем ненадолго. Принес ей тогда какую-то штучку для компьютера. Зое и в голову не приходило приглядываться к нему повнимательнее.

— Даш, я поступила не очень тактично, когда попросила не приглашать Валерку. Ты, наверное, дорожишь дружбой с ним?

— Дорожу, — не стала возражать Даша. — Дорожу! Он хороший, — в который раз повторила она, — надежный и совсем не такой дремучий, каким ты его представляешь.

Даша отрицательно покачала головой, широко распахнула глаза, отчего на лбу обозначились морщинки, и стала похожа на удивленного хомячка.

Зоя усмехнулась.

— Тебя Валерка шампанским-то часто балует?

— Ну… бывает. А что?

— А то! Оно калорийное очень. Я смотрю, ты щеки отрастила… За весом, дорогая моя, следить надо.

Даша прижала ладони к лицу и испуганно взглянула на сестру.

— И вообще… — наступала Зоя, — не договариваешь ты что-то. Уж не влюбилась ли ты в своего соседа? А?

Она лениво протянула руку и снисходительно потрепала сестру по голове.

— Ну что ты, Зой, — совсем смутилась Даша, и начала быстро-быстро приглаживать волосы. — Мы с ним просто дружим.

* * *

Даша соврала, причем сама не знала почему — ведь именно сегодня собиралась рассказать сестре все-все. Но неожиданно передумала. Вдруг она рассмеется и станет говорить про него что-нибудь обидное. Зоя даже представить не может, что в него можно влюбиться, да еще так сильно, как влюбилась Даша. Сколько лет дружили, а никогда не думала, что чувство симпатии и сердечной благодарности сменится трепетной влюбленностью. Первой в ее жизни, поэтому сказочно-прекрасной. С ничтожной надеждой на счастливый союз, и оттого мучительной.

Боже мой! Что же такого должен сделать мужчина, чтобы в него вот так вдруг влюбилась женщина! Чтобы сладкие бубенчики ее сексуальности, лениво позвякивавшие в неразбуженном теле, разом пришли в беспрерывное взволнованное движение… Чтобы все ее тело от кончиков пальцев до корней волос наполнилось этим томным дрожащим звоном, и она почувствовала себя Женщиной — пленительной, страстной, жаждущей любви…

Что он должен сделать? Придать взгляду демонической силы? Обольстительно улыбаться? Сказать что-то очень умное или очень смешное? Совершить подвиг?

Ничего этого Валерий не делал. Просто, потягивая однажды шампанское на Дашиной кухне, произнес короткий тост:

— Давай выпьем за тебя! Ты необыкновенная девушка. Я в жизни таких не встречал.

…Вот, собственно, и все. Но после этого вечера она перестала думать о себе как о некоем бесполом существе, и в знак признательности за революционные перемены, которые произошли в ее голове, она в него влюбилась.

С мыслью о нем засыпала и просыпалась. Он был «при ней» двадцать четыре часа в сутки. Даже когда ей казалось, что думает о работе, покупках, доме или бог знает о чем еще, — все равно думала о нем.

Тот вечер, когда они пили шампанское на кухне, а Валерка говорил такие прекрасные слова, она вспоминала потом во всех подробностях — интонации его голоса, выражение глаз, жестикуляцию… Интересно, а что он имел в виду, когда назвал ее «необыкновенной»? А еще сказал, что ТАКИХ девушек никогда не встречал… Значит ли это, что она нравится ему больше, чем все те девушки, которых он знает?

Давая ответы на эти вопросы, Даша, надо сказать, значительно повысила собственную самооценку и пришла в конце концов к выводу, что Валерий либо уже влюбился в нее, но боится себе в этом признаться, либо вот-вот влюбится. Она же видит, с каким удовольствием он всякий раз откликается на ее приглашения, как ему с ней интересно.