Книга Лавина любви - Ноэль Бейтс

— Ты обещал, что включишь рацию… Мне пора звонить папе. Кстати… — Нельзя размякать. Лучше отвечать ему насмешкой на насмешку. — Кстати, зачем ты давал ему телеграмму? И откуда узнал его номер телефона?

— Какая ты любопытная… Неужели мама не учила тебя: когда мужчина возвращается домой после тяжелого рабочего дня, не надо ему надоедать?

— Мама умерла, когда мне было восемь лет.

— Извини. — Мэтт откинул голову на спинку стула, а ноги положил на край стола. Он успел переобуться в свои старые изношенные кожаные мокасины, которые она увидела на его ногах вчера, когда доползла до двери хижины. Потом закинул руки за голову и с довольной улыбкой посмотрел на нее.

Его голубые глаза на загорелом лице притягивали ее как магнит. Глядя на него, она чувствовала, что слабеет. Осторожнее, Джинджер! — приказала она себе. Не расслабляйся, не то запросто утонешь в этой небесной голубизне.

— Ты мне не ответил, — напомнила она.

— Совершенно верно, отвечаю. После того как ты вчера вечером дала телеграмму отцу на работу, номер остался записанным у местной телефонистки. И я подумал: почему бы не позвонить самому, дабы уверить папочку, что с его деткой все в порядке. Вот, гляди, я записал его ответное послание.

Оказалось, что отца звонок Мэтта почему-то успокоил. Интересно почему?

«Может, тебе даже полезно отдохнуть от суеты, побыть в глуши пару дней», — писал отец, даже не догадываясь, насколько ужасает ее подобная перспектива.

Джинджер отвернулась и закрыла записку рукой. Почему Мэтт не уходит? Какое он имеет право так насмешливо смотреть на нее?

— Папа, как ты можешь? — пробормотала она, однако отец был далеко и не слышал ее. Она решила попробовать связаться с ним еще раз, вечером, когда он вернется с работы.

— Как-то не слишком он беспокоится о тебе, — заметил Мэтт. — Наверное, моя телеграмма его успокоила. Я расписал ему в красках, как хорошо ты тут устроилась и как замечательно я за тобой приглядываю. Я даже сообщил ему, что снабдил тебя бумагой и чертежными принадлежностями, чтобы ты не скучала.

— Ты вовсе не обязан представлять моему отцу подробные отчеты. Он в них не нуждается, — ледяным тоном заметила Джинджер.

— Расскажи лучше, много ли тебе удалось сделать. Или вообще ничего?

— Ты ведь даже не сказал, что понимает твой босс под словом «перепланировка». Может, он хочет сломать все стены! Что он собирается делать со своим домом?

— Подумать только! Ты, оказывается, настоящий дизайнер!

— Если ты будешь издеваться, я сама брошу все эскизы в топку, — сказала Джинджер. — Лучше я возьму с полки детектив и почитаю.

Мэтт развернул листы с эскизами и стал смотреть.

— Да-а, видимо, ты и правда умеешь обращаться с карандашом и линейкой! Прими мои извинения за то, что был такого невысокого мнения о твоих способностях… — Он с видимым интересом разглядывал интерьер комнаты. — Большая столовая там ни к чему, — пробормотал он.

— Откуда ты знаешь? Только не рассказывай, что вы с боссом закадычные дружки и он посвящает тебя во все свои планы. Кстати, я так и не поняла: твой босс мужчина или женщина?

— Мужчина. — Мэтт, не поворачиваясь к ней, увлеченно рассматривал эскизы. — В этом не может быть никаких сомнений.

— Так что он собирается сделать со своим домом?

— Насколько я понял, он мечтает уехать из Нью-Йорка и поселиться в загородном особняке. Работает он в основном дома. Отсюда можно сделать вывод, что ему понадобится довольно большой кабинет.

— Чем он занимается?

— Кажется, он финансист.

— Хочешь сказать, что он не посвящает тебя в скучные подробности своей жизни? — съязвила Джинджер. — Наверное, он считает, что тебе не разобраться в технических аспектах его работы.

— А это что? — Он не обратил внимания на ее слова.

— Сводчатый коридор. Две комнаты соединяются аркой. По стенам вдоль прохода можно расположить встроенные горки, чтобы разбить монотонность кирпичной стены.

— Очень творческий подход. Уверен, твоя идея ему понравится. А это что?

— Здесь я еще не закончила…

— Я спросил не о том, закончила ты или нет.

— Ну, если ты представишь себе эту часть дома…

— Трудненько мне придется, с моим-то скудным умишком, — пробормотал он себе под нос, не глядя на нее. Очевидно, ее работа увлекла его.

— Кованые металлические ворота. Только пусть твой босс закажет настоящие. Они отделяют ванную от спальни, зрительно увеличивая пространство.

— Очень впечатляюще. — Мэтт потянулся и встал.

Джинджер внезапно ощутила леденящую пустоту внутри. Он лениво подбросил в камин пару поленьев. Огонь снова весело вспыхнул, шипя и разбрасывая искры. Мэтт достал с полки книгу и бросил ей.

— Это еще зачем?

— Чтиво.

— Что скажешь о моих эскизах?

— Что я должен сказать? — Он оперся о стеллаж и посмотрел на нее сверху вниз.

— Мне не стоит продолжать работу?

— Да нет, отчего же, продолжай, если хочешь. Я просто подумал, что тебе, наверное, захочется отдохнуть, после того как ты так напряженно трудилась. — Он послал ей вызывающую улыбку и беззаботно пожал плечами. — Наверное, ты не привыкла к труду. Это немного потяжелее, чем прожигать жизнь в поисках развлечений… и приключений.

Джинджер ощутила, как внутри нее нарастает гнев. Опять он за свое? Он, кажется, привык к мысли, что она будет рядом еще несколько дней — путаться под ногами и вмешиваться в его привычный распорядок жизни. И он решил позабавиться на ее счет. Хуже всего то, что его слова по-настоящему ранят ее. Казалось бы, какое ей дело до того, что думает о ней сторож хижины в горах, однако почему его слова так сильно ее задевают? Наверное, потому, что она вынуждена выслушивать все его издевательства. Она не может убежать, потому что бежать ей некуда.

— Это нечестно, — пробормотала она.

— Да что ты! Я написал твоему отцу, что здесь не пятизвездочный отель. Обещал доставить тебя назад целой и невредимой, но сообщил его величеству, во время твоего пребывания здесь тебе придется поработать. Кажется, ему это понравилось. Очевидно, он лучше тебя знает, что тебе нужно.

— Что ты написал моему отцу? — Джинджер просто кипела от негодования. — Да что ты вообще себе позволяешь?

Она закончила свою гневную тираду, и в комнате воцарилось неловкое молчание. Он развернул стул к столу, включил в сеть пишущую машинку и, повернувшись к ней спиной, стал печатать, даже не удостоив ее взглядом.

— Я к тебе обращаюсь! Почему ты меня не слушаешь?

Кажется, он твердо решил ее игнорировать. Печатает как ни в чем не бывало! Джинджер встала, хромая добралась до розетки и выдернула шнур из сети.