Книга Сердцеед - Ким Уолен

Сэм прошел крыльцо, передняя дверь тяжело хлопнула за его спиной. Он на секунду остановился, а потом повернул в неосвещенную гостиную. На полу лежал луч света, проникавший из кухни в задней части дома, оттуда же доносился шум маленького телевизора, который его мать обожала смотреть во время приготовления обеда. Сэм крайне редко включал этот телевизор, но ему даже и в голову не приходило убрать его куда-нибудь в другое место.

Войдя в кухню из холла, он обнаружил Джей-Джея, который сидел на столе с бутербродом в руке, уставившись в экран телевизора и качая головой в такт музыке, доносящейся из наушников на голове. Периодически он макал сандвич в стакан с содовой и откусывал очередной кусок. Осмотревшись, Сэм заметил дробовик, прислоненный к косяку задней двери.

Он быстро пересек комнату и поднял ружье, затем обернулся и поймал на себе взгляд Джей-Джея.

– Сними наушники.

Джей-Джей смотрел на него, вопросительно подняв брови, но на слова не реагировал.

Сэм махнул в воздухе рукой и прокричал:

– Наушники!!

Мальчик наклонился и сделал, что его просили.

– Привет, Сэм. Хочешь бутерброд?

Тот фыркнул и отрицательно покачал головой. Он был зол, как черт. У его брата еще хватает наглости улыбаться ему! Как будто все в порядке, как будто ничего не случилось.

– Нам нужно поговорить. – Сэм дотянулся до телевизора и выключил его. На лице Джей-Джея появилось выражение досады.

– Эй, я же смотрел!

– Не сейчас, нам нужно кое-что обсудить.

– А подождать никак нельзя? Мне очень нравится это шоу.

– Интересно знать, каким это образом оно может тебе нравиться. Ты же ни одного слова не слышал.

– Тебе-то что? Я хочу посмотреть. – Он встал и потянулся к кнопке питания.

Сэм схватил Джей-Джея за руку и посмотрел ему прямо в глаза:

– Не сейчас. Нам нужно кое-что обсудить. Сядь.

Мальчик закатил глаза и сел. Сэм оперся о край стола для закусок. Дробовик по-прежнему был в его руках.

– Мы должны поговорить вот об этом. – Он кивнул на ружье.

Его брат пожал плечами:

– А о чем тут говорить? Что ты вцепился-то в него?

– Без сарказма, пожалуйста. Я заберу его у тебя на время.

– Почему?

Сэм раздраженно выдохнул и посмотрел в сторону:

– Неужели нам нужно вникать в детали? Я уверен, тебе прекрасно известно, почему я собираюсь забрать у тебя дробовик.

Джей-Джей поднял подбородок и скрестил руки на груди:

– Нет, дорогой старший брат, я не имею ни малейшего представления об этом. Расскажи мне.

Сэм не верил своим ушам. Этот мальчишка провоцировал его. Что, черт возьми, случилось с ним за последние несколько месяцев? Проклятие, Лаки была права. Его брат превращался в маленького несовершеннолетнего преступника с массой амбиций.

– Ко мне сегодня приходил Ламар Томпсон.

– Его снова беспокоит приступ ревматизма?

Сэм пропустил мимо ушей это замечание.

– Кто-то стрелял в его кормушки для птиц, сломал три из них, разрушил голубятню и убил двух голубей.

Джей-Джей подскочил на месте, сжав руки в кулаки.

– Я не имею никакого отношения к смерти голубей Ламара Томпсона!

Сэм подошел ближе.

– Но в кормушки ты стрелял?

– Ничего я этого не делал!

Мысль о том, что Джей-Джей лжет ему, больно ударила Сэма. Он повысил голос:

– Джей-Джей, я не потерплю лжи! Не смей обманывать меня! Я знаю, что это сделали вы с Картошкой. Ламар видел вас. Он сказал, что гнался за вами по аллее. И не пытайся отрицать это. Ты понял меня?

Не осознавая, что он делает, Сэм схватил брата за плечи и сильно встряхнул. Мальчишка вырвался и отскочил в сторону.

– Я полагал, в нашей стране презумпция невиновности и считается, что человек не совершал преступления, если не доказано обратное. Почему ты не пришел сюда и не спросил, а делал ли я это? Ты сразу обвинил меня, даже не пытаясь послушать, что я скажу по этому поводу. Хороший же у меня брат.

Темная глубина глаз Джей-Джея сверкала таким бешенством, что Сэму было очень трудно сформулировать свою мысль, найти нужные слова, но он попытался.

– Джей-Джей, Ламар видел вас, и вот дробовик. Ты же весь день не выпускал его из рук, так ведь? И после воскресенья, после этой истории с Лаки...

– О, черт возьми, Сэм. Тогда-то ты считал, что это очень забавно. Я не понимаю, на что тебе жаловаться, ты ведь осмотрел ее, и с ней все в порядке, не так ли? А ты ведь этого и хотел, или я ошибаюсь?

Сэм почувствовал какое-то покалывание в животе. Он сделал шаг вперед и снова схватил брата за руку. Он почти потерял контроль – не над ситуацией, но над своим гневом.

– Иди наверх, прими душ и готовься ко сну. Я не намерен дальше продолжать этот разговор.

Джей-Джей опять отскочил в сторону.

– Что, наступил на любимую мозоль, братишка?

– Послушай, лучше исчезни с глаз моих. Я очень рассержен и не хочу обсуждать подобные темы в таком состоянии.

Тот рассмеялся:

– Ты ведь не ожидал, что быть родителем так трудно, правда?

Комментарий был неожиданным, но поразительно точным. Сэм ощутил, как в нем поднимается глубокое чувство обиды, и его прошиб пот. Джей-Джей был совершенно прав. Он никогда не хотел быть ему вместо родителей, и, может быть, именно в этом и состояла его главная ошибка. Внезапно он понял, сколько в последние месяцы допустил оплошностей, пытаясь воспитывать брата. Он взялся за непосильную работу. Наверное, пришло время расставить все по своим местам. Проглотив комок в горле, он посмотрел прямо в лицо мальчику:

– Да, это правда, Джей-Джей. Я не знал, каково быть родителем, потому что у меня нет детей. Я твой брат. Но в данный момент я еще юридически являюсь твоим опекуном и хочу сказать тебе, что с сегодняшнего дня все пойдет по-другому. Во-первых, дробовик отныне будет лежать запертым в клинике. Во-вторых, ты найдешь работу, которой ты сможешь заниматься после школы, чтобы ты мог заработать достаточно денег и купить новые кормушки и голубятню для Ламара Томпсона. А потом ты принесешь их ему и сам установишь. В-третьих, теперь у тебя не будет никаких привилегий: ни Картошки, ни телевизора, ни магнитофона, ни телефона, ни прогулок. На неопределенное время. С этого момента ты и движения не сделаешь без моего разрешения. Если ты хочешь родительской опеки, то ты, черт возьми, ее получишь. Ты понял, что я говорю тебе?

Воцарилось гнетущее молчание, которое, казалось, еще больше усугубило ощущение поражения, преследовавшее Сэма. Джей-Джей просто смотрел на него, слегка сощурив глаза.