Книга Похищение века - Марина Серова

Он наклонился ко мне и заглянул в глаза:

- Скажите мне правду, Таня: я и в самом деле кажусь вам безнадежно старым?

Я попыталась отшутиться:

- Давайте лучше сменим тему. Не то вы вытяните из бедной девушки какое-нибудь признание!

Он упрямо тряхнул головой:

- Обязательно вытяну! А уж потом сменим тему, если хотите. Отвечайте: считаете вы меня смешным старым дяденькой или нет?

- Нет, черт вас побери! Даже слишком нет!

Весь вечер пытаюсь убедить себя, что вы намного старше меня, и что вы знаменитость, и вообще человек из другого мира, - и у меня ничего не получается. Ничего! Ну что, довольны?

- Да, - просто ответил он, по-прежнему пристально глядя мне в глаза. Спасибо вам. Так о чем мы будем говорить теперь?

Мы как раз проходили мимо "Астории". Холодная ночь выветрила из меня коньячные пары и настроила на деловой лад.

- Мигель, расскажите мне, пожалуйста, об этом вашем Хосе Мария Эстебане. Что за человек? Давно вы его знаете?

- Почти три года... Постойте, вы что, подозреваете в чем-то Хосе?

- Я пока еще никого ни в чем не подозреваю.

Я просто отрабатываю версии. А Хосе в этом деле - ключевая фигура, с этим, думаю, даже вы, упрямец, спорить не будете.

- Я понимаю... Ну хорошо. Хотя я не верю в причастность Эстебана к похищению плаща, но вы правы. Я расскажу вам о Хосе. Три года назад, вскоре после моего пышного юбилея - слишком пышного, на мой взгляд, - умер мой старый костюмер, итальянец Пьетро. Славный был старик, почти десять лет он работал у меня... Тогда-то и появился на горизонте Хосе. Уже не помню, от кого я о нем впервые услышал, но нашел он меня сам, это точно. У него были прекрасные рекомендации, а мне срочно требовался специалист...

В общем, я его взял. И в самом деле, работником он оказался отличным, дело знает превосходно.

Содержит мое театральное хозяйство в образцовом порядке.

- Ну а как человек? Характер? Склонности?

Слабости? Привычки?

- Как человек? Хм... Знаете, Таня, а ведь вы своим вопросом попали в "больную" точку. Я совсем не знаю, что за человек Хосе. Правда, не скажу, что очень уж старался узнать, но кое-какие попытки все же предпринимал. И это тем более странно, что вообще-то я легко схожусь с людьми. И перед обслуживающим персоналом - что в театре, что в быту - никогда нос не задираю. Со стариком Пьетро, например, мы были друзья.

Мне его до сих пор не хватает. А Хосе.., совсем другое дело.

Мой спутник задумчиво смотрел вдоль пустынного "тарасовского Арбата".

- Ну, что могу сказать о нем? В общении выдержан, холодно-вежлив, ровен. Не помню ни одного случая, чтобы он сорвался. Что бы ни случилось даже на полтона голос не повысит. Сначала меня это доводило порой до бешенства, но теперь привык. Говорю ему: "Хосе, вы человек без темперамента!" - но он и на это не реагирует.

Мне, говорит, дон Мигель, темперамент ни к чему, я не артист. Меня называет только "доном", хотя сам даже постарше - с сорок девятого года.

Документы, кстати, у него в порядке, я проверял.

А на вид, как мне кажется, - человек без возраста. Ему можно дать тридцать восемь точно так же, как и сорок восемь...

- Это он все время был рядом с вами в аэропорту? Невысокий такой, невзрачный... Вы ему еще цветы передавали.

Мигель кивнул:

- Он. "Невзрачный"... Это вы очень точно сказали. Пожалуй, это словечко лучше всего характеризует Хосе. И не только внешне...

- Не очень-то он похож на испанца!

- А он и не испанец, он баск. Так, по крайней мере, он сам о себе говорит. Это совсем не одно и то же. Баски - северяне, почти французы! пошутил "русский испанец". - По-моему, национальные признаки у Хосе столь же размыты, как и возрастные. Во всяком случае, определенно могу сказать, что французским, английским и немецким языками он владеет так же хорошо, как и испанским.

Я присвистнула: "хорош "костюмер"!

- Но как же вы такого полиглота за три года не обучили русскому?

- Я же сказал, что предпринимал попытки, но .. Очень скоро понял: то, что этот человек хотел знать, он давно уже знает. А что не хочет - того узнавать и не собирается. Что ж, это его право. В конце концов, свою основную работу он делает хорошо, так чего мне еще?

Тут я вспомнила нечто важное. Оно давно засело в мозгу "занозой", но только сейчас оформилось наконец в вопрос:

- Послушайте, Мигель... Я не могу понять одного: если этот Хосе совсем не сечет по-русски, то как же тогда до него дошло, что говорил ему портье по телефону? Ведь он ему довольно много наболтал, если я вас правильно поняла.

Что пришла дама с письмом и хочет видеть вас или кого-то из ваших сотрудников и что она будет ждать в баре...

- Черт! - Он даже остановился, отчего я, все так же крепко державшая его под руку, развернулась к нему лицом. - А ведь правда... Я сразу и не сообразил. Но все это я и в самом деле услышал от Хосе, я точно помню! Ну, он мог, конечно, догадаться о смысле целой фразы по отдельным понятным словам: например, "дама", "бар", мое имя... Но все равно странно. Я обязательно спрошу у него.

- Нет, только не у него! Расспросите еще раз этого портье, хорошо? Пусть вспомнит, что и как он сказал Хосе. Может, он просто-напросто говорил с ним по-английски или по-французски! Хотя я сильно сомневаюсь, чтобы наши гостиничные портье были на это способны.

- Хорошо, Таня. Я непременно это выясню.

- А Хосе, пожалуйста, пока ни слова обо мне.

Конечно, завтра я на него обязательно взгляну сама.., то есть теперь уже сегодня. Но пусть для него, как и для всех остальных, я пока буду вашей племянницей. Это вы хорошо придумали, Мигель. Будем продолжать эту игру.

- Отлично. Мне она нравится!

"А мне больше пришлась бы по вкусу другая", - откровенно подумала я.

- Что еще вам рассказал о себе Хосе? Кроме того, что он из басков.

- Очень немного. Говорил, что жизнь побросала его по свету - отсюда, мол, и знание языков.

Работал парикмахером, коммивояжером, дворецким, даже автомехаником. Пока не прибился к какой-то бродячей театральной труппе. Пробовал играть, но... - Мигель самодовольно усмехнулся. - Какой из него актер... Так и освоил нынешнее свое ремесло. Надо отдать ему должное - неплохо освоил. Дальше ему, по его же выражению, "немножко повезло": познакомился с самим Питером Устиновым. Поработал с ним, но недолго.

Попал в Голливуд. Ну, а там уже его заметил кое-кто из оперных корифеев, предложил сменить специализацию на музыкальный театр. Вот так Хосе и дошел до меня. Еще он говорил, что никаких родственников у него не осталось - один как перст. Своей семьи никогда не было. О причинах Хосе не распространялся, но, по-моему, по сексуальной части у него все в порядке.