Книга Если полюбишь графа - Элизабет Торнтон

– Зачем ты, собственно, здесь, Ди? Ты ведь всегда питала отвращение к городской жизни, с самого первого твоего выезда в свет. Так что привело тебя в Лондон теперь?

Дейрдре заняла свое место на софе и жестом пригласила брата сесть рядом.

– Арман, я решила, что мне пора замуж.

– Пора! С твоей внешностью это будет нетрудно. К тому же ты тогда перестанешь вмешиваться в мою жизнь и займешься бедным малым, который возомнит себя твоим господином и повелителем.

Дейрдре пропустила слова брата мимо ушей и продолжила:

– Но, Арман, как я могу найти мужа, когда мой младший брат повергает в шок весь лондонский свет?

– Послушай, Ди! Неужели ты можешь говорить такое всерьез? – вспылил Арман. – Не сваливай на меня отсутствие женихов у твоих дверей! Если память мне не изменяет, ты отвергла не менее двух десятков предложений, которые любая обычная девушка была бы счастлива принять. Не мое поведение, а твое мнение о мужчинах тому виной! Кто, – продолжал он печально, – принял твою сторону в ущерб мнению мамы в конце твоего первого сезона, когда она хотела выдать тебя замуж за этого парня, сэра Эдриана? Я помню твои слова! Ты сказала, что все мужчины, которых ты встречала, – самодовольные надутые типы, которые хотят, чтобы женщины были хорошенькими пустоголовыми куколками, а ты не желаешь иметь такого мужа!

– Я это сказала? – спросила Дейрдре с улыбкой.

– Ты знаешь, что сказала! Так отчего такая перемена во взглядах?

Дейрдре помолчала в раздумье, потом задумчиво произнесла:

– Tempus fugit. Время, мой дорогой мальчик, всех нас превращает в трусов. Мое мнение о мужчинах не претерпело особого изменения, но постепенно мне открылось, что для леди, которая желает нянчить собственных младенцев, удобнее, если она закрепит за собой какого-нибудь подходящего мужчину и поведет его к алтарю, желательно до того, как заведет детей. Видишь, я самая обычная, такая же, как все.

– Разве? – спросил Арман с сомнением.

– Это правда! – твердо ответила Дейрдре. – И задача эта вполне мне по плечу.

– Но почему ты так рассуждаешь? Хоть ты мне и сестра, я признаю, что ты красивая кобылка, хотя на мой вкус и слишком властная. Не думаю, что на твоем пути возникнут какие-нибудь сложности.

– Благодарю тебя. Это очень благородно с твоей стороны, – ответила Дейрдре, пытаясь скрыть улыбку. – Я бы хотела, чтобы ты доверял мне, но ты должен помнить, что мне уже двадцать четыре и первый цвет юности осыпался. Приданое у меня ничтожное. Едва ли я могу надеяться, что искатели моей руки выстроятся в очередь. – Дейрдре посмотрела на брата с укором и улыбнулась: – Ты не должен мучиться из-за меня угрызениями совести, Арман. Откровенно говоря, я почти примирилась со своим одиночеством. Если моя попытка окажется неудачной, начну носить кружевные чепчики и объявлю миру, что я убежденная старая дева. Возможно, моя судьба – остаться в девушках. Когда ты остепенишься и заведешь собственный дом, я, естественно, готова вести твое хозяйство – во всяком случае до тех пор, пока ты не найдешь подходящую жену. Признаюсь, что на этот счет у меня есть некоторые сомнения, потому что я сознаю, что две женщины в одном доме с трудом могут сосуществовать без ссор...

– Довольно! – рявкнул Арман, ужаснувшись картине, представшей перед его мысленным взором. – Чего ты хочешь от меня?

Дейрдре снова улыбнулась.

– Я знала, что могу на тебя рассчитывать, – сказала она с удовлетворением, вызвавшим подозрительный блеск в темных глазах Армана. – И право же, у меня нет ни малейшего желания доставлять тебе больше неудобств, чем необходимо.

