Книга Подводник - Александр Прозоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так чего же ты боишься, Стигмастер? – покосился на изображение изобретателя Белой Башни Найл.
– Я замечаю, что в последние годы ты все чаще и чаще называешь людей двуногими, – подошел ближе старец. – Это тревожный признак.
– А когда я называю смертоносцев восьмилапыми, тебя это не смущает?
Мимо лица правителя промелькнул мяч, запрыгал по траве. Следом за ним со смехом пробежала девчушка лет пяти в белом сарафанчике с кружевной оторочкой, следом за ней – другая, чуть постарше. Они начали кидать мячик друг дружке, иногда запуская им в животное на четырех лапах, ростом немногим ниже паука, покрытое густой черной, с белыми пятнами, шерстью. Найл покопался в памяти, и нашел ответ: ньюфаундленд, порода служебных собак. Обладают большой физической силой и выдержкой, прекрасные пловцы и ныряльщики. Издавна использовались для спасения утопающих, вытаскивания рыболовецких сетей из воды, перевозки грузов. Отличаются спокойным, ласковым и рассудительным характером, дружат с детьми.
– Мне кажется, – сказал Стииг, – ты все больше ассоциируешь себя с пауками, и все меньше с людьми.
– Во время войны с северянами люди и пауки гибли бок о бок, Стииг, – напомнил Найл. – Сейчас они вместе строят новый город, защищают его рубежи. Почему я должен проводить между ними какие-то различия? Для меня нет различий между племенами, для меня есть только подданные. И если я начну называть одних по числу ног, то точно так же я обязан называть и других. Потому, что иначе кто-то может заподозрить меня в предпочтениях.
– Но мы здесь одни, Найл. Нас никто не слышит.
– Ты кажется не понял, Стигмастер, – правитель поймал взгляд старика. – Я должен не изображать одинаковое отношение к людям и смертоносцам. Я должен именно относиться к ним одинаково… Точнее, я просто не вижу разницы… Кроме внешней, разумеется…
Найл окончательно запутался в утверждениях, и с облегчением отбил летящий в лицо мяч. Собака подпрыгнула почти в упор, гавкнула ему прямо в лицо, и Посланник Богини отметил, что не ощутил от нее ни веяния тепла, ни запаха изо рта. Все-таки, как ни старался компьютер, а подделка заметна.
– Что ты знаешь о погружениях в море, Стигмастер? – поинтересовался Найл, протянув руку и почесав пса за похожим на обтрепанную тряпку длинным ухом.
– Я знаю многое, двуногий…
Тихо текущий в ложбинке за лугом ручей внезапно вздыбился огромной волной, хлынул на поляну. Найл, ожидая холодного удара воды, невольно зажмурился – но потопа, естественно, не случилось. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что почесывает возле глаз кожу глянцевого дельфина. Тот довольно пискнул, ударил хвостом и умчался наверх.
– В моих архивах хранится все, что знает человечество о методах покорения глубин. Загрузить программу?
– Да, – кивнул Посланник Богини. – Только не мне, а себе. Я не собираюсь строить подводные лодки и исследовать океанское дно. Мне нужно разрешить всего лишь несколько вопросов.
– Тогда я могу сообщить тебе основные этапы движения человека в глубину. Водолазный колокол был известен еще древним грекам, жесткий водолазный костюм появился в девятнадцатом веке, мягкий – в середине двадцатого, мембранный к началу двадцать первого. Древние греки пользовались воздухом, запасенном в колоколе, водолазы девятнадцатого века получали его сверху по шлангам, аквалангисты брали его с собой в баллонах, а мембранники получали кислород прямо из воды, отфильтровывая его через молекулярный фильтр-мембрану.
– А как на счет дыхания растворенным в воде кислородом напрямую, вдыхая и выдыхая вместо воздуха воду?
