Книга Уроки доверия - Джулия Тиммон

Сегодня им владела и усталость, и грусть, и невообразимое волнение. Он добровольно ввязывался в сомнительную историю, но чувствовал себя обязанным это сделать: спасти несчастную девушку, доказать ей, что жизнь прекраснее, чем порой представляется.

У него чесались руки, так хотелось достать телефон, набрать ее номер и прямо сейчас приступить к осуществлению грандиозного плана. Но он заставил себя не торопиться. Любой неосторожный шаг мог лишь усугубить душевные страдания Натали и окончательно ее погубить.

Она работает фотомоделью, принялся мысленно рассуждать Эндрю. Значит, хоть Доналд и отозвался о ней как о «девочке каких поискать», может оказаться весьма избалованной мужским вниманием. Не исключено, что именно поэтому потерю какого-то из дружков она восприняла как конец света… Хотя с чего я взял, что уйти от мира ее вынуждает именно любовная неудача?

Он отпил из кружки, погружаясь в раздумья. Какие обстоятельства могут зародить в сердце молодой привлекательной женщины острое желание очутиться за монастырскими стенами, Эндрю не знал. На ум пришли нужда, непонимание родителей.

Но вряд ли Натали бедствует. На учебу в Вашингтонском университете и в школе моделей требуются немалые деньги. Кто-то платил за нее, значит, она не одинока, да и моделью стала вовсе не оттого, что жила впроголодь.

Эндрю попытался в подробностях воспроизвести подслушанный разговор Кэролайн. Она пригрозила, что в крайнем случае позвонит родителям Натали, вспомнил он. О чем это говорит? О том, что Натали живет отдельно от предков, и, даже если не особенно с ними ладит, не должна так сильно по этому поводу переживать. Нет, дело тут не в родителях и не в пустом кошельке. Скорее всего, все-таки в разбитом сердце. Доналд сказал, что ее избранник молодой и несерьезный. Для такого уйти от подружки ничего не стоит. Да-да, наверняка Натали бросили. Потому-то она и пришла в такое отчаяние.

Эндрю и не заметил, как сумерки сменились непроглядной тьмой, остатки кофе в кружке совсем остыли, а жара наконец-то спала. Продолжая размышлять о Натали, он вернулся в гостиную, включил торшер, одним глотком допил кофе, поставил кружку на журнальный столик и растянулся на диване.

Нельзя терять ни дня, решил он, когда в его голове в очередной раз зазвучал надрывно-испуганный голос Кэролайн. Натали явно на грани срыва. Но как подобраться к ней? Под каким предлогом?

Может, прикинуться давним тайным поклонником? Нет, от поклонников ее, наверное, сейчас тошнит. Да и от мужчин вообще — тоже. К тому же я не смогу заменить ей любимого, даже если придусь по вкусу, ведь я ничего не буду обещать, не стану пытаться завоевать ее сердце. Надо сделать так, чтобы она увлеклась мной совсем чуть-чуть, поняла, что мужчин на свете много и не все они подлецы, а значит, надо продолжать жить, как она жила до этого рокового романа. Вот в чем весь смысл… Но как это осуществить?

Над этим вопросом Эндрю ломал голову полночи. Уснул, так и не составив конкретного плана. Ему снились прекрасные девушки в черном и роковые красавцы, пытающиеся их соблазнить и сразу покинуть. Проснувшись около девяти утра, он вспомнил о событиях безумного вчерашнего дня и своих собственных намерениях, и они показались ему нелепыми, даже преступными.

Кто дал мне право вмешиваться в жизнь посторонних людей, решать за них, что им делать? — спрашивал он себя, чуть не краснея от стыда. И почему я вдруг возомнил, что сумею помочь Натали? А что, если она и впрямь воспылала любовью к Богу и искренне желает послать подальше и поклонников, и учебу в университете, и модельный бизнес? Или, скажем, увлечется мной серьезнее, чем я рассчитываю, и, когда я исчезну, наложит на себя руки?

