Книга Реки Лондона - Бен Ааронович

Вот и сейчас, в три часа ночи в Ковент-Гардене, на меня накатило сходное ощущение. Все возможные варианты развития событий сводились назад к одному-единственному. Неизбежному. Не судьба мне разъезжать на красивой машине и говорить злоумышленникам: «Вот ты и попался, приятель». Я отправлюсь во Вспомогательный отдел приносить «большую пользу».

Развернувшись, я поплелся назад, в участок.

Мне послышалось, что за спиной у меня кто-то тихонько засмеялся.

С СОБАКОЙ ЗА ПРИЗРАКОМ

Наутро Лесли поинтересовалась, как прошла моя охота за призраком. Мы с ней околачивались возле кабинета Небблета — места, откуда должен был последовать решающий удар судьбы. Вообще-то нам не полагалось там находиться, но продлевать мучения было невыносимо.

— Вообще в жизни есть кое-что и похуже Вспомогательного отдела, — сказал я.

Пару минут мы молчали, обдумывая эту мысль.

— Пробки, — сказала Лесли. — Они действительно хуже.

— Да, зато ты будешь кататься на хороших машинах, — возразил я, — на «БМВ-5» или на «Мерседесе» М-класса.

— Какой же ты все-таки меркантильный, Питер, — поморщилась Лесли.

Я хотел было возмутиться в ответ, но тут дверь кабинета открылась, и на пороге возник Неблетт. Похоже, он ничуть не удивился, увидев нас. Протянул Лесли письмо, но она почему-то совсем не торопилась его распечатывать.

— Вас ждут в Белгравии,[6]— сказал Неблетт, — отправляйтесь немедленно.

В Белгравии находится офис Вестминстерского отдела по расследованию убийств. Лесли нервно помахала мне и вприпрыжку побежала по коридору.

— Вот настоящая гроза воров, — провожая ее взглядом, проговорил Неблетт. Потом повернулся ко мне и нахмурился. — А вот вас, — сказал он, — я даже не знаю, как назвать.

— Я инициативный сотрудник, который принесет управлению большую пользу, сэр, — подсказал я.

— Наглый пройдоха, вот вы кто, — буркнул Неблетт. Мне он протянул не конверт, а листок бумаги. — Будете работать с шеф-инспектором Томасом Найтингейлом.

Листок содержал адрес и название суши-бара на Нью-роу.

— На какое подразделение я буду работать? — спросил я.

— Насколько я знаю, на отдел расследования экономических и профессиональных преступлений, — ответил Неблетт. — Там хотят, чтобы вы работали в штатском. Советую приступить как можно скорее.

Отдел расследования экономических и профессиональных преступлений — как общая корзина для бумаг, куда попадают дела из самых разных спецподразделений — от связанных с искусством и антиквариатом до иммиграционных и «компьютерных». Но что самое главное — Вспомогательного отдела среди них нет. И я решил действительно поторопиться, пока он не передумал, — но прошу заметить: удалился с достоинством, а не бросился бежать, в отличие от некоторых.

Нью-роу — узкая пешеходная улица между Ковент-Гарденом и Сент-Мартинс-лейн, пролегает от супермаркета «Теско» до театров. Где-то посередине улицы, между частной художественной галереей и магазином женской спортивной одежды, втиснулся ресторанчик «Токио-Го-Го». В его узком и тесном зале едва хватает места для столиков в два ряда. Оформлен он в стиле традиционного японского минимализма — полированный деревянный пол, столы и стулья также из лакированного дерева, повсюду прямые углы, в декоре преобладает рисовая бумага.

Найтингейл обнаружился за дальним столиком, перед ним стоял коричневый лакированный поднос-бенто. Я подошел, инспектор поднялся и протянул мне руку. Я сел напротив, и он спросил, не голоден ли я. Я ответил — «нет, спасибо». Когда я нервничаю, то никогда не ем холодный рис. Найтингейл заказал чай и спросил, не возражаю ли я, если он закончит обедать.

Я сказал: «Нет, конечно», — и он вновь принялся ловкими движениями палочек извлекать еду из своего бенто.

— Вы его дождались? — внезапно спросил инспектор.

— Кого?

— Вашего призрака, — сказал он, — Николаса Уоллпенни. Он шпион, вор и плут. Последний из прихода Святого Джайлса. Рискнете предположить, где его могила?

— На кладбище церкви актеров?

— Точно, — сказал Найтингейл и ловко подцепил палочками ролл с уткой. — Так он появлялся снова?

— Нет, больше не появлялся, — ответил я.

— Призраки такие непредсказуемые, — проговорил он. — Как свидетели они очень ненадежны.

— Вы хотите сказать, они существуют?

Найтингейл аккуратно вытер губы салфеткой.

— Вы разговаривали с одним из них, — напомнил он, — так что вы думаете по этому поводу?

— Я бы хотел получить подтверждение старшего по званию.

Он отложил салфетку и взял с подноса свою чашку.

— Призраки существуют, — проговорил он и отхлебнул чай.

Я изумленно уставился на него. Сам я не верил ни в призраков, ни в фей, ни в богов — но в последние пару дней у меня было чувство, словно я смотрю выступление иллюзиониста: вот-вот откуда-нибудь из-за занавеса появится фокусник и предложит мне вытянуть любую карту. Я совсем не был готов к тому, чтобы поверить в существование призраков, — просто если видишь что-то своими глазами, волей-неволей веришь, что оно есть.

А вдруг они и вправду есть?

— То есть вы сейчас хотите мне сказать, что в столичной полиции есть некое спецподразделение, которое занимается призраками, вурдалаками, феями, демонами, ведьмами и колдунами, эльфами и гоблинами? Если что, остановите меня, а то я перечислю всех сверхъестественных существ, каких знаю, — проговорил я.

— Вы даже еще толком не начали, — ответил он.

— Пришельцы? — предположил я, чтобы хоть что-то сказать.

— Нет, пока нет.

— А спецподразделение — оно есть?

— К сожалению, только в моем лице, — сказал инспектор.

— А в чем же будет заключаться моя… служба?

— Вы будете мне помогать, — ответил он, — в расследовании этого дела.

— Так вы считаете, в этом убийстве было что-то сверхъестественное?

— Давайте вы расскажете мне о показаниях вашего свидетеля, — предложил Найтиигейл, — а там видно будет.

И я рассказал ему о Николасе, о том, как убийца переоделся, прежде чем напасть, о записи с камеры наружного наблюдения и о том, что об этом думают в отделе расследования убийств. Когда я умолк, Найтингейл подозвал официантку и попросил счет.

— Жаль, я не знал этого всего вчера, — сказал он. — Можно было еще успеть найти следы.

— Какие следы, сэр? — удивился я.

— Следы сверхъестественного, — ответил он. — Они всегда остаются.