Книга Школа любви - Дороти Шелдон

Хватит. Бессмысленные размышления отнимают слишком много времени. Саймон сильно сомневался в нравственной чистоте и непорочности своего клиента, но был уверен в том, что план, предложенный Фэй, поможет им в достижении цели. Если им удастся докопаться до компрометирующих репутацию миссис Уэстмор фактов, их можно будет использовать, как прекрасное оружие при защите ее супруга.

Но у Саймона из головы не шли мысли о черствости и бессердечности Фэй по отношению к страданиям миссис Уэстмор. Странным образом эта ситуация напомнила Саймону историю отца. Так же безжалостно действовала Кэтрин, вновь и вновь ввязываясь в очередную историю. Неужели ее никогда не мучили угрызения совести, неужели сердце не сжималось от жалости к человеку, так много сделавшему для нее? Странное сравнение, но как много общего! Те же бессердечие, холодность, готовность пойти на все ради достижения собственных целей и желаний. Как жестоки, бывают женщины!

Интересно, насколько далеко могла бы зайти в своей беспощадности мисс Баркли?

— Фэй, а если вам удастся откопать что-нибудь в биографии миссис Уэстмор, вы, не колеблясь, сможете…

— Не сомневайтесь, мистер Гарднер. С этим я справлюсь. — Помолчав немного, она глубоко вздохнула и продолжила: — А еще я собираюсь побеседовать с оскорбленной, обиженной супругой. Как женщина с женщиной.

Саймон прекрасно знал, что именно для этой цели Фэй Баркли и привлекли к решению данной задачи. Но ее спокойствие и невозмутимость вызывали у него протест. Как профессионал Саймон был поражен трезвомыслием и решительностью Фэй, но все его мужское существо жадно выискивало хотя бы проблеск сострадания, стремилось найти подтверждение тому, что Фэй Баркли все-таки живой человек, что она способна хотя бы из женской солидарности посочувствовать миссис Уэстмор.

— Послушав вас, мисс Баркли, можно подумать, что вы намерены пустить в ход все средства, даже готовы изображать понимание и жалость при откровенной женской беседе.

Фэй задумалась, и это зародило у Саймона надежду. Он с нетерпением ждал ответа и в то же время боялся услышать его.

— Если это поможет мне в сборе информации, защищающей интересы клиента, то я, конечно, готова и на такой поступок.

Он так надеялся! И как велико разочарование…

— Да вы похожи на глыбу льда, — не выдержал Саймон. — А я, признаться, рассчитывал все-таки увидеть за маской непробиваемого безразличия женщину.

Лицо Фэй побледнело и напряглось. Саймон выругался про себя. Мог бы оставить свое мнение при себе, ведь он не хотел обидеть Фэй. Просто чувства, которые она вызывала у него, слишком противоречили друг другу.

Фэй несколько минут молчала, потом заговорила, медленно и холодно:

— Надеюсь, это был не комплимент.

— Послушайте, я ведь ничего такого не имел в виду. Просто брякнул, не подумав…

— Бестактное мужское наблюдение. Но я не обиделась. — Ее губы дрожали, когда она произносила эти слова.

Саймон с самого начала не верил в то, что ее невозможно вывести из равновесия. Да, Фэй была очень сильной, и выдержка ее достойна восхищения. Она не убежала, умываясь слезами. Но казавшаяся непробиваемой стена дала трещину, маска полного безразличия разбилась, не выдержав боли, которую он причинил Фэй своим высказыванием.

Да, я поступил низко и беспардонно, сказал себе Саймон, зато достиг того, чего хотел: она не повела себя по-женски слабо и несдержанно, но теперь мне совершенно ясно, что и ей, Фэй Баркли, присущи женские слабости.

Удовлетворение любопытства, однако, не доставило ему должного удовольствия, а, напротив, насторожило. И не потому, что он обидел Фэй. Все дело было в том, что, причинив ей боль, он почему-то страшно расстроился.

Вообще-то Саймон терпеть не мог неискренних слез — к этой уловке представительницы прекрасного пола часто прибегают. Он знал об их излюбленных приемах — разыгрывание сцен, демонстрация оскорбленных чувств… Кэтрин. Его мачеху смело можно назвать профессионалом в данной области. Саймон давно дал себе слово, что ни за что не позволит ни одной женщине обвести себя вокруг пальца.

Он взглянул в лицо Фэй, которая, заметив это, постаралась изобразить улыбку.

— Еще увидимся.

Она развернулась и направилась в сторону дома. Ее походка была твердой и решительной, платье скрывало очертания фигуры.

— Черт! — в отчаянии громко выругался Саймон.

Глава 3

Неподалеку от владений Уэстмора располагался пляж. Саймон окинул взглядом простиравшуюся перед глазами картину: сколько стройных, привлекательных, загорелых женщин! Одиноких женщин.

Почему же все его мысли крутятся вокруг этой странной, невзрачной Фэй Баркли? Он ничего не мог понять.

Закрывшись в своей комнате, Фэй разъяренно выдвигала и задвигала обратно ящики в шкафу, разбрасывала вещи по кровати и бесконечно повторяла глубоко ранившие ее слова. Так, значит, он рассчитывал разглядеть женщину за маской непробиваемого безразличия. Вот как!

Глыба льда. И у него хватило наглости сказать ей такое! Фэй схватила один из наиболее соблазнительных и откровенных предметов своего туалета и повертела в руках. Да если бы она была безразличной и холодной, разве могла бы оставаться равнодушной к изысканному белью? К теплому бренди и к шелковым прохладным простыням? К своим эротическим фантазиям, которые не с кем воплотить в жизнь? И даже тот человек, который вдохновлял ее на эти мечтания и в них являлся постоянным их участником, в реальной жизни был просто недосягаем.

Фэй рухнула на кровать. От бессилия и жгучей обиды пальцы сжались в кулаки, по щекам покатились крупные слезы. Как жесток и несправедлив был к ней Саймон! Впрочем, Фэй отдавала себе отчет, что он видел искусственно созданный ею образ — целеустремленную, строгую Фэй Баркли, женщину, готовую пойти на любые лишения ради достижения намеченной цели.

А может, Саймон почувствовал, что за этой маской, холодной и неприглядной, скрывалась другая Фэй, такая, какой ее практически никто не знал. Та Фэй, с которой он еще не знаком. Ведь она тоже догадывалась: скорее всего, преуспевающий Супермен представлял собой нечто большее, чем тот красавчик, на которого обращали внимание женщины.

Саймон Гарднер осудил ее сегодня за то, что она выполняла порученное ей задание по-мужски расчетливо и трезво, за то, что искусно сумела скрыть свои чувства и переживания, не выдав ни словом, ни взглядом душевного смятения.

Фэй не во всем соглашалась со взглядами отца, но основные жизненные принципы и ценности были заложены в ней с детства: преданность, уважение, целеустремленность. Она старалась придерживаться этих правил во всем — в отношениях с людьми, в работе. Только поэтому Фэй пыталась сделать все, что в ее силах, для человека, который, быть может, незаслуженно оскорбительно обращался с женой и унижал ее. Ведь в этом заключалась ее работа. Отношение мистера Уэстмора к супруге не имело никакого значения, вернее не должно было ни в малейшей степени повлиять на действия нанятых им профессиональных адвокатов. Именно к этому стремилась всегда Фэй Баркли — быть профессионалом.