Книга Игра с огнем - Елена Гайворонская

– Что? – отряхнулась она от тягостных раздумий.

– Что ты думаешь делать, когда школу закончишь?

– Не знаю, – пожала плечами Шура. – Работать пойду, как все. А что?

– А то… – ясный взгляд Марианны сделался вдруг тяжелым, непонятно-колючим и каким-то чужим. – Я лично не собираюсь всю жизнь прозябать в этой дыре. Грязищи по колено, один клуб на всю округу с тошниловкой, где по бутербродам мухи елозят… А парни! Ты их рожи видела? Одно алкашье. Замуж не за кого выходить. Кем мы здесь станем? Протухшими резиной тетками? Старухами в тридцать? На всю жизнь останемся Манькой и Шуркой? Я не хочу такой судьбы, сестренка.

Пораженная, Шура опустилась на свою кровать, такую же, как у сестры, железную, с продавленным матрацем, только в изголовье – листочек с формулами по физике, для запоминания. Она никогда не видела Марианну такой прежде: с лихорадочным блеском прозрачно-зеленых глаз, с подрагивающими в азартном волнении полными розовыми губками и рваными пятнами румянца на тонких щеках.

– Я хочу поехать в Москву. – На вздохе продолжала Марианна. – В институт не поступлю, конечно – мозги у нас тебе достались. Работать утроюсь туда, где общежитие дают. А через год и ты школу закончишь. Тебе-то и вовсе, с твоей головой – сам Бог велел. Там же совсем другая жизнь, понимаешь? Улицы светлые, просторные, чистые. Кругом – огни. Магазины, кинотеатры, танцплощадки! Дома высокие… А мужики! Доктора, инженеры, ученые, знаменитости всякие…

– Ты, Мань, фильмов насмотрелась? – уныло сказала Шура. – А какие там девчонки, не обратила внимание? Они ж все с перманентом, в духах французских… И платья – не чета нашим. Кому мы там нужны? Ты-то хоть красивая, а я? Да и маму одну как оставить? Она и так после папиной смерти выпивать стала, а если еще и мы уедем… Да и что уж тут такого плохого? Город, как город, и люди разные, как везде. Думаешь, в Москве пьют меньше?

– Заткнись, дура! – пухлые губки Марианны злобно поджались в куриную гузку. – Хочешь – оставайся, ишачь на вонючем заводе, ковыряйся в грязи, плоди нищету… А я все это в гробу видала! Жизнь один раз дается, ясно? А я-то тебя умной считала… Тупица деревенская. Подойди сюда, живо! – Марианна схватила сестру за руку, повыше локтя так, что отпечатались на золотистой коже красные следы от ее пальцев, подтащила к старенькому зеркалу на стене, едва не ткнув Шуру в него носом.

– Ну, гляди на себя. Внимательно. Какой дурак сказал, что ты – некрасивая? Глазищи – во! А волосы? Веснушки можно вывести, крем специальный есть, импортный. В нашей дыре, конечно, не найти, а вот в Москве… Нечего тебе здесь делать. Другая у нас судьба, ясно? Лучшая. Ты должна меня во всем слушаться, поняла? Потому что я старшая. И знаю о жизни то, что не написано в твоих дурацких книжках. Обещай, что будешь меня слушаться, – повторила еще раз Марианна. И было в ее голосе и потемневшем взгляде нечто, заставившее Шуру кивнуть головой и пробормотать безвольное: «Да». Как обычно…

Александра Дмитриевна выбросила в пепельницу окурок. Высокий лоб, наряду с пепельной прядью, пересекло несколько усталых морщинок. Со столика дерзко и молодо улыбалась белокурая красотка.

