Книга Наследник Шимилора - Елена Жаринова

— Может, объяснишь, зачем я тебе понадобилась?

Денис виновато улыбнулся.

— Никудышный я собеседник, да?

— Зато я, наверное, идеальная спутница, — проворчала я, тая от этой улыбки. — Тащусь за тобой, как собака. И не посягаю на твою сосредоточенность.

— Да нет никакой сосредоточенности. Просто скоро мне придется уехать, и я хотел попрощаться с городом. А мне некого было позвать с собой.

— А если бы я не согласилась? — язвительно поинтересовалась я. — Позвал бы Ирину? Нашу секретаршу?

— Нет-нет, — сразу ответил Денис с трогательным испугом. Потом его взгляд снова стал виноватым. — Я мог бы сказать, что увидел тебя и что-то такое почувствовал… Ты ждешь именно этого… Любая женщина…

— Да откуда ты знаешь, чего я жду?! — гневно перебила я. — Терпеть не могу, когда мужчины начинают строить из себя знатоков женской психологии.

— Ничего подобного! — буркнул он и надулся.

— Ладно, — примирительно кивнула я, — расскажи лучше, куда ты собрался уезжать.

Денис помолчал немного, погрел руки о чашку.

— Видишь ли, твой шеф предложил мне работу. Оказывается, я подхожу на роль врача в каком-то румынском сериале. И через неделю я улетаю в Румынию.

— Ах да, — вспомнила я анкету. — Хотя странно, обычно всеми заявками от киностудий занимаюсь я, а ничего подобного в памяти не всплывает. Так что имей в виду, это, похоже, неофициальная сделка. А что, ты так хочешь сниматься в кино?

— Потому что я на самом деле врач, — медленно начал Денис. — Терапевт. Я мечтал стать хирургом, но у меня не вышло. А в сериале я буду играть именно хирурга. Понятно?

— Нет, — честно призналась я.

Он родился в семье потомственных медиков. Дед — светило военной хирургии, академик. Родители Дениса тоже были врачами: отец — хирург, а мать — педиатр. Еще в советские времена оба они уехали в Судан — работать во французской миссии. После развала Союза французы предложили им работу. За последние семь лет Денис ни разу не виделся с родителями.

Дед-академик и бабушка-домохозяйка обожали единственного внука. У него было все, о чем в детстве и юности может мечтать мальчишка: самый лучший футбольный мяч, велосипед, магнитофон. На совершеннолетие Денис, студент Первого медицинского, получил в подарок мотоцикл. Бабушка с дедушкой не сомневались, что их внук тоже станет врачом, талантливым хирургом, продолжателем династии.

Но юношу угнетала роль внука академика. Люди поступают в медицинский институт годами, а для него экзамены оказались пустой формальностью! За него все уже заранее решили — быть может, еще до его появления на свет. И никто не спросил, хочет ли он стать врачом, причем хирургом?

Эти метания привели к тому, что Денис совершил свой первый самостоятельный поступок: бросил институт и во время весеннего призыва отправился в военкомат. Случилось это первого апреля.

— Понимаешь, они мне не поверили, — рассказывал Денис. — Они решили, что я шучу. У них не укладывалось в голове, что студент не хочет воспользоваться своей отсрочкой. Но затем все пошло, как по маслу — учебка, служба… А потом нас отправили в горячую точку. Ты слышала про новогодний штурм в девяносто четвертом году?

Я покачала головой. Тогда мне было не до политики: в девяносто четвертом погиб Гурский.

— Не важно, — Денис махнул рукой. — В общем, из нашего полка осталось в живых около половины. Я был ранен — легко, в руку, — и вернулся домой. В общем, счастливо отделался. Но я был… Мне трудно объяснить свое тогдашнее состояние…

Денис беспомощно посмотрел на меня. Я тоже оглядела его, пытаясь представить на войне домашнего, избалованного мальчика, любящего пушистые свитера.

— Я понимаю, — сказала я, глядя ему в глаза. Денис отвел взгляд в сторону и продолжил:

— Дома получили известие, что я пропал без вести. У бабушки случился инфаркт, она умерла. Я чувствовал себя кругом виноватым. После того, что я там видел… Даже не мог оправдать себя тем, что исполнял долг перед родиной! С моей стороны уйти в армию было ужасной глупостью, которой воспользовалось государство. В общем, я бросился деду в ноги, умоляя восстановить меня в институте. Теперь я мечтал, что стану хорошим хирургом, — хотя бы ради памяти бабушки, которая этого так хотела. Но оказалось, моя глупость имела еще одно непоправимое последствие. После ранения и неправильного лечения два пальца потеряли чувствительность. А для хирурга это все! Понимаешь, все!

Денис с силой хлопнул ладонью по столу.

— Это не заметно, — неуверенно пробормотала я.

Он посмотрел на меня, видимо, мысленно проговаривая ругательство.

— Да. Чашку я держать могу. И ложку. Я не инвалид. Вот только скальпель — не могу.

Он сжал руку в кулак и с ненавистью посмотрел на нее. Потом монотонно продолжил рассказывать, сколько денег он отдал массажистам, мануальным терапевтам и знахарям. Недосягаемая профессия стала навязчивой идеей. Денис прочитал массу литературы по хирургии, присутствовал на многих операциях.

— … Я предугадывал каждое движение скальпеля, мысленно мог провести любую сложнейшую операцию… И все это при том, что сам я оперировать не смогу никогда. Терапевт из меня не получился: не люблю больных и свою работу тоже. Я хочу быть хирургом. Когда я увидел рекламу «Лаверэля», то решил, что хотя бы в кино исполню свою мечту. И вот в четверг я улетаю. Ты сможешь прийти меня проводить?

От неожиданности я поперхнулась кофе.

— Знаешь, я никогда не был за границей, — признался Денис, — и мне немного страшно. Гораздо спокойнее улетать, когда кто-то машет тебе рукой. Когда кто-то остается… Тогда сразу начинаешь верить, что ты еще вернешься. