Книга Властелин наслаждений - Джессика Трапп

Мейриона замерла, сердце в ее груди бешено колотилось, а верхнюю губу усеяли маленькие бисеринки пота. Чего он хочет?

– Скажи, ты девственница?

Этот вопрос, произнесенный сдавленным шепотом, как стрелой, пронзил ее, заставив все ее тело задрожать. Боже праведный! Он все еще намеревается предъявить на нее свои права!

Мейриона попыталась рассмотреть хоть что-нибудь в темноте, но увидела лишь расплывчатое пятно.

– Отвечай мне.

Не в силах произнести хоть слово, она кивнула и уткнулась в перьевую подушку.

– Ладно, верю. – Годрик наклонился совсем низко, и грубая щетина на его щеках царапнула ей кожу. От его кожи пахнуло потом и дорожной пылью. – Не кричи, и я уберу руку. Ты хорошо меня поняла?

Капелька соленого пота упала с его лица на ее щеку, и Мейриона глубоко вздохнула, а потом снова кивнула.

– Нам надо торопиться, – предупредил Годрик, отнимая ладонь. – Времени мало.

Его пальцы по-хозяйски прошлись по лицу Мейрионы, оставляя за собой обжигающий след, потом обхватили ее горло. Прикосновение было легким, хватка свободной, но девушка очень точно поняла намек и лежала очень-очень тихо.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.

– Забираю то, что принадлежит мне.

Он поднял ее и усадил на самый краешек огромной кровати.

Мейриона все еще тяжело дышала.

– Отпусти меня! Я тебе никто, и к тому же я только что вышла замуж!

Годрик подтащил ее к окну, рывком поставил на ноги и прижал к стене.

– Именно поэтому я здесь. Тебе не следовало этого делать.

Мейриона попыталась вырваться и, не удержавшись, упала на пол. Прядь волос прилипла к ее щеке и попала на ссохшиеся губы, на которых остался вкус розового мыла.

– Помо… – Крик оборвался, потому что Годрик снова навалился на нее, окончательно лишив бедняжку воздуха.

Извиваясь под ним, она ощущала, как напрягаются его мощные мускулы. Боже, ведь она обнажена!

– Я тебе не принадлежу!

– Нет, принадлежишь, маленькая лисица.

Лунный свет проник через окно, осветив лицо Монтгомери. Некогда красивые черты были обезображены шрамами, он скорее походил на чудовище, чем на мужчину.

– Пресвятая Мария!

Отец уверял ее, что Годрик занимает высокое положение во французской королевской армии, но выглядел он так, как будто его долго пытали. С какой стати французам делать это?

– Что с тобой произошло? – выдохнула она.

В ответ раздалось почти звериное рычание. В его глазах кипела ненависть, рот скривился, превратившись в страшную, перекошенную рану. Годрик посмотрел вниз, оценивая ее обнаженное тело жадным первобытным взглядом.

Мейриону обдало жаром, когда перед глазами пронеслись ужасные картины прошлого: тогда за ней гнались проклятые йоркисты, явно намереваясь изнасиловать.

– Отпусти меня! – Она стала задыхаться, представив, как грязные солдаты-йоркисты, догнав, со смехом стаскивают ее мать с лошади.

Глаза Годрика полыхнули.

– Ну уж нет. Я собираюсь надолго оставить тебя в своем распоряжении!

Его рука скользнула ей в волосы, по-хозяйски прошлась по горлу и опустилась на обнаженную грудь.

Мейриону охватил ужас. Она попыталась кричать, но, заглушая вопль, его ладонь снова закрыла ей рот. Пронзительный визг женщин и пьяный смех пирующих долетали до спальни из большого зала, где вовсю шел свадебный пир. Даже если бы она смогла закричать, внизу, среди шумного застолья, ее никто бы не услышал.

Почти обезумев, она сделала последнее усилие и все-таки сбросила Годрика, и ей даже удалось нанести несколько чувствительных ударов, прежде чем сильные руки снова лишили ее возможности двигаться.

Холодные металлические звенья его пояса впивались в ее обнаженное тело. Затем Годрик перевернул ее на живот и всем своим весом навалился на нее, так что Мейриона даже рукой не могла пошевелить.

Его дыхание щекотало ей ухо.

– Пойми, сопротивление бесполезно.

Он не позволял ей двигаться, словно опасаясь, что она вновь попытается испытать его силу; Мейриона лежала, уткнувшись щекой в раскинутую на полу звериную шкуру, и смотрела, как лунный свет скользит по серым камням камина, превращая их в необычно светящееся серебро. В этот момент она поняла истинный смысл его слов. Мейриона Айуэрт отдана на милость Годрика из Монтгомери.

Через некоторое время он отнял ладонь от ее рта.

– Отпусти меня, – потребовала она.

– Ни за что. Ты принадлежишь мне, графиня. – Годрик сделал акцент на последнем слове, и оно прозвучало как оскорбление. Действительно, выйдя замуж, Мейриона стала графиней, но до того ли ей было теперь!

Она старалась лежать неподвижно, ожидая момента, когда появится хоть какой-нибудь шанс на спасение. Грудь ее нещадно зудела от прикосновения жесткой и колкой шкуры.

– Где твой новоиспеченный муж?

О Боже! Вполне вероятно, что он уже испустил дух за свадебным столом. Стыд за испытанную к Мэтти благодарность охватил ее. Если бы она была покорной дочерью, ее бы не захватил этот… зверь.

Мускулистые руки вдавливали ее в пол жестко и неумолимо, и Мейриону снова бросало в жар. Она оказалась в его полной власти, и сам размер этого мощного тела внушал ей благоговейный трепет.

Своими ягодицами она ощущала увеличившийся в размерах мужской орган через мягкую плотную кожу его штанов.

Чувствуя, как самообладание покидает ее, Мейриона задрожала.

– Ты не должен этого делать, – прошептала она.

– Разве ты не слышала? Я пришел взять то, что принадлежит мне по праву. – Тон его низкого голоса был требовательным – это был голос мужчины, привыкшего повелевать.

Длинные волосы Мейрионы оказались зажаты их телами, ей было больно и неудобно. Видимо, почувствовав это, Годрик приподнялся и отбросил волосы в сторону. По ее открытой спине пробежал холодный ночной воздух, по телу поползли мурашки, а руки покрылись гусиной кожей.

Собрав разметавшиеся волосы в кулак, Годрик снова прижал ее к полу, его колючая щетина нещадно царапала ей щеку.

– Моя прелестная предательница, я не ожидал, что в тебе столько огня.

Мейриона непроизвольно съежилась и крепко закрыла глаза.

– Нет, нет, – шептала она, готовясь к тому, что должно произойти. Она сжалась в страшном предчувствии, дыхание стало частым и прерывистым. Разумеется, ему нужно то же, что и любому мужчине… – Она потрясла головой. – Умоляю вас, не делайте этого.

Вместо ответа Годрик быстро затолкал кусок грубой ткани ей в рот. Материя пахла мылом и натирала десны. О пресвятые угодники, эти приготовления означали одно: он хочет грубо овладеть ею! Ее била дрожь, а зубы не стучали только потому, что им мешал кляп. Она в ловушке. Никто не услышит ее криков, когда он будет брать ее. Он огромный и сильный. Если он будет жестоким, она умрет.