Книга Кто заставит сердце биться… - Рей Морган

Мальчик посмотрел на Майкла.

— Я превратился в слона. Он делает вот так — «у-у-у»! — Малыш поднял голову вверх, изображая трубный глас слона, а затем расплылся в улыбке.

Его мать, проигнорировав такую существенную информацию, обернулась к Майклу, загораживая собой ребенка.

— Разве вы не запираете дверь? — В ее словах прозвучал укор.

В голове Майкла смешались разные чувства и мысли. С одной стороны, он был недоволен появлением ребенка в спальне, с другой — не мог не наслаждаться прелестной картиной: Чар, длинноногая, с мягким сиянием солнечного света в волосах, могла заставить любого мужчину потерять голову от вожделения. Однако женщина, заинтересованная в семье и детях, представляла собой слишком явную угрозу для устоявшихся жизненных принципов, поэтому прочь колебания, хотя какая отрада для глаз… Что страшного в том, чтобы потешить себя таким зрелищем?

Когда он заговорил, его голос дышал сарказмом. Майкл словно напоминал самому себе… да и ей… что они вовсе не являются дружеской парой.

— Видите ли, — Майкл с трудом оторвал взгляд от ее колен, — я не ожидал вторжения. Теперь буду внимательнее.

— Хороший вывод, — пробормотала Чар, бросая на него гневный взгляд, затем повернулась к выходу. Ронни, пристроившийся на ее плече, улыбался во весь свой беззубый рот. Дверь с треском захлопнулась.

Возможно, я смогу смириться с присутствием детей, если каждое утро буду лицезреть такую женщину, как Чар, думал Майкл, накидывая халат и собираясь совершить маленькое путешествие до ванной комнаты.

Прошло лишь несколько минут, как он передумал. Вернувшись из душа, Майкл надел брюки, белую рубашку и взялся за пиджак, который со вчерашнего вечера небрежно валялся на стуле. Изумрудный леденец на палочке упал на пол, вкусный липкий леденец, оставивший на пиджаке вязкий зеленый след.

Проклиная все на свете, Майкл направился к раковине. Несколько минут ушло на переодевание, и вот он уже входил в столовую, где Чарин и ее дети засиделись за утренним кофе. Майкл появился как раз в тот момент, когда она отчитывала одного из сыновей:

— Рикки, положи вилку на стол, нельзя есть кашу вилкой, ты закапаешь весь стол. Возьми ложку.

Майкл остановился в дверном проеме, изучая обстановку. Огромный круглый стол был сервирован полностью, одни постояльцы приходили, другие уходили, но сейчас лишь Чар и ее маленькая семья сбились на дальней стороне. Пара тостов, каша, несколько кусочков бекона, скорлупа от яиц — нехитрый завтрак. Три пары глаз повернулись к нему и замерли в ожидании.

— Мама, это тот самый дядя! — Лицо Ронни просияло.

Его брат-близнец, Рикки, посмотрел на вновь прибывшего человека как на пустое место.

Чар ничего не ответила, но ее взгляд был куда красноречивее слов. Майкл кивнул, подошел к молодой маме и сунул ей под нос леденец.

— Должно быть, он ваш, — сказал он с укоризной в голосе.

Чар отшатнулась в сторону, но тут подоспел Ронни.

— Мой леденец! — закричал мальчик и начал подпрыгивать на месте, пытаясь схватить конфету.

— Вот как? — сухо спросил Майкл, отдавая малышу предмет его желаний. Конечно, он точно знал, что именно Ронни был тем, кто забыл конфету в спальне.

Тут вмешалась Чар:

— Как можно давать грязный леденец ребенку? — Она отобрала у Ронни конфету. — Смотрите, он весь в пыли. — Женщина помахала им перед Майклом. — Что вы с ним делали?

— Что я с ним делал? — Его глаза налились гневом. Это же надо! Оказывается, он просто злодей.

— Вы же взрослый человек? — Она многозначительно окинула взглядом своего начальника, поднялась из-за стола и направилась к кухонной раковине, чтобы вымыть этот злосчастный леденец. — Вы должны держать его вертикально, чтобы пыль не налипала на поверхность, — снова обратилась она к нему.

— Так уж произошло, что часть леденца растаяла на моем пиджаке и превратилась в вязкую жижу.

Чарин хотела высказать свое мнение по поводу случившегося, но Рикки выбрал удобное время, чтобы ткнуть себя вилкой в язык. Раздался оглушительный вой, и Чар бросилась утешать ребенка.

Майкл взглянул на другого близнеца, тот счастливо улыбался, глаза светились неподдельным озорством. И была в их блеске тайна, которая навеяла сомнение в душевной простоте маленького существа. Казалось, он знает больше, чем говорит.

Инстинкты сработали правильно, предлагая Майклу держаться подальше от этой дружной компании, и доказательство не заставило себя ждать. Майкл схватил свой портфель и повернулся в сторону входной двери.

— О, мистер Греко! — Маленькая пухленькая седовласая дама спешила ему навстречу. — О, вы не можете уйти просто так. Вы же не прикоснулись к еде все эти три дня. Я хочу приготовить для вас особый омлет. Пожалуйста, вернитесь обратно в столовую.

Майкл постарался нацепить на лицо вежливую улыбку. Пожилая женщина старалась понравиться, и ему не хотелось обижать ее.

— Прошу прощения. Я не завел будильник и проспал. Мне уже пора быть в офисе.

Старушка погладила его по руке, проявляя материнскую заботу, и улыбнулась.

— В этот раз я вас прощаю, но обещайте, что завтра вы позволите мне приготовить для вас завтрак.

Он замешкался, зная, что будет сожалеть о своем малодушии.

— Хорошо, но…

— Будьте любезны. Я приготовлю вам то, что вы любите больше всего, — продолжала она уговаривать с милой улыбкой. — Смелее говорите. Что вы любите?

— Ну-у… — Майкл вздохнул, восстанавливая в памяти свои гастрономические пристрастия. — На самом деле я люблю свежевыжатый апельсиновый сок, сосиски, хрустящие, мелко нарезанные гренки и большие французские тосты с маслом и кленовым сиропом.

— Будет сделано, — просияла от удовольствия Ханна. — Завтра.

— Завтра, — согласился ее новый постоялец, отвечая улыбкой на улыбку.

Затем он вышел из дома и направился к арендованной машине. Сегодня вечером, после работы, Майкл предупредит хозяйку, что завтрак надо подавать очень-очень рано. Прием пищи в компании близнецов… увольте. Во всяком случае, если он желает остаться в здравом рассудке.

— Разве не здорово? — Ханна кружила вокруг стола, собирая грязные тарелки. — Мистер Греко разрешил мне приготовить ему полноценный завтрак на следующее утро.

— Надо же, какое великодушие! — Чарин даже не попыталась скрыть свой сарказм. — Если вы ему понравитесь, он позволит погладить ему рубашки.

— Ну, ну, душенька, — неодобрительно заметила Ханна. — Вы не должны занимать такую позицию. Поверьте мне. — Она покачала головой, ее лицо все еще светилось счастьем. — Он такой красавец, и, как я слышала, быстро продвигается по службе. Ценный экземпляр.

Чар кивнула:

— Определенно, — затем вытерла остатки молока, которое пролил Ронни.