Книга Неизвестная война - Отто Скорцени

Даже если это не понравится некоторым историкам, я заявляю, что не участвовал в заговоре и в путче. В мае я женился на девятнадцатилетней Гретл, которую знал четыре года, и мы уехали в Италию на мотоцикле с коляской. Во время этого очень спортивного свадебного путешествия мы посетили Болонью, Венецию, Равенну, Пизу, Флоренцию, Рим и Абруцци.

В Риме на площади Венеции я в первый раз услышал Бенито Муссолини, который выступал перед толпой, стоя на балконе бывшего австрийского посольства, конфискованного в 1916 году. Дуче произвел на меня великолепное впечатление, а также я, находясь среди итальянцев, избавился от предубеждения в отношении Италии. Во время последующих путешествий по различным странам Европы я приходил к подобным выводам. Мы все — большая семья и можем жить в согласии при условии взаимного уважения и сохранения своей оригинальности. Европа — это радуга, состоящая из различных народов, и ее цвета должны отличаться друг от друга.

Вернувшись из вояжа по Италии, я сразу же оказался в атмосфере кипения политических страстей, охвативших Штирию, Каринтию и Тироль после сообщения по радио об успехе путча и начале формирования правительства доктором Ринтеленом. Однако Ринтелен оказался в западне и даже пробовал покончить жизнь самоубийством.

Что касается венских путчистов, то после заверений властей (прозвучавших дважды), что они целыми и невредимыми будут доставлены к границе Баварии, они сложили оружие и… были немедленно арестованы. В опубликованных официальных данных говорилось о 78 убитых и 165 раненых со стороны правительственных подразделений и о более чем 400 убитых и 800 раненых среди наших друзей.[23]

Многие деятели национал-социалистского движения смогли убежать в Германию. Тысячи менее везучих их товарищей и марксистов попали в концентрационные лагеря, образованные 23 сентября 1933 года канцлером Дольфусом, лицемерно называемые «лагерями административного интернирования». Лагеря в Веллерсдорфе и находящемся недалеко от Граца Мессендорфе снискали мрачную репутацию. Более двухсот заговорщиков предстали перед военным судом, и вскоре они были казнены. Шестидесяти осужденным президент республики Вильгельм Миклас заменил смертную казнь на пожизненную каторгу. Семерых руководителей национал-социалистов, среди них Франца Хольцвебера (командира группы, захватившей ведомство канцлера), а также Отто Планетта, Ханса Домеса, Франца Лееба, Людвига Майтцена повесили вместе с двумя молодыми членами «Шутцбунда» — Рудольфом Ансбоком и Йозефом Герла, у которых нашли взрывчатые материалы.

Масштаб репрессий, проводимых «авторитарной и христианской» диктатурой, сделала явной амнистия, объявленная в июле 1936 года преемником Дольфуса на канцлерском посту — фон Шушнигом; тогда было освобождено 15 583 политических заключенных.

Осужденные на смертную казнь два года назад умирали отважно. Поднимаясь на эшафот, национал-социалисты выкрикивали: «Да здравствует Германия! Хайль Гитлер!»

В день путча, 25 июля 1934 года, Гитлер находился в Байройт, где ставили «Золото Рейна» Рихарда Вагнера. Узнав о трагических событиях, он был изумлен[24]и разъярен; одновременно он получил информацию о концентрации пяти дивизий Муссолини на перевале Бреннер и продвижении югославских войск к границе со Штирией и Каринтией.

«Добрый Господь, сохрани нас от наших друзей! — сказал Гитлер Герингу. — Это будет новое Сараево…»

С согласия президента Германской империи фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга, в Вену был послан Франц фон Папен[25]— тайный папский камергер. Главной его задачей было избежать разрыва отношений между Веной и Берлином. Действительно, отношения сохранили, но австрийская трагедия не закончилась.

Глава вторая

Аншлюс

Тренировки в «Deutscher Turnerbund» — Особенный референдум, предложенный Шушнигом, или Тайное голосование без кабин — Ночь 11 марта 1938 года — Канцлер Зейсс-Инкварт — В президентском дворце: избежание драмы столкновения между батальоном гвардии и СА — Вид Гитлера с наших подмостков — Изменение взглядов и триумфальный плебисцит — Люди с другой стороны Майна.

11 июля 1936 года преемник Дольфуса Курт фон Шушниг официально признал, что «Австрия, в сущности, является немецким государством», но был против объединения с Германией и поощрял полицию на безжалостное подавление пронемецких манифестаций.

Встреча Гитлер — Шушниг, которая прошла 12 февраля 1938 года в Берхтесгадене, вселила в нас надежду на будущую нормализацию отношений между Германией и Австрией, но быстрое возвращение в материнское лоно казалось невозможным. Национал-социалистская партия была, на определенных условиях, снова легализована. С 1935 года я принадлежал к Немецкому гимнастическому союзу («Deutscher Tumerbund»), одновременно существовавшему в Австрии и Германии. Случилось так, что там я оказался в кругу бывших членов или сочувствующих распущенной партии. Пожалуй, не стоит добавлять, что все 60 тысяч членов Гимнастического союза были приверженцами объединения с Германией. Внутри нашего союза мы организовали отделения обороны, однако нам было известно, что коммунисты и социал-демократы считались мастерами в искусстве маскировки своих подразделений. Мы ориентировались в ситуации и знали, что Москва предоставила австрийским руководителям коммунистической партии точные директивы по созданию Народного фронта — в Вене они собирались взять реванш за Берлин.

После возвращения из Берхтесгадена Шушниг переформировал свой кабинет и назначил Зейсс-Инкварта министром внутренних дел. Он был великолепным адвокатом и примерным католиком, который до вступления в ряды национал-социалистской партии принадлежал, как и большинство австрийцев, к сторонникам аншлюса. В то же самое время канцлер делал все, чтобы договориться с руководством крайне левых организаций против нас. В скором времени давление Москвы возросло, и Шушниг решился на авантюру, которая должна была решить судьбу Австрии.

В среду, 9 марта 1938 года, грянул гром среди ясного неба. Канцлер объявил в Инсбруке, что в воскресенье, 13 марта, будет проведен плебисцит по вопросу «за» или «против» «свободной, немецкой, независимой, социально справедливой, христианской и объединенной Австрии».

Берлин сразу же обвинил его в «сознательном нарушении соглашения в Берхтесгадене», «игре в пользу Москвы» и «желании установить в Вене советскую республику». В действительности, как заметил в своей «Истории немецкой армии» (том 4) французский историк Жак Бенуа-Мешин, «мы были свидетелями странного спектакля, которым поспешила воспользоваться гитлеровская пропаганда: кроме Отечественного фронта единственной силой, открыто проводящей кампанию поддержки плебисцита, были коммунисты».