Книга В глубине сердца - Шарон Сэйл

Он отбросил на стол пачку бумаг, оттолкнул назад стул, на котором сидел, и встал. Как ни было ему тяжело, он хотел видеть ее глаза, отвечая. В противном случае он потом всегда задавал бы себе вопрос: какова была ее первая реакция?

— Он умер в тюрьме.

Саманта осталась спокойной. Ничто не мелькнуло ни на лице, ни в голубых глазах. Они по-прежнему глядели спокойно и уверенно. Джонни медленно выдохнул.

— Когда?

— Десять недель спустя после того, как я уехал из Коттона. — Он рассмеялся, но смех получился резким, болезненным.

— Я не знала, — прошептала она.

— Откуда было тебе знать? — произнес он с горечью. — Когда я приехал на похороны, тебя уже не было в городе.

Прежде чем он понял, что происходит, Саманта шагнула вперед и прижалась к его груди.

— Прости, — сказала она. — Я не хотела бередить старые раны. — Ее голос был еле слышен, чуть громче шепота. — Я не знала.

Джон Томас приник щекой к ее волосам, погрузил руки в их густой черный водопад, прижимая Сэм к себе с отчаянием, удивившим его самого.

— Это не важно, — сказал он.

— Нет, важно. До сих пор. Если бы я только знала…

— И что бы ты тогда сделала, Сэм? Поплакала бы на похоронах? Ты же всегда боялась его до смерти, признайся.

— Я бы плакала за тебя, — произнесла она мягко. «Боже, Саманта! И я ведь позволил бы тебе это, потому что точно помню: сам я плакать не мог. Но почему, почему ты отсылала мои письма обратно? Что, черт побери, я сделал плохого, что ты даже не пожелала их прочесть?»

— Кажется, я уловил систему, — сказал он, освобождаясь из ее объятий, прежде чем им обоим стало бы неловко.

— Систему? — Она не могла понять, пока он не указал на письма. — Ах вот ты о чем.

Резкая смена темы разговора удивила ее. Очевидно, она слишком близко подошла к чему-то, что он не хотел обсуждать.

Джон Томас увлек ее к столу и здесь начал расхаживать от одного его края к другому, рассуждая вслух.

— Эти кажутся сердитыми, даже яростными. — Он указал на пачку писем, лежавшую к нему ближе всех. — А эти, — его палец ткнул в среднюю стопку, — эти обвиняют. — Затем Джонни перешел к дальнему краю стола. — Эти же пугают меня больше всего. В них уже содержатся угрозы. Они полны ненависти.

Саманта обхватила плечи руками; ее передернуло.

— Я никогда не смотрела на их содержание под таким углом. Была слишком занята бегством от собственной тени, чтобы анализировать содержание угроз.

— Что сказали в полиции? — Внезапно ему словно пришла в голову какая-то мысль. — Подожди секундочку. Почему, черт возьми, все это находится у тебя, а не в полиции? Это же вещественные доказательства, Саманта. Ты разве не показывала их полицейским?

Его гнев, казалось, сгустился вокруг нее. Саманта начала дрожать. Прежние страхи вернулись к ней, и она ответила резче, чем хотела:

— Да, будь я проклята, Джонни! Да, они видели их. Видели их все!

— Так почему же в полиции не стали действовать?

— Потому что они почти сразу посчитали, что это фальшивки. Решили, что я сфабриковала угрозы самой себе, но неизвестно, почему.

— Откуда взялись такие мысли?

Саманта как-то сразу поникла, и у Джона Томаса возникло непроизвольное желание утешить ее. Но он мгновенно отбросил эту мысль. Ему нужно докопаться до сути, и эмоции не должны этому мешать.

— Потому что все первые звонки, которые они смогли проследить, были сделаны из пустой квартиры, снятой на мое имя, а большинство писем отпечатано на машинке из моего кабинета, вот почему! — выкрикнула она. — Прежде чем спросишь, отвечу, что у меня нет объяснения тому, как это могло получиться. Но я, провалиться мне на этом месте, точно знаю, что не печатала их сама. — Сэм начало трясти. — И я не сошла с ума. Слышишь, Джонни?! Я не сумасшедшая!

Он провел пальцами по ее волосам, спутав густые черные пряди. Ему вновь пришлось подавить желание прикоснуться к ней. Сэм казалась ему такой отчаявшейся, такой маленькой.

Губы Джонни сжались в тонкую твердую линию.

— Но я все равно не понимаю. Почему, черт побери, реальные улики по этому делу находятся у тебя? Они должны быть подшиты в досье полицейского дела. Их нужно было исследовать на отпечатки пальцев, возможные следы.

— Они все сделали. По словам детектива, занимавшегося этим делом, у них появились сомнения в реальности угроз. Никаких попыток нанести мне физический ущерб не предпринималось. Я никогда никого не видела. К тому же они проверили и отвергли как потенциальных подозреваемых практически всех, с кем я когда-либо встречалась. Все это привело к тому, что их убежденность в моей одержимости, в том, что я сама себе создала монстра, только укрепилась. Тогда они предложили мне обследоваться у психиатра, и я разозлилась и потребовала письма обратно.

— И что, они отдали их? Просто так — взяли и отдали?!

Саманта хрипло рассмеялась. В ее голосе ясно звучала горечь.

— А почему бы и нет? Ведь это был бы не первый случай в Голливуде, когда кто-то проделывал трюки, чтобы стать знаменитым. Вспомни, Джонни, это ведь страна грез и обмана. Это Калифорния, родина Диснейленда и Голливуда, мыльных опер, фешенебельных улиц типа Родео-драйв, где живут кинозвезды. Именно сюда стекаются Питеры Пэны[1]со всего мира. Разве ты не знаешь этого, Джонни? Разве… — Слезы покатились по щекам Саманты, но ярость все еще жила в ней. Впервые с минуты их первой встречи Джонни увидел какое-то подобие той Сэм, которую когда-то знал.

— Хватит! Черт побери, прекрати, Сэм! Я вовсе не собирался обвинять тебя в чем-либо. — Он схватил девушку за руки и встряхнул чуть сильнее, чем хотел.

Затем, не торопясь, отпустил ее и погладил по щеке, произнеся смягчившимся голосом:

— Я вовсе не хотел упрекать тебя.

— Зато они в этом преуспели, — ответила Саманта и отстранилась от его руки. Она не могла позволить, чтобы его сочувствие обволокло ее, хотя ей очень этого хотелось. Но Саманта боялась потерять самостоятельность в оценке реальности. Легче всего отдаться течению событий, когда рядом есть кто-то гораздо сильнее тебя.

— Как зовут следователя? Того, кто занимался твоим делом? — спросил Джон Томас.

— Пуласки. Майк Пуласки.

— Бери свою сумочку, — приказал он.

— Куда ты собрался?

— В полицию, нанести визит детективу Пуласки. Ему придется повторить мне то, что он сказал тебе. И обещаю, Сэм, когда мы выйдем оттуда, я получу ответы на все интересующие меня вопросы.