– Подобные эк… спе… ри… менты… – Стииг растягивал слова, а губы его дергались произвольно, не в такт звукам. Похоже, именно в эти моменты он лихорадочно сканировал базу данных в поисках информации. – Про… водились в конце двадцатого века, – наконец перешел он на нормальную речь.
Одновременно из-под ног Найла выросло несколько бледно-зеленых водорослей, откуда-то взялись бредущие друг другу хвост в хвост омары, одинокий краб. Из синеватой толщи воды выплыли и закружились вокруг две ослепительно-желтые, с черными вертикальными полосками рыбешки.
– Предположив, что в воздухе растворено слишком мало воздуха, ученые брали обычную морскую воду, как наиболее близкую по своему составу к крови, насыщали его кислородом, после чего погружали в воду собак. Собаки не тонули, на протяжении нескольких часов, а будучи вынутыми обратно на воздух, уверенно переходили на газовое дыхание. Поскольку практического применения данный способ иметь не мог, вскоре эксперименты свернули. После появления мембранных костюмов, подобные разработки окончательно утратили смысл.
– А почему эти эксперименты не имели практического смысла? – удивился правитель.
– Потому, что для погружения человека по подобной методологии, – развел руками старец, – предварительно нужно перенасытить кислородом весь океан.
– Пожалуй, ты прав, – кивнул Найл, прикидывая, стоит ли рассказывать Стигмастеру о том, что по подобной методике в озерах Серых гор удалось пересидеть прилет кометы Опик сразу многим тысячам людей. Хотя, конечно, есть довольно большая разница между насыщением кислородом замкнутого озера и обогащением газом целого моря.
– Используя мембранные костюмы, – продолжил Стииг, – люди смогли находиться под водой практически неограниченное время. При вдохе через молекулярный фильтр, представляющий собой всю поверхность костюма, из воды втягивается в легкие кислород, а при выдохе отработанная смесь выбрасывается в воду через стабилизирующий емкостной ресивер, обычно располагаемый на спине. Ресивер позволяет уравнивать давление в системе с внешним давлением, а так же использовать для вдоха часть отработанного газа, дополняя его новым кислородом примерно на десять процентов, что является естественной нормой для дыхания. К сожалению, в этих костюмах погружение возможно только на глубины порядка двух-трех сотен метров.
– Почему? – удивился Найл.
– Из-за повышенного парциального давления кислорода на больших глубинах.
– Расскажи подробнее, – отмахнувшись от какой-то надоедливой креветки, правитель уселся на камень, из многочисленных норок на котором торчали тонкие суставчатые усики. Голографические твари все равно кусаться не умеют.
– Проблемы парциального давления заключаются в том, молодые люди, – начал рассказывать Стииг низким женским голосом, видимо воспроизводя чью-то лекцию, – что люди измеряют кислород в процентах, а потребляют его в граммах. То есть, все мы знаем, что в земной атмосфере содержится двадцать один процент кислорода, примерно треть которого усваивается нашими легкими после каждого вдоха. Однако организму требуется отнюдь не семь процентов газа, а что-то около пяти миллиграмм в минуту. И эта разница в подходах нередко преподносит неожиданные сюрпризы. Вот, например, многие из вас наверняка совершали прогулки по морозной погоде, и каждый раз чувствовали в себе приток свежих сил, бодрости, радостное возбуждение. Думаете, причина кроется в вашем здоровом образе жизни или прелестях сопровождающей вас спутницы? Как бы не так, хе-хе-хе. Просто охлажденный воздух сжимается, и при равном объеме и давлении к вам в легкие попадает примерно на пять процентов больше воздуха, если измерять его по весу. А значит, усвоив треть проникшего внутрь кислорода, вы получаете его не пять, а шесть миллиграмм. Процессы окисления усиливаются, организм вырабатывает большее количество энергии, которую ему некуда девать. Так что, молодые люди, мы имеем дело не со здоровым образом жизни, а с банальной наркоманией, клиническим случаем кислородного отравления.