Книга Хозяин морей. На краю земли - Патрик О'Брайан

После краткой паузы Стивен заметил:

— Мне показалось, что вы сомневаетесь в самоубийстве Буле.

— Так оно и есть, — согласился Покок, сложивший пальцы в виде пистолета и прижавший их к виску. — Его обнаружили с размозженной пулею головой. Но Буле был левшой, а пистолет оказался у него в правой руке. Стивен понимающе кивнул: загадочная гибель — самый обычный удел тех, кто подался в рыцари плаща и кинжала.

— Во всяком случае, я могу надеяться, что миссис Филдинг свободна от всяческих подозрений и от выпадов на ее счет.

— Ну разумеется, — отозвался Покок. — Мистер Рей тотчас позаботился об этом. Он сказал, что это самое малое, что он может сделать для вас после всех ваших блестящих подвигов и особенно после того, как вы провели эту великолепную операцию. Он также передал мне, что часть пути домой проделает по суше и будет рад оказать любую услугу. Нынче вечером к нему отправляется курьер.

— Весьма любезно со стороны мистера Рея, — заметил Стивен. — Возможно, я воспользуюсь его предложением. Да, так оно и будет. Я доверю ему письмо своей супруге, с тем чтобы оно дошло до нее как можно раньше.

После задумчивой паузы собеседники перешли к другому вопросу. Доктор произнес:

— Вы, конечно, ознакомились с рапортом капитана Обри по поводу событий в Замбре? Не стану вмешиваться в морские аспекты, но, поскольку политические вопросы меня интересуют, мне хотелось бы знать, что теперь будет с деем.

— На это я могу ответить с уверенностью, — сказал Покок. — В Валлетте я, пожалуй, распорядился бы не лучше мистера Рея, но поскольку Восток — близкая мне область, то в Маскаре… — Придвинув к доктору свой стул, Покок сморщил в хитрую гримасу заросшее бородой лицо и с лукавым видом продолжил: — Мы с консулом мистером Элиотом организовали этакое аккуратненькое покушеньице, и, возможно, вскоре я смогу показать миру нового, куда более покладистого дея.

— Вне сомнения, покушение осуществить гораздо легче, когда у жертвы много жен, много наложниц и многочисленное потомство, — заметил Стивен.

— Совершенно верно. На Востоке в политике это обычный прием. Однако на Западе до сих пор существует предвзятое мнение относительно его использования, поэтому прошу не упоминать о нем, особенно в разговоре с адмиралом. Для главнокомандующего я специально использовал термин «неожиданные династические перемены».

Фыркнув, Стивен проговорил:

— Мистер Рей заявил, что испытывает недомогание. Может быть, это просто фигура речи, обозначающая нежелание еще раз описывать произошедшее, или же у него и впрямь были на то основания? Может быть, его потрясла гибель адмирала Харта на «Поллуксе»? Возможно, между ними существовала некая привязанность, которую не замечали ранее?

— Что касается покойника, — отвечал Покок, — то, разумеется, мистер Рей напустил на себя печальный вид, как и подобает безутешному родственнику. Но я не верю, чтобы он расстроился больше, чем бедняк, который неожиданно унаследовал три-четыре тысячи фунтов. Ему действительно было не по себе, и еще как, но мне казалось, что это был результат крайнего нервного напряжения и упадка сил, а возможно, еще и изнурительной жары. Между нами, коллега, не думаю, чтобы он обладал значительной крепостью духа.

— Зато теперь он значительно окрепнет в денежном отношении, чему лично я очень рад, — улыбнулся Стивен, поскольку Рей проиграл ему баснословную сумму, когда они ежедневно резались на Мальте в пикет. — Вы полагаете, что адмирал намерен встретиться со мной? А то мне очень хочется подняться на вершину Гибралтарской скалы, как только перестанет дуть остовый ветер.

— Ну разумеется, намерен. Он собрался обсудить с вами один вопрос, связанный с какой-то затеей американцев. Я удивляюсь, почему он до сих пор еще не вызвал нас. Сегодня он ведет себя несколько странно.

Оба переглянулись. Помимо «затей американцев», наверняка тех самых, о которых упоминалось в письме сэра Джозефа, Стивену не терпелось узнать о мнении адмирала относительно действий Джека в заливе Замбра. Пококу же хотелось выведать, что за нелегкая несет Стивена в полдень на вершину горы. Оба вопроса были бестактными, но вопрос Покока был все же не столь неуместен, и немного погодя он поинтересовался:

— Уж не назначена ли у вас встреча на вершине скалы?

— Я и сам бы хотел это знать, — отозвался Стивен. — Ведь в это время года, если не дует «левантинец», через пролив пролетает баснословное количество птиц. Большинство из них хищники, которые, как вам, уверен, известно, выбирают кратчайший путь над водной поверхностью; поэтому вы можете в один день увидеть многие тысячи пролетающих осоедов, коршунов, грифов, мелких орлов, соколов, разных видов ястребов. Но летят не только хищные птицы, к ним присоединяются и другие пернатые. Разумеется, это мириады белых аистов, но также, как мне сообщил один надежный источник, попадается и черный аист — благослови, Господи, эту птицу, которую я никогда еще не лицезрел, — обитатель дремучих лесов далекого севера.

— Черные аисты, сэр? — с недоверием спросил Покок. — Я слышал о черных лебедях, но… Хотя, поскольку время уходит, я расскажу вам в общих чертах об этом американском плане.

— Капитан Обри, сэр, — произнес мистер Ярроу. — Адмирал вас сейчас примет.

Когда Джек Обри вошел в просторную адмиральскую каюту, у него создалось впечатление, что главнокомандующий в подпитии. Бледное, пергаментное лицо низенького моряка имело розовый оттенок, сгорбленная спина была выпрямлена, обычно холодные, прикрытые тяжелыми веками глаза, сверкали юношеским задором.

— Обри, я рад, очень рад видеть вас, — произнес адмирал и привстал, перегнувшись через заваленный бумагами стол, чтобы пожать гостю руку.

«Какие мы учтивые», — подумал Джек, несколько смягчив бесстрастное выражение лица и сев на стул, предложенный адмиралом.

— Да, я рад вас видеть, — снова повторил сэр Фрэнсис. — Поздравляю вас с блестящей победой. Да, я считаю ее блестящей, и это увидит каждый, кто сравнит потери обеих сторон. Да, это была победа, хотя никто бы так не подумал, прочитав ваш рапорт. Беда с вами, Обри, — продолжал адмирал, ласково глядя на него, — вы, черт бы вас побрал, не умеете трубить о своих успехах, а следовательно, и о моих. Ваш доклад, — кивнул он на объемистый отчет, оставленный Джеком Обри накануне, — это сплошное оправдание, а не победный рапорт; ну что это за выражения: должен отметить и вынужден доложить. Ярроу придется переделать его. Он привык составлять речи для мистера Аддингтона и умеет представлять дело наилучшим образом. Это не ложь, не показуха и не раздувание собственных успехов, а всего лишь стремление не прибедняться изо всех сил. Когда Ярроу закончит исправление вашего доклада, даже сухопутной публике станет ясно, что мы одержали победу, ясно даже самым тупым торгашам, верящим газетам, а не только тем, кто знает толк в морском деле. Не откажетесь выпить со мной бокал вина?

Джек ответил, что это предложение как нельзя более кстати в такое жаркое утро. В ожидании, когда принесут бутылку, адмирал сказал: