Книга Женщина-фейерверк - Мария Барская

Возраст Дмитрия Николаевича явно не превышал тридцати, и в разговоре со мной он сильно смущался. Видимо, пост генерального директора фирмы был ему внове. Да и собеседование он тоже наверняка проводил впервые.

Выяснив мои имя, отчество и фамилию, он надолго задумался и, заполняя возникшую паузу, громко барабанил пальцами по новенькому столу. Я решила ему помочь.

– А не могли бы вы рассказать, чем занимается ваша фирма?

Барабанная дробь резко оборвалась. Дмитрий Николаевич принялся многословно рассказывать, что они организуют различные вечеринки и прочие торжественные мероприятия.

– В общем, делаем «парти» под ключ, – завершил он свой экскурс.

– А в чем будет заключаться моя работа?

– Будете принимать по телефону заказы, искать новые. И, кроме того, заниматься диспетчерской работой. Сотрудники наши могут оказаться в совершенно разных местах и должны быть в курсе, кто где находится, чтобы при необходимости найти друг друга. Понимаете?

– Вполне. Меня все устраивает. Вот только вопрос оплаты…

Дмитрий Николаевич наэлектризованно затих и, выразительно помолчав таким образом минуты три, почему-то вместо того, чтобы назвать сумму, выпалил:

– А вот, простите, сколько вам лет?

– Тридцать семь.

– О-о, – разочарованно протянул он. – А я думал, не больше тридцати.

– Спасибо, конечно, за комплимент, но какая разница? Я же вроде нанималась к вам на телефоне сидеть, а не стриптиз показывать.

– Зачем же вы так, Глафира Филипповна. Я просто имел в виду… Коллектив у нас очень молодой. У вас может создаться психологический дискомфорт. Ну вроде того, что молодые вами командовать будут.

– Что вы из меня старуху-то делаете! – возмутилась я. – До пенсии мне, между прочим, еще далеко. Вот по поводу дискомфорта вы правы: я действительно его чувствую. Но не из-за того, что мной будут командовать люди моложе меня, а потому что работы нет и денег мало. А насчет моего возраста… Знаете, в нем тоже есть свои преимущества.

– А какие? – робко улыбнулся Дмитрий Николаевич.

– Вы можете быть уверены: я наверняка не уйду в декрет.

Он зарделся сильнее прежнего:

– Почему я могу быть уверен?

– Потому что у меня уже двое детей и их надо растить и кормить. Третьего Боливар точно не вынесет.

Дмитрий Николаевич вдруг от души расхохотался:

– Ну вы даете! Не исключено, что мы сработаемся. Вы вообще кто по профессии?

– Режиссер массовых зрелищ. Близко к вашему профилю, между прочим.

– Действительно! – теперь он взирал на меня с интересом. – Да, да, да, наш, абсолютно наш профиль, Глафира Филипповна.

– Можно без отчества, – разрешила я.

– Тогда я тоже просто Дима, – по-моему, он произнес это с большим облегчением.

– Договорились, общаемся без отчеств. Кстати, Дима, у меня еще есть подруга. Профессиональный художник-оформитель.

Он опять задумался.

– Штатных мест у нас, к сожалению, пока больше нет. Но если ваша подруга согласна работать по договору, вероятно, мы воспользуемся ее услугами.

– Меня-то, я не пойму, вы в штат берете или тоже по договору?

– Вас, естественно, в штат, – твердо провозгласил Дима.

– И за сколько? – снова подняла я самый животрепещущий вопрос.

Какое-то время, безмолвно пошевелив губами, он назвал сумму.

– Не густо, – совсем обнаглела я.

– Ну это только для начала. Могу еще добавить к зарплате один процент с каждого найденного вами заказа, – заискивающе улыбнулся он.

Я не собиралась упускать своего счастья и брякнула:

– Три процента.

– Глафира, – простонал Дима. – Без ножа режете, но если вы так же хорошо, как со мной, будете торговаться с заказчиками, то договорились. И еще. Вот сейчас немножко разовьемся и, если мы с вами будем друг другом довольны, получите повышение.

Короче, я была принята. И как выяснила на следующий же день, «Торжество-интернэйшнл» без меня еще и работать не начинало.

Первый заказ в жизни фирмы принесла именно я. И не то чтобы я его искала. Он сам ко мне пришел. Без преувеличения, своими ногами. Из офиса по соседству. Над моим столом нависла скорбная фигура в темном, которая не менее скорбным голосом изложила свои пожелания.

Сказать, что я была ошарашена, значит ничего не сказать. Нам предложили… организовать поминки. Потрясенная таким поистине нетривиальным почином «Торжество-интернэйшнл», я тем не менее и глазом не моргнула. Работа есть работа. И поминки в конце концов мероприятие торжественное, пусть и печальное. Надо же хоть с чего-нибудь начинать. Одни начинают за здравие, а мы – за упокой. Не беда. Есть надежда продолжить за здравие.

Единственная беда заключалась в том, что немногочисленный штат нашей конторы в силу своего юного возраста имел крайне смутное представление о том, что такое поминки и как их организовать. Зато у меня, увы, был большой опыт, и он в данном случае оказался бесценным.

Пришлось мне взять дело в свои руки и руководить молодежью. Погибшего вице-президента соседней конторы мы помянули по высшему разряду. А я, не успев толком поработать на телефоне, была переведена в старшие менеджеры и продолжила руководить молодежью. Дима довольно скоро признался:

– Глаша, просто не знаю, что бы я без тебя делал, – к тому времени мы все уже были на «ты».

Кстати, поминки на долгое время стали одной из основных наших статей дохода. Они же помогли нам пережить девяносто восьмой год, когда в кризис стало нечего праздновать, а поминки справляли по-прежнему. Так что, как ни парадоксально это звучит, тот, первый, заказ стал для нас счастливым.

Люди, присутствовавшие на первых организованных нами поминках, рассказали о нас своим знакомым, и к нам потихоньку потек народ. А со временем у нас появились заказы на действительно праздничные торжества. И тогда мне удалось подключить к работе Аллу.

Предложение ей пришлось весьма кстати, ибо доходы от кукольного бизнеса стали совсем уж нерегулярными, а муж ее Вова все еще продолжал стоять в позе.

В этой позе Вова, можно сказать, застыл Лаокооном с конца восьмидесятых. Очертания позы провозглашали следующее. Он, Вова, живописец, творец, и размениваться на массовое искусство, равно как потакать дурному вкусу дикой и необразованной толпы, не намерен. Принципы, конечно, высокие и, вероятно, даже достойные уважения. Однако всем, как известно, надо чем-то питаться, в том числе и Вове, который это дело очень даже любил. Собственно, и выпить любил. И при всех высоких художественных устремлениях ни от пищи, ни от выпивки отказываться не собирался. Высокое же Вовино искусство никак не желало приносить дохода. Так что обеспечение физиологических потребностей творца целиком легло на Алкины плечи.