Книга Искусство войны - Ирина Оловянная

– Ты хорошо стреляешь?

– Ну, нормально.

– Бери, – я вернул ему его оружие. – Иди первым, только зря не пали. Это же могут быть ребята вроде вас.

Он кивнул.

Мы без приключений добрались до хвойного леса. Я вздохнул с облегчением.

– Тут тоже какие-нибудь опасные водятся? – поинтересовался я на всякий случай.

– Не-е, – весело отозвался Энрико. – Здесь не водятся.

– А правда, что у вас всех учат стрелять? – спросили меня.

– Нет, если ты не хочешь, то не будут, – откликнулся я.

Ребята засмеялись: как можно этого не хотеть!

– И бластеры есть у всех?

– Если тебе больше восемнадцати, – ответил я. – Этот мне отец дал. Подозревал, что я куда-нибудь полезу.

Винсенто и Энрико ушли домой, чтобы родители не волновались, а я еще часа полтора отвечал на всякие вопросы. Поднимал имидж корпорации Кальтаниссетта, да так, чтобы мои собеседники не заметили, что я этим занимаюсь.

Потом я посмотрел на часы – и заметил, что ребятам пора по домам, обедать, а то о них тоже начнут волноваться. Публика выразила свое недовольство: прерывают на самом интересном, но согласилась. И мы все вместе пошли к городку.

Почему я так легко их убедил? Опять вылез этот чертов Дар? Или нет?

На свете есть сколько угодно людей, которым ничего не стоит нарушить данное слово, донести на родного отца или продать родную мать за пару сестерциев. Их я бы не смог убедить! Ммм, такие могли бы грабить по ночам беззащитных старушек, но никогда не отправились бы «защищать родину» от регулярной армии. Ларчик просто открывался: эти ребята – хорошие люди.

Глава 4

Винсенто решил остаться дома.

– Не страшно? – спросил я.

– Страшно, – подтвердил он. – Но ты бы остался?

Я утвердительно кивнул:

– Ну вот и хорошо, удачи тебе. Напиши или позвони, когда за тобой заехать.

– Да я доберусь.

– Ерунда. Никогда еще не отказывался полетать.

– А-а-а, ладно, – ухмыльнулся он.

Очень может быть, что синьора Линаро в свое время посадили для того, чтобы как следует напугать слишком уж талантливого сыночка. Да, качественно его тогда пришибли, но теперь… Похоже, что человек может выпрямиться, если захочет.

Вечером, приземлившись в парке, я намеревался незаметно проскользнуть к себе и переодеться. Докладывать все равно придется, но слишком явные следы приключений на моей личности производят на профа слишком сильное впечатление. Не вышло, он ждал меня на посадочной площадке. Все, переберу всю механику в двигателе, но чтоб летал совершенно бесшумно!

Проф демонстративно оглядел меня с головы до ног. Я протянул ему бластер.

– И в кого ты стрелял? – поинтересовался он, обнимая меня за плечи.

– В неозавра.

– Они там прямо по улицам бегают? – ехидно спросил проф.

Я вздохнул и начал рассказывать.

– Да-а, – потянул проф, когда я замолчал. – Чтобы с Энриком ничего не случилось… Такого просто не может быть.

Мы с ним медленно пошли к дому.

– Со мной именно что ничего не случилось, – ухмыльнулся я. – Грязная рубашка и джинсы – несерьезно.

– Тот неозавр так не считает.

– Его проблемы. Кстати, мне тут пришло в голову, пока я летел. Детские военные лагеря есть только у нас? Верно?

– Как естественный способ провести каникулы – да, – ответил проф. – Ты предлагаешь устроить это развлечение для тамошних деток?

– Угу. Удовлетворить страсть к приключениям мирным путем. Ну, и если все хорошо организовать, то через месяц они уже не захотят воевать против нас.

– Осталось только шесть дней. Ты думаешь, можно успеть всё сделать?

– Считайте это ликвидацией последствий стихийного бедствия.

– Ясно. Всех лучших инструкторов – туда. Сам же потом взвоешь от тех, что останутся на вашу долю.

– Когда это я последний раз взвывал? – поинтересовался я. – Мы переживем. Если это необходимо для профилактики чумы, как сказал синьор Мигель.

– А как мы их туда заманим? – с улыбкой спросил проф.

– Предлагайте всем отловленным в джунглях: «Не хотите сперва поучиться воевать?»

– Ты уже всё успел обдумать. Маленький генерал командует большой корпорацией. Ладно. Я сейчас уезжаю, раз ты свалил это на мою голову. Когда вернусь – неизвестно.

– У-у-у! – взвыл я.

– Вот-вот. Переживи это.

* * *

Проф уехал поздно вечером и утром еще не вернулся, только позвонил и велел мне быть умницей и паинькой. Вот уж придумал.

На следующий день, когда мы с Ларисой гуляли по полутемным пустынным улочкам окраины центра, если можно так выразиться, мне пришлось доказать это со всей убедительностью. Почему дураки никогда не вымрут? И почему эта компания рэкетиров уже в третий раз попадается на моем жизненном пути? Они что, единственные? Если так, то это неплохо.

– Не боитесь вставать у меня на дороге? – спокойно поинтересовался я, мягко отодвигая Ларису в сторонку.

– Ты, конечно, ничего, крут, – нарочито лениво ответил главарь, – но со всеми… – Он поморщился.

– Недооценка противника – первая ошибка начинающего полководца. И последняя, – наставительно заметил я.

– Чо?!

– Tu es tr?s na?f.[3][FIXME]

– Чо?!

– Sancta simplicita,[4]– потянул я.

– Ну ты меня за(…)!

Он посмел! При моей девочке! Убью гада!

– Бедолага, – посочувствовал я. – Но это был не я, ты не в моем вкусе.

До тупых не дошло.

– Вообще-то, с девочками я не дерусь, – добавил я.

О воровском жаргоне они имели некоторое представление, поэтому дошло.

– Ах ты (…),(…), (…)!

Главарь на мгновение завел руку за спину, легкий щелчок, и через мгновение перед моим лицом блеснуло лезвие десантного ножа – это уже серьезно, я тоже ношу нож с собой, но никогда не пользуюсь им в драках. И Ларисе бежать некуда. Ярость сыграла со мной злую шутку. Никогда не злись в бою. И перед боем тоже не злись. Плохо, что сенсей никогда этого не говорил.

Устраивать красивую махаловку, как в адриатических боевиках, некогда. Я ускорился, как если бы дрался с сенсеем и мне надо было бы победить любой ценой. Руку, державшую нож, я просто сломал, потом врезал главарю еще и в солнечное сплетение, ему хватит. И после этого ворвался в ряды не успевшего рассредоточиться противника. Сенсей был прав: двух любимых ката достаточно для победы. На этот раз мне хватило одной, правда, не своей школы. Я воспользовался жесткой немилосердной техникой школы Скорпиона: что ни движение, то перелом какой-нибудь кости.