Книга Маски - Фумико Энти

– Но это правда – я действительно подумываю о свадьбе с Микамэ. Если бы я не решилась рассказать тебе об этом, то, наверное, не села бы с тобой в один поезд. И все же ничего странного я в своем поведении не вижу: вот мы беседуем, и вдруг я делаю такое. Может, в глубине души мне действительно хочется, чтобы ты любил меня. Однако меня не покидает чувство, что за всем этим стоит она и именно она все это устроила. Мне даже думать об этом противно.

– Что-то я никак тебя не пойму. Ты говоришь, что она осталась в Наре специально, чтобы дать нам возможность побыть вдвоем. Но зачем такой женщине, как Миэко Тогано, играть в эти глупые игры?

– Это не игра. Поверь мне, она очень сложная натура, гораздо сложнее, чем ты думаешь, чем все мы думаем. Ее тайны словно цветы в ночном саду – наполняют воздух своим ароматом. О, она необыкновенно привлекательна. По сравнению с этим скрытым шармом ее талант поэтессы всего лишь невзрачная оболочка.

– Я вроде бы уловил твою мысль, Ясуко, но не уверен, правильно ли. Может, пора начать выражаться яснее? В любом случае, ты мне очень, очень нравишься. Как только ты протянула мне свою руку, я почувствовал, что все преграды меж нами пали, и эти разговоры о свадьбе с Микамэ только еще больше меня заводят. Я все сильнее хочу тебя. Вот почему мне так важно побольше узнать о Миэко. Если ты мне не расскажешь, придется самому докапываться.

– Попробуй, если хочешь, только предупреждаю – вряд ли у тебя получится. Кроме того, ты же сам прекрасно знаешь: как только ты окажешься в Токио, уже ничего не сможешь предпринять.

Ясуко в нерешительности закусила губу, словно собиралась сказать еще что-то. Однако именно в это мгновение за окном появилась гора Фудзи. Заходящее солнце посылало ей свои последние лучи, и она стояла окутанная огненно-красными облаками, как будто только что вознеслась из раскаленных недр земли; склоны классическим изгибом грациозно спускались к долинам.

– Погляди, Цунэо! – С благоговейным страхом Ясуко протянула руку к окну.

– Красиво, правда? Фудзи в лучах заката. – Он тоже смотрел в окно, и ему даже в голову ничего такого не приходило, пока он не покосился на Ясуко. И только тогда ее торжественный, напряженный взгляд напомнил ему о зиме четырехлетней давности, когда сошедшая с этих самых склонов лавина унесла жизнь Акио. – Тебе, наверное, до сих пор нелегко смотреть на Фудзи вблизи…

– Это случилось на подходе к восьмой перевалочной базе. Когда мы прибыли к подножию горы, буря уже сошла на нет, и там, где прокатилась лавина, снег был девственно чистым и сверкал на солнце. Это вон там случилось, видишь то пятно иссиня-черной земли? Помню, я еще подумала: «Этот сверкающий снег поглотил Акио», и даже обрадовалась на какое-то мгновение. – Она погрузилась в воспоминания, подернутый дымкой взгляд вернулся к горе.

Руководитель экспедиции, друг Акио, пригласил его пойти вместе с группой студентов в учебный поход. Они уехали из Токио в субботу, а трагедия произошла в воскресенье утром.

Команда спасателей работала почти неделю, и все без толку; из тринадцати погибших альпинистов нашли всего троих. Остальным десяти предстояло пролежать под снегом до самой весны.

– Вот когда было просто невыносимо смотреть на Фудзи, в те пять месяцев, но мне казалось, что я должна. День за днем я забиралась куда-нибудь повыше и смотрела, смотрела. Гора походила на снежную королеву, захватившую Акио в свои объятия. Она крепко обнимала его и не желала отдавать мне обратно. Как же холодны, должно быть, ее объятия, бывало, думала я, и по спине крался холодок, пробирался внутрь, но потом, мало-помалу, растворялся, приятное тепло разливалось по всему телу; так бывает, если выпьешь немного. Наверное, когда замерзаешь до смерти, то же самое испытываешь. Дни медленно складывались в месяцы, и потом, когда наконец прислали извещение, что Акио нашли, я еле собралась с духом, чтобы поехать взглянуть на него.

– И Миэко с тобой ездила?

– Да, хотя поначалу она тоже не хотела. В конце концов мы отправились вместе, держа друг друга за руки, словно пара слепых. Я сама поразилась, насколько сильно испугал меня вид тела, этот страх даже горе затмил. Потом мама призналась мне, что с ней было то же самое. Может, именно в тот момент мы обе и поняли, насколько мы с ней похожи и в мыслях, и в чувствах. Словно на одну волну настроены. Со смертью Акио наши отношения должны были бы прерваться, но случилось обратное – мы с ней будто бы настоящими матерью и дочерью стали. Я так рада, что Акио был рожден такой женщиной, как она.

– Ты уверена, что не влюбилась в нее? – иронично хмыкнул Ибуки, но Ясуко лишь слегка наклонила голову, размышляя над его вопросом.

– Влюбилась? Может, и так, в каком-то смысле. Как хочешь это назови, но я открыла для себя, что она – женщина просто невероятных способностей, и это открытие придало мне сил. Именно отсюда я черпала уверенность, что поступаю правильно, когда решила продолжить работу Акио об одержимости духами в эпоху Хэйан. Мне очень повезло, что Миэко оказалась рядом. И только потом мне пришло в голову еще кое-что: возможно, Акио тоже всю жизнь находился под ее влиянием и с течением времени это бремя давило на него все сильнее и сильнее, пока не стало невыносимым. Горы его всегда притягивали, но перед смертью это увлечение переросло в настоящую страсть. Он впервые отправился в зимний поход незадолго до той трагедии. И это еще не все; иногда он поговаривал о том, чтобы уехать жить в Южную Америку, только он и я, вдвоем. Сейчас я думаю, что Акио пытался сбежать от своей матери, хотя, по-моему, он и сам этого не осознавал. В то время я ничего не понимала. Совсем молоденькой была. Все твердила: займись делом, закончи свое исследование, не хотела, чтобы он отвлекался по пустякам. И только теперь я понимаю его чувства.

– А я не понимаю, к чему ты клонишь, Ясуко. Одни намеки и недомолвки. Мне никогда не постичь, почему Акио хотел сбежать от Миэко и почему теперь ты о том же самом мечтаешь, если только ты не расскажешь о ней побольше. Но одно я действительно понял. – Последнюю фразу Ибуки произнес многозначительным тоном и взял руку женщины в свою. – Миэко Тогано не против нашего романа, больше того – она сама нас к нему подталкивает.

– Ты несправедлив к ней. – Ясуко отдернула руку, в голосе ее зазвенели холодные нотки. – Она выше этого, воля ее безгранична. Она бы просто приказ отдала, и все.

– Приказ? Хотел бы я услышать, как она мне приказывает.

– О! Это только доказывает, как плохо ты ее знаешь. – Она одарила его сочувственным взглядом и улыбнулась.

– Ясуко, клянусь, что так или иначе, но я не дам тебе выйти за Микамэ. Даже если мне придется временно перейти на сторону Миэко.

– Вот видишь! Ты уже словно пешка в ее руках… Но в этом ты не одинок. Я тоже не лучше. И я не в состоянии сбежать от нее. Это ужасно, как будто волю мою парализовало. – Ясуко закрыла глаза и яростно тряхнула головой, словно пыталась освободиться от тяжкого груза. Потом затихла и некоторое время сидела молча. – Цунэо, ты ведь не знал, что у Акио есть сестра? – неожиданно развернулась она к нему.