Книга Триумф Сета - Жеральд Мессадье

— Из-за того, что я возмущалась этими речами, он оставил меня, — снова заговорила Мутнехмет. — Единственной защитой для вас будут дети и мужья, достаточно сильные, чтобы противостоять Хоремхебу. Надо, чтобы вы вышли замуж, причем срочно.

— Выйти замуж? Но за кого? — возразила оскорбленная Нефернеруатон-Ташери.

— При дворе достаточно мужчин, — заметила ее тетушка.

— Уж не о простолюдинах ли идет речь? — воскликнула пренебрежительно Нефернеферура.

— Именно о них. Иначе смерть, — заявила Мутнехмет угрожающим тоном.

Обе царевны конвульсивно дернулись, как марабу в момент заглатывания рыбы. Было очевидно, что они еще не задумывались о замужестве.

— Вы мне не верите? — настаивала Мутнехмет, призывая Анкесенамон подтвердить ее правоту.

— Я тебе верю, — сказала та.

Обе девицы посмотрели на свою сестру недоверчиво: как, она тоже придерживается этого мнения?

— Проблема состоит в том, чтобы найти сильного человека, — продолжила Анкесенамон.

— Я об этом думала, — отозвалась Мутнехмет. — На примете есть несколько достойных мужей. Прежде всего командующий Нахтмин. Хорошо то, что он военный, к тому же он человек опытный и с характером. Впрочем, именно за это Хоремхеб его ненавидит.

Напуганные царевны слушали, как их сестра и тетя обсуждают их будущее. От одного имени Нахтмина их бросило в холод: военный! Быть супругой военного!

— Мне нездоровится, — простонала Нефернеферура. — Простите… Пойду прилягу… — сказала она, поднимаясь.

— Ты останешься здесь, — заявила Анкесенамон категорично, хотя она редко демонстрировала власть по отношению к сестрам.

Озадаченная непривычным тоном старшей сестры, царевна снова села.

— Никогда не выйду замуж за военного, — процедила она сквозь зубы. — Я уверена, что он грязный и грубый тип!

— Речь больше не идет ни о твоих обонятельных предпочтениях, ни о твоей изнеженности кувшинки! — закричала Мутнехмет возмущенно. — Речь идет о том, чтобы ты осталась в живых! О сохранении нашей династии!

— Наплевать на династию! — заявила Нефернеферура тем же тоном.

Не сдержавшись, Анкесенамон влепила ей пощечину. Та завыла.

— Замолчи! — грозно приказала ей Анкесенамон. — Я тебя отучу кощунствовать! Тебе наплевать на династию, дрянная девчонка? Если бы мать это услышала, она бы отстегала тебя до крови, маленькая дурочка! Теперь слушай меня внимательно, Нефернеферура, и ты тоже, Нефернеруатон. Это царица говорит: вы выйдете замуж, и одна и другая, за кого я велю. Вы меня поняли? Если понадобится, вас повезут в храм связанными!

— Ты — палач! — закричала Нефернеферура. — У тебя нет права распоряжаться моим телом!

— Пусть лучше я буду распоряжаться твоим телом, нежели бальзамировщик!

— Я убегу!

— Никуда ты не убежишь. С этого момента я запрещаю тебе покидать дворец. А теперь возвращайтесь в свои покои, я вас больше видеть не желаю!

Сопящие от раздражения, девушки направились к двери, волоча ноги. У Мутнехмет был удрученный вид.

— Что ты хочешь! — раздосадованно сказала Анкесенамон. — Со времени смерти нашего отца над ними не было никакой власти. Они все делали по своему разумению.

— Но они… они еще никогда не испытывали влечения к мужчине?

— Нет. Они даже не знают, чем с ним заниматься.

У Мутнехмет вырвался короткий смешок.

— Их обеих непросто будет выдать замуж, — заметила она.

— Ну, придется мужьям брать их силой! — воскликнула Анкесенамон. — Хотя ты права, Нахтмин был бы хорошей партией. Жаль, что я сама не могу стать его супругой.

Мутнехмет бросила на нее удивленный взгляд.

— Допустим, одна из них выйдет замуж за Нахтмина, — сказала она. — Тогда надо подыскать подходящую партию для другой. Еще есть Маху. Я также думаю о бывшем Первом советнике Сменхкары, Тхуту. Опытный человек.

— Он теперь не у власти.

— Почему?

— Мне не известно.

— А ты еще не беременна?

— Было бы неплохо, если бы так случилось.

Распорядитель церемоний известил о том, что кушать подано. Племянница и ее тетя поднялись.

Сытый лев блаженно спал.

5

ВЕЧЕР ВО ВРЕМЯ БУРИ У ПОЛКОВОДЦА ХОРЕМХЕБА

Пасмурное небо и тяжелые времена предвещали вспышку гнева всевышних, что редко бывало в Двух Землях даже в конце сезона дождей. Может быть, несвоевременное проявление чувств Апопа препятствовало перемещению Ра на Запад.

Гром грянул в тот момент, когда Хоремхеб вместе с преданным ему Хнумосом, начальником армейской разведки, прибыли в резиденцию военачальника, расположенную вблизи Мемфиса. Слуги торопливо поставили рядом с лошадьми табуреты, и всадники спешились. Вдруг по листве смоковниц забарабанил дождь. Оба мужчины поспешили войти в дом, а слуги повели лошадей в конюшню. Совсем близко молния расколола небо, и в следующее мгновение ужасный грохот наполнил ночь.

На этот раз уж точно Ра или Амон вступили в рукопашный бой с неутомимым Апопом, Глубинным Змеем.

— Где госпожа? — спросил Хоремхеб у дворецкого, который, с трудом поборов страх, отвел взгляд от неба.

— В своих покоях, высокочтимый господин.

Хоремхеб проследовал через внутренний дворик к той части дома, которая была отведена для его новой супруги. Он нашел ее укутанной в одеяло и забившейся в угол, с округлившимися от страха глазами. Вместе с ней в комнате были служанка и двое рабов, тоже напуганные.

— Да будет твой вечер счастливым, моя маленькая госпожа! — сказал он бодро. — Как твое самочувствие?

Она бросилась в его объятия. Прогремел гром, сопровождая молнию, которая словно целилась в этот дом. Женщина вскрикнула. Он погладил ее по голове.

— Это пустяки, маленькая госпожа. Буря.

— Молния поразит дом!

— Нет. Это ребячество! Ты уже поужинала?

И в этот момент следующая вспышка молнии залила все вокруг устрашающим мертвенно-бледным светом, так что даже храбрый полководец вздрогнул. Его жена завыла еще пронзительнее, и крики бедствия зазвучали во всех уголках жилища. От удара молнии прямо перед домом загорелась смоковница.

Прошло четверть часа.

— Ну хватит! — наконец сказал Хоремхеб. — Уйми свои волнения, я голоден.

Он оставил заплаканную жену, вышел и уже на другой стороне внутреннего дворика разглядел дворецкого, еще больше оцепеневшего от страха.

— Ужин готов?

— Да, высокочтимый господин! — прокричал несчастный, исчезая в глубине строения для прислуги, безусловно ожидая самого плохого, как и все остальные.