Книга Суд и ошибка - Энтони Беркли

Но как ни отвлеченна была витавшая перед ним цель, он ясно осознавал одно: нужна жертва.

И не без внутреннего сопротивления он отправился на поиски таковой, не забывая об аневризме и потому передвигаясь неспешно.

3

Как ни решительно настроен человек на совершение благого убийства, найти жертву непросто. Не подойдешь ведь к приятелю, не скажешь: «Послушай, дружище, ты никого тут не знаешь, кого стоит убить? Потому что, видишь ли, я готов!»

И даже если вдруг подойдешь и скажешь, приятель скорее всего помочь не сможет. В конце концов, особ, которых мечтает увидеть в гробу среднестатистический человек, ничтожно мало, а если свести их число к тем, кто и впрямь достоин убийства, почти наверняка останешься с огорчительно отрицательным результатом.

Итак, наводить справки следовало весьма осмотрительно. Мистер Тодхантер со своей стороны полагал, что лучше всего подошел бы славный жирненький шантажист, но и тут было непросто, ведь шантажисты — твари скользкие, юркие, неуловимые. В отличие от почти всех, живущих сегодня, они не жаждут широкой известности. И если напрямую спросить кого-либо из знакомых, не жертва ли он, случаем, шантажа, дело такое, что знакомый наверняка в ужасе отшатнется.

Одно время мистеру Тодхантеру казалось, что он напал на след многообещающего автора анонимок, но злоба дамы, которую обиняками обвиняла в авторстве жертва этих посланий, адресовалась только одному человеку, и поскольку решающее доказательство тому обнаружилось в кабинете адвоката по делам Короны, а тот выразил желание встать на ее защиту, мистер Тодхантер решил, что лучше не связываться.

К концу месяца мистер Тодхантер оказался настолько выбит из колеи, что пару раз после еды даже забыл принять свои таблетки для пищеварения. Вот он, извольте, вполне готов на убийство, и никакого ответа на его безмолвный призыв! А дни идут. Еще немного, и он будет так занят ожиданием смерти, которая может нагрянуть в любой момент, что на убийство просто не останется свободного времени! Его это ужасно тревожило.

Перед лицом этой дилеммы мистер Тодхантер думал-думал и наконец решил пригласить мистера Читтервика на вечерок, чтобы в неторопливой беседе выспросить его хорошенько.

4

— Даже в июле порой бывает приятно смотреть на огонь, — благодушно заметил мистер Тодхантер.

— О, разумеется! — согласился мистер Читтервик, протягивая поближе к огню свои короткие пухлые ножки. — Вечера в самом деле прохладные.

Мистер Тодхантер начал издалека.

— Помнится, интереснейшая дискуссия завязалась у нас за ужином месяц назад, — как бы между делом сказал он.

— Да, чрезвычайно! Про опыление плодовых деревьев, не так ли?

— Нет, после этого, — поморщился мистер Тодхантер. — Про убийства.

— А, да, помню. Конечно. Да.

— Вы ведь член Клуба детективов, не так ли?

— Так. И в наших рядах немало людей выдающихся, — с гордостью сообщил мистер Читтервик. — Наш президент — Роджер Шерингэм, знаете?

— О да!.. Полагаю, — еще более небрежно продолжил мистер Тодхантер, — вы там, обсуждая различные вопросы, часто слышите о людях, которых следовало бы убить?

— Следовало бы убить?

— Да, помните, мы месяц назад говорили о том, что есть люди, которые, так сказать, коптят небо. Полагаю, вы часто сталкивались с такими?

— Нет, — озадаченно отозвался мистер Читтервик. — Отнюдь.

— Но вы, конечно же, знаете хотя бы нескольких шантажистов?

— Нет, ни одного не знаю.

— И что, торговцев наркотиками не знаете? А держателей притонов? — допытывался мистер Тодхантер.

— Нет, ни единого. Видите ли, мы только обсуждаем убийства.

— Как, те, что уже были совершены?

— Конечно, — удивился мистер Читтервик.

— Понятно, — разочарованно пробормотал мистер Тодхантер и мрачно уставился на огонь.

Мистер Читтервик заерзал в кресле. Он не оправдал ожиданий хозяина, хотя и не понимал, в чем именно, и теперь чувствовал себя виноватым.

Мистер Тодхантер меж тем обратился мыслями к Гитлеру — единственному, кто, по его мнению, определенно заслуживал смерти. Ну, кроме, конечно, Муссолини. Эти абиссинцы… евреи… да, это был бы широкий жест. Кто знает, возможно, ему потом, когда он умрет, памятник бы поставили. Это было бы славно. Только вот умереть придется под коваными сапогами разъяренных нацистов, как тому убийце в Марселе… А это уже не так заманчиво.

Он снова посмотрел на своего гостя.

— Неужели вы не знаете хотя бы одного негодяя, который достоин смерти? — с укоризной вопросил он.

— Н-нет, боюсь, что нет, — пробормотал мистер Читтервик, чувствуя, что от него ждут извинений, и недоумевая, с чего это мистеру Тодхантеру понадобилось, чтобы он был знаком с потенциальными убийцами, но спросить напрямую не решился.

Мистер Тодхантер хмурился, думая, что мистер Читтервик оказался не тем, за кого себя выдавал.

Думал он и о том, не бросить ли ему, пока не поздно, эту затею. Мистер Тодхантер не был готов к тому, чтобы разрекламировать в ежедневных газетах свои услуги в качестве благодетельного убийцы: обращайтесь, не пожалеете! — тем более что, как выяснилось, спрос на них, мягко говоря, совсем невелик. И не только облегчение сопутствовало этой мысли, но, странное дело, и разочарование тоже.

5

Бывает, человек отправляется на поиски, но не находит того, что ищет, а потом возвращается и узнает, что вот оно, дома, некий добрый друг принес на блюдечке с голубой каемочкой.

Во вторник вечером после провала с мистером Читтервиком мистер Тодхантер решил отказаться от своего великого замысла. А на следующее утро Феррерс, литературный редактор «Лондонского обозрения», предложил ему невзначай именно то, что требовалось. Пока мистер Тодхантер подыскивал подходящую жертву, рыская по столбовым дорогам и окольным путям, она сидела себе посиживала прямо на его тропке.

По своим местам все расставил случайный вопрос. Прежде чем отправиться к Феррерсу, чтобы выбрать на рецензирование очередную книгу, мистер Тодхантер прошел другим коридором, чтобы зайти поболтать к давнему другу и одному из ведущих авторов журнала, благодаря которому, по сути дела, и началось сотрудничество мистера Тодхантера в «Лондонском обозрении». Но друга в его кабинете он не нашел, а на двери висела табличка с другой фамилией.

— Кстати, — в просторном кабинете Феррерса с окнами на Флит-стрит заметил мистер Тодхантер, кладя свою древнюю коричневого фетра шляпу на кипу газет, — кстати, а Огилви что, болен? В кабинете его нет.

Феррерс поднял глаза от статьи, которую сокращал, орудуя синим карандашом.

— Болен? Ну нет. Он последний, кого ушли, только и всего.

— Ушли? — озадаченно переспросил мистер Тодхантер.