– Я все понимаю, – глядя в прозрачно-зеленые неживые глаза, проговорила Александра. – Да, он выходит на свободу, а я ничего не могу поделать. Если бы Роман захотел мне помочь… Но он никогда не сделает этого. Ты же знаешь: он «повернут» на своей безупречной репутации. А жена Цезаря должна быть вне подозрений… Я не могу допустить скандала, иначе Роман разведется со мной… Но я что-нибудь придумаю, сестричка, обещаю…

Желая избавиться от укоризненно застывшего взгляда, Александра Дмитриевна щелкнула пультом плоского, как камбала, плазменного «Панасоника» и откинулась на шелковые подушки. Белозубая девушка из «Новостей бизнеса» СиЭнЭн восторженно сообщила о «сделке века», заключенной между японской «Као Корпорейшн» и концерном «ЛИТ»…

Суховатые губы Александры тронула саркастическая улыбка. Забавно узнавать об успехах собственного мужа с экрана телевизора или со страниц газет. Но ей было не привыкать к тому, что последние лет десять бизнес-маршруты Романа, напоминающие гигантскую паутину, окутавшую глобус, все реже пересекаются с перелетами Александры. И все-таки она не могла не испытывать невольного уважения, граничившего с бессильной злостью: этот сукин сын Роман всегда добивается своего. Всегда… Поразмыслив минуту, она решительно потянулась за телефоном и через несколько гудков услыхала сдержанное: «Йе». Нечто среднее между английским «Yes» и немецким «Ia»[6]– сокращение, весьма популярное в западном мире. Александра вновь усмехнулась: «Скоро он забудет русский».

– Это я, дорогой. Надеюсь, не разбудила?

– Здравствуй, Шура. Все в порядке: в Йорке уже утро. Рад тебя слышать.

– Узнала из «Новостей» о твоем успехе. Поздравляю.

– Спасибо, дорогая. Ты откуда?

«С Бермуд…»

– Из Москвы.

– Неужели? Я думал, ты отдыхаешь где-нибудь на островах. Что ты делаешь в России? Передают, там страшная жара?

– Да, горят торфяники. Я думаю вылететь в Йорк, так что, может быть, завтра увидимся?

– Вряд ли, дорогая, – поспешно сказал Роман. – Сегодня я должен отправиться в Цюрих, уладить кое-какие дела с банком… Мне так жаль…

– Мне тоже, – усмехнулась Александра. В гробу она видела этот отвратительный Нью-Йорк с его кошмарными небоскребами. И, уж конечно, даже и не думала туда лететь. Зато Роман об этом не знает, и потому, дунет первым же самолетом как можно дальше… Заодно и от своей очередной штатовской потаскушки, с которой наверняка планировал покувыркаться пару дней…1:0 в пользу Александры…

– Как Марианна?

«Молодец вспомнил. Правильнее было бы спросить: „Где Марианна? Где дочь твоя, Роман?“

– Не знаю. Я не видела ее больше месяца.

– Но она звонила?

– Звонила. И, между прочим, сказала, что тебе звонила тоже.

– Да? Ах, ну конечно…

– Тебе не кажется, что это уж слишком?

– Что?

– Что?! Восемнадцатилетняя девочка отказывается от престижнейшего университета, расторгает наивыгоднейшую помолвку, ничего не объяснив, исчезает в неизвестном направлении, даже не сняв денег со счета… А ты, ее отец, спрашиваешь «Что?» – Александра почувствовала, что ее «несет», но ничего не могла поделать, как всегда, когда разговор заходил о дочери.

– Не понимаю, что ты психуешь, – в голосе мужа послышалось раздражение. – Марианна достаточно взрослая для самостоятельной жизни. Во всем цивилизованном мире молодежь ее возраста перестает держаться за материнские юбки. К тому же, я считаю, что Марианне слишком рано выходить замуж за кого бы то ни было.

– Значит, я недостаточно цивилизованна, потому что волнуюсь за дочь, – уязвленно сказала Александра. – А ты – образец современного родителя. И наверняка держишь ее фото в рамочке на столе, чтобы легче было узнать при встрече. Тебя ничего не интересует, кроме твоего идиотского бизнеса. Может быть, Марианна сейчас с каким-нибудь маньяком-шизофреником, вроде того, что убил мою сестру? Кстати, можешь порадоваться: это чудовище выходит на свободу.