– О, ты и не доставляешь, – ответил он с мрачным видом. – Пожалуйста, скажи мне только простыми и ясными словами: чего ты хочешь от меня.

– Ну, чтобы ты сопровождал меня на светские вечера и балы.

– Считай, что это сделано!

– И ты все еще будешь играть в этих ужасных притонах?

– Я ограничусь на это время приличными игорными домами и клубами. Дальше!

– Естественно, ты должен меньше драться на дуэлях.

– Как пожелаешь. Это все? – спросил язвительно Арман.

– А как насчет миссис Дьюинтерс? – спросила в свою очередь Дейрдре с надеждой в голосе, приблизившись наконец к самой существенной части разговора.

– Что насчет миссис Дьюинтерс? – Арман стал еще мрачнее, а глаза его гневно сверкнули.

– Не можешь ты на время этого сезона оставить ее? Или я прошу слишком многого?

Арман вскочил с места и в ярости воскликнул:

– Ты не знаешь, о чем просишь! Ты ничего не понимаешь в таких вещах, Ди! Да и откуда тебе знать? Ты ведешь уединенную жизнь. Такие девушки, как ты, совершенно не представляют себе... Впрочем, не важно! Я не могу тебе этого объяснить. Досгаточно сказать, что в этом случае твои знания весьма ограниченны, как и должно быть, а твое вмешательство в мою личную жизнь непристойно!

Тон, каким разговаривал с ней младший брат, вывел Дейрдре из себя.

– Я все прекрасно понимаю, – огрызнулась она, – и, по моим наблюдениям, Рэтборн тоже не такой простак! Если миссис Дьюинтерс предпочитает тебя, тогда почему не пошлет графа ко всем чертям? Пора повзрослеть, Арман! Человек с отвагой Рэтборна умудрен жизненным опытом и никогда не сделает себя посмешищем!

– Она его боится! Я пытался убедить ее отказаться от его протекции, но напрасно! Похоже, у него есть способ удерживать ее, но ведь, в конце концов, он состоит всего лишь из плоти и крови. Я бы с ним справился, если бы поставил перед собой такую цель.

– Понимаю! – проговорила Дейрдре. – И ты собираешься вызвать графа на поединок, защищая интересы миссис Дьюинтерс, женщины, которую ты знаешь... Как долго ты ее знаешь? Месяц? Но для сестры, всегда защищавшей твои интересы, ты не сделаешь ничего!

– Это несправедливо, Ди! Я не сказал, что собираюсь вызвать графа. Но я не могу бросить миссис Дьюинтерс. Если же он сочтет необходимым вызвать меня, то как джентльмен я не смогу отказаться... У меня нет выбора.

Дейрдре поднялась на ноги и умоляюще посмотрела брату в глаза:

– И это твое последнее слово, Арман? Ты не сделаешь этого для меня?

– Пойми, Ди, – с чувством произнес Арман, хватая сестру за руку, – я сделаю все, что ты хочешь, в пределах разумного. Но за поступки Рэтборна я не могу нести ответственность.

Дейрдре покинула брата, понимая, что дальнейший спор не поколеблет его решимости. Она добилась некоторых уступок, однако не чувствовала удовлетворения, потому что разве имело значение, кто кого вызвал на дуэль? Дуэли с Рэтборном следовало избежать любой ценой. Другие мужчины могли пощадить юного, неопытного и горячего мальчишку, как бы он себя ни вел, но Рэтборн был непредсказуем, и Дейрдре не хотелось довериться его благородству в том, что касалось ее счастья.

Внезапно ей стало ясно, что Арман своей бесшабашной отвагой дает графу отличную возможность наказать ее, и от этой мысли Дейрдре похолодела. Однажды она сбросила со счетов такую вероятность, но Рэтборн оставался для нее загадкой. Арман был прав. Человек не мог заработать прозвище Дикарь только благодаря отваге на поле брани. Она, Дейрдре, должна была найти способ защитить брата от гнева графа. Должна.