Книга Красавец горбун - Шахразада

О нет, теперь она была куда более живой. Солнце освещало ее прекрасное лицо и осторожно гладило черные как смоль волосы под прозрачным покрывалом, серебряные браслеты пели какую-то странную, но чарующе-прекрасную песнь.

– О Аллах, – проговорил Бедр-ад-Дин, – это снова ты… Кто же ты, молчаливая красавица? И почему ты снова молчишь? Быть может, ты просто грезишься мне?

– О нет, достойный юноша. Сейчас я тебе не грежусь.

Даже голос у этой красавицы не очень походил на человеческий, женский голос. Грудной, бархатный, он обволакивал и очаровывал.

– Сейчас я здесь, рядом с тобой. Присядь, посмотри мне в глаза, раскрой свое сердце…

Голова у Бедр-ад-Дина начала кружиться. Ему все время хотелось смотреть на это коралловые губы, произносящие такие колдовские слова. Глаза, словно два убийственных омута, притягивали. Юноша поймал себя на том, что ему хочется только одного – коснуться этой необыкновенной девушки. Погладить лилейно-белую руку, скользнуть губами вдоль лебединой шеи, запутаться пальцами в черной гриве волос. Эти желания становились все настойчивее, заставляя забыть о долге и о поручении, которое гнало его прочь от родного дома.

– Не сдерживай себя, юноша, не мечтай о том, что сегодня для тебя стало настоящим… – меж тем продолжала околдовывать девушка.

Бедр-ад-Дин не заметил, как гостья сняла головную накидку, не успел удивиться тому, откуда в тени у ручейка появилась мягчайшая кошма. Не понял он, что же его заставило вновь ослабить подпругу, сложить у ног жеребца седельные сумки, распустить кушак и сбросить чалму.

– Иди сюда, милый мальчик… Забудь обо всем, отдайся мигу… Пусть жизнь одарит тебя бесконечной, медлительной страстью…

Голова у юного Бедр-ад-Дина закружилась окончательно. Он уже не помнил где он, что с ним, торопится он куда-то или устал после долгой погони… Разум уснул, убаюканный смертельно-колдовским шепотом девушки. Лишь одно почувствовал юноша, прежде чем отдался водовороту безумной страсти – нежность и желание этой необыкновенной гостьи…

Макама шестая

– Омой усталые члены, прекрасный юноша, – прошептал все тот же колдовской голос.

Невозможно было воспротивиться этому повелению, как невозможно было удивиться, откуда здесь внезапно появился прудик с теплой, прогретой солнцем водой.

Бедр-ад-Дин с блаженной улыбкой погрузился в нежную воду, успев удивиться лишь тому, куда столь стремительно исчезла вся его одежда. Солнечные лучи играли в крошечных волночках, поднятых юношей. Чаровница уселась на кошму и с удовольствием следила за Бедр-ад-Дином.

Золотистая дымка придавала волшебную красоту гладким бронзовым плечам купающегося обнаженного мужчины. С удовольствием наблюдала незнакомка, как он медленно выходит из воды; у нее перехватило дыхание при виде великолепно сложенного тела, поблескивающего в лучах солнца.

Он был прекрасен, как, впрочем, и этот живописный уголок, куда джинния (а чаровницей была джинния Зинат, мятежная дочь ифрита) приходила помечтать. Силы джиннии хватало, чтобы превратить ключ, что бил у подножия пальм, в горный ручеек, который питали тающие снега. Человеку не дано было видеть крошечный пруд, и лишь те, кого джинния хотела облагодетельствовать, с удивлением замечали и небольшую плотину, и дикие цветы, что наполняли чистый воздух опьяняющим, кружащим голову, ароматом.

Зинат резко вдохнула этот сладкий воздух, когда юноша, наконец, выбрался на берег и застыл, нагой и озаренный ярким светом. Струйки воды стекали по его блестящему смуглому телу, оставляя искрящиеся капли в темно-золотистых волосах, которыми были покрыты его грудь и живот.

После омовения Бедр-ад-Дин чуть пришел в себя и с удивлением посмотрел на девушку.

– Кто ты, колдунья? Что ты тут делаешь?

– О юноша, я джинния Зинат. И я жду того мига, когда смогу насладиться соединением с тобой, столь же красивым, сколь и сильным.

– Но почему ты так уверена в том, что я тоже хочу этого?

– Потому что ты мне нравишься. И потому, что ты действительно, поверь духу огня, хочешь этого.

Да, он ей и в самом деле нравился. Ее пленила красота его тела, бронзовые мускулистые очертания которого были так не похожи на ее собственные плавные изгибы. Бедр-ад-Дин был рослым, гибким, узкобедрым, но широкоплечим. Все его тело дышало силой и выносливостью.

Бедр-ад-Дин же с удивлением понял, что он не просто желает этой неизвестной женщины, он сгорает от желания. И голову ему кружит одна лишь мысль о том, что он может коснуться ее, погладить покатые плечи, насладиться запахом кожи…

Зинат с удовольствием скользила взглядом вниз по влажному торсу Бедр-ад-Дина. О да, юноша желает ее и желает немедленно и страстно. Пусть этого еще не сознает его разум, но уже прекрасно знает тело. И сейчас джиннии было уже безразлично, что само желание юноши – лишь плод ее магии. Ее тело отозвалось на зримые признаки его страсти томительной болью внизу живота и тянущей жаждой лона.

Должно быть, не отдавая себе отчета в том, что делает, джинния избавилась и от вычурного шелкового кафтана и от муслиновых шаровар. Вид нагого тела красавицы зажег дьявольский огонь в глазах зачарованного юноши. О, сейчас он был самим собой, мужчиной, и магия Зинат более уже была не нужна.

Она с наслаждением следила, как Бедр-ад-Дин приближается к ней. С победной решимостью в глазах он остановился над ней, позволяя видеть, каким твердым, огромным и возбужденным он стал. Внезапно, к смущению Зинат, ничуть не ожидавшей такого, юноша склонился над ней и потряс длинными непокорными волосами, осыпая ее разгоряченное тело градом искристых капель. От такого дождя джинния едва не задохнулась.

– О коварный! – вскрикнула она.

Он рассмеялся, ложась рядом.

– А теперь мне придется слизать капли с твоего изумительного тела, о прекраснейшая.

Он нацелился на левую грудь Зинат и обвел языком набухший сосок. Пронзительное наслаждение заставило джиннию так круто выгнуть спину, что Бедр-ад-Дину пришлось прижать ее к земле, чтобы удержать на месте. Прикосновение его прохладного торса и рук потрясло джиннию.

– О юноша, ты совсем замерз!

– Я чувствую это. Согрей меня, красавица, – произнес он внезапно охрипшим голосом. Нежность смягчила резкие черты его лица. Не давая Зинат опомниться, он лег между ее бедер, позволяя ей ощутить, сколь сильно он желает ее. Их пальцы переплелись, Бедр-ад-Дин поднял руки джиннии за голову и приник к ее губам в медленном, жгучем поцелуе.

Когда она ответила ему – с удивившей ее саму пылкостью, – юноша высвободил пальцы и начал ласкать ее тело. Зинат понравилось прикосновение его ладоней и нежных губ.

О да, она знала, какими сильными могут быть чувства, желание, жажда. Но прикосновения этого юноши были откровением даже для искушенной красавицы, дочери магического племени. Собственное тело уже не принадлежало ей: этот мальчик отнял его и теперь ласкал не торопясь.