Эндрю поднялся с кровати, подошел к зеркалу и, проведя пятерней по взлохмаченным после сна волосам, внимательно посмотрел на свое отражение. В него влюблялись немало девушек. Быть может, их прельщали присущие ему мужественность и уверенность в себе, с которыми он держался в компании кого угодно и при любых обстоятельствах. Или же столь контрастное сочетание спокойного голоса и сдержанных манер с атлетической фигурой и волевым лицом. Либо все вместе взятое. Но он умело сохранял независимость и во избежание сердечных драм никогда никому не дарил надежды. Ни одна из его подруг не держала на него зла: на то просто не было оснований.

Эндрю уже принял душ и направился в кухню сварить кофе и позавтракать, когда готовность в его душе на все плюнуть и забыть о списанном из телефона Кэролайн номере неожиданно опять вступила в ожесточенную схватку с желанием отважиться-таки на отчаянный шаг.

Окончательное решение пришло с первым глотком горячего кофе. Я сделаю это, сказал себе он. Но для начала выясню, что за человек эта Натали и действительно ли жаждет превратиться из модели в отшельницу. Не зря ведь я рисковал вчера репутацией и убил на размышления целый вечер и полночи!

3

Через неделю после отправки письма произошло еще одно событие, окончательно убедившее Натали в необходимости распрощаться с прежним образом жизни. Ей позвонил Джеймс и потребовал вернуть ему рубашки.

— Если хочешь, встретимся где-нибудь в городе. Или я заеду к тебе и заберу их.

Он никак к ней не обратился и разговаривал даже бесстрастнее, чем в прошлый раз, но Натали почему-то решила, что ему захотелось услышать ее голос, вновь увидеться. Иссушенное страданием сердце встрепенулось в груди и забилось так сильно и громко, что Натали показалось — оно вот-вот выпрыгнет и упадет на пол к ее ногам.

— Встретимся где-нибудь в городе? — рассеянно повторила она слова Джеймса. Он волновал ее, как и прежде, даже, пожалуй, сильнее. И был единственным, кто мог удержать ее в Штатах, возродить в ней веру в силу человеческих чувств. — Гм… — Она подумала вдруг о том, что давно не была у парикмахера и вот уже почти две недели не делала маникюра.

— Послушай, я тороплюсь! — раздраженно воскликнул Джеймс. — Давай договоримся, где встретимся, и поскорее!.. Кстати, у меня твой браслет. Я захвачу его.

Натали покачала головой, проверяя, не спит ли. Джеймс постоянно ей снился — то ласковый и влюбленный, то жесткий и непоколебимый. Рубашки, браслет… Она нахмурилась, внезапно осознав, что, кроме вещей, которые, должно быть, лежат сейчас на городской свалке или уже превратились в золу — если, конечно, не попали в руки бомжам, — ему от нее абсолютно ничего не нужно. Ничегошеньки! Она значила для него теперь гораздо меньше, чем модные тряпки. Если бы у Джеймса была хоть малейшая возможность вернуть их, не видя ее, он именно так и поступил бы…

— У меня мало времени, — напомнил Джеймс, откровенно злясь.

Натали вдруг нестерпимо захотелось напоследок довести его до бешенства. Она прекрасно знала, что на рубашки Джеймс тратил немыслимые суммы и потому дрожал над ними, как над сокровищами.

— А у меня времени предостаточно, — нарочито медленно произнесла она. — Вот только твоих рубашек давно нет.

— Как это нет? — недоуменно спросил Джеймс. — Где же они?

— Понимаешь, в последнее время я обзавелась тьмой новых нарядов, — еще неторопливее принялась объяснять Натали, виртуозно играя на нервах отъявленного мерзавца, по которому до сих пор сходила с ума. — Несколькими платьями, юбочками, топиками… Все красивое — просто загляденье! И разумеется, настоящее. То есть непосредственно от Шанель, от Донны Каран…