Книга Конрад. Порождение мрака - Дэвид Ферринг

Конрад крепко зажмурил глаза, надеясь показать, что все еще не очнулся.

Было очень тихо, но он знал, что девы, пританцовывая, приближаются к нему. Он почувствовал на лице их теплое дыхание. Затем их пальцы, липкие от крови, принялись ласкать его. Конрад решил, что даже если его начнут мучить, он будет притворяться, что все еще без сознания. Но он оказался не в силах вытерпеть отвратительные ласки похотливых кровавых дев.

Открыв глаза, он подтянулся и хотел пнуть дев ногами. И промахнулся. Они отскочили, захихикали, а он чуть не задохнулся от затянувшейся на горле веревки.

«А ведь так умереть будет быстрее и менее болезненно», – подумал он. Но едва он пришел к такому решению, как одна из дев зашла ему за спину и перерезала веревку на горле. В следующий момент у него освободились и руки – но только на секунду.

К его запястьям тут же были привязаны длинные веревки, концы которых находились в руках прекрасных мучительниц. Несмотря на то, что лица и волосы дев были испачканы кровью, они были завораживающе прекрасны. Девы были похожи одна на другую как две капли воды, их было невозможно различить.

Конрад бросился на одну из них, но она увернулась, в воздухе сверкнул нож – и вонзился ему в руку. Он вскрикнул от боли. Когда из раны на землю потекла кровь, девы блаженно вздохнули и начали свое пение, означавшее, что ритуал жертвоприношения продолжается.

Торжествующе взмахнув ножом, дева лизнула клинок, на котором осталась кровь Конрада. Ее язык был таким же раздвоенным, как и хвост.

Конрад сильно дернул за веревку, чтобы подтянуть к себе вторую жрицу, но она просто отпустила свой конец, и Конрад, потеряв равновесие, шлепнулся в жидкую грязь, в которую обычно превращается земля после ливня, но эта почва размокла не от дождя, но от крови.

Девы вихрем метнулись к нему – и по его горлу потекли две струйки крови. Конрад поднялся на ноги; обнаженные девы кружились вокруг него, то бросаясь вперед, то отскакивая в стороны, прыгали и вертелись, нанося все новые раны.

Они были очень быстрыми, люди такой реакцией не обладают. Наверное, их выбрали потому, что женщины обычно действуют более тонко, чем мужчины, они умеют убивать более изощренно. Жертвы дев умирали медленно, по каплям теряя кровь.

Скоро тело Конрада стало красным от льющейся из ран крови, его крови. Ему было очень больно, но это были лишь поверхностные порезы, девы-палачи пока вели с ним игру. Пока.

Что же, он тоже поиграет с ними. Но для этого ему нужно оружие, и как можно скорее. И тут Конрад вспомнил о пустых доспехах, которые сидят на троне, и огромном топоре, зажатом в железной перчатке.

Между ним и троном сейчас находилась одна из дев. Конрад ринулся на нее, и она легко отскочила в сторону, что ему и требовалось. Но, вместо того чтобы повернуть назад, он продолжал бежать вперед, к алтарю.

До сих пор он не думал о темных фигурах, окружавших дьявольский алтарь, поскольку они находились в тени, а он был занят поединком с дуэтом хищниц.

Они стремительно перекрыли ему путь к оружию. Конрад изо всех сил ударил того, кто стоял прямо перед ним. Рука натолкнулась на гладкую кость. Фигура упала на спину, и в стене образовалась брешь.

Но не успел Конрад нырнуть в образовавшуюся щель, как чья-то рука в перчатке схватила его за плечо. Он вырвался, успев при этом выхватить меч из ножен противника. Рукоять меча украшала обвившаяся вокруг нее змея. Сжав в руке оружие, Конрад развернулся и побежал к своим мучительницам. Но вдруг змея ожила и вонзила зубы в его руку.

Вскрикнув от боли, Конрад уронил меч и схватился за место укуса.

Наступила полная, абсолютная тишина, все замерло. Ритмичное пение прекратилось, все смотрели на Конрада. Дьявольская парочка дев встала у него за спиной, твари взяли в кольцо три обнаженные окровавленные фигуры.

Тень, у которой Конрад выхватил оружие, вышла вперед, за ней шагнула другая, подняла брошенный меч и отдала его владельцу. Рукоять меча вновь стала такой же, какой и была; змея вновь обвилась вокруг нее и застыла.

Конрад взглянул на темную фигуру, почти неразличимую в ночной тьме. Она держала щит, на котором были те же рунические знаки, что и на алтаре, но Конрад вдруг увидел еще один знак, хорошо ему знакомый.

– Кастринг! – сказал он.

Фигура, которая вложила меч в ножны и уже собиралась уйти, остановилась. Посмотрев на Конрада, существо шагнуло к нему.

– Давно меня так не называли, – сказала тень. Конрад не мог рассмотреть лицо этого человека – его скрывал шлем.

– Кастринг, – повторил Конрад.

– Я давно жду твоей смерти, – со вздохом ответил тот. – Но сначала нам все же придется поговорить. Однако не обольщайся: мы все равно принесем тебя в жертву.

Кастринг что-то сказал на незнакомом языке. Темные фигуры пришли в движение. Конрад случайно обернулся в тот момент, когда одна из дев-мучительниц одним быстрым движением ножа внезапно снесла голову другой. Безголовый труп постоял несколько секунд, заливаясь кровью, фонтаном бьющей из шеи, и рухнул в грязь.

Оставшаяся в живых дева подняла голову и торжественно продемонстрировала ее толпе монстров, которые орали от удовольствия, наблюдая за сценой.

Конрад оглянулся на тень, которая распоряжалась монстрами, и украдкой бросил взгляд в сторону трона, на котором находились пустые доспехи. Может быть, это ему показалось, поскольку из-за залившей лицо крови он плохо видел, но из-под забрала на него вроде бы смотрели чьи-то глаза…

– Не хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Кастринг, который, по-видимому, был предводителем этой шайки.

Кастринг было родовое имя Элиссы. Вот почему Конрад узнал знакомый знак на щите, но кем приходилась Элисса этому человеку?

Он не мог быть ее отцом; Вильгельм Кастринг погиб вместе с дочерью. Скорее всего, это один из ее братьев. Они были старше Элиссы и оставили усадьбу до того, как на нее напали монстры. А сейчас один из Кастрингов командует шайкой этих существ.

Элисса редко рассказывала ему о своей семье, и сейчас Конрад тщетно пытался вспомнить имена ее братьев. Впрочем, это не имело значения.

Развели костер, на котором начали что-то жарить, на этот раз не человечину. Конрад сел перед огнем. Он дрожал – от холода, слабости, потери крови и всего, что пережил за последние дни. Раны покрывали все его тело, словно паутина.

– Говорят, что знание настоящего имени человека дает над ним власть, – заметил Кастринг, усаживаясь неподалеку от Конрада и глядя на огонь. – Ты еще жив, и это доказывает, что поговорка не лишена основания. И все же я не стану спрашивать, как тебя зовут.

Конрад смотрел на него, пытаясь вспомнить. Братьев Элиссы он видел, но это было очень давно. Кроме того, тот, кто сидел рядом с ним, сильно изменился. У него не было губ, и поэтому казалось, что он все время усмехается, а из головы у него торчала пара рогов. Даже при свете огня узнать его было бы трудно – там, где раньше были волосы, теперь росла густая шерсть. Конрад тихо радовался, что не видит всего, что случилось с этим человеком – если его можно было назвать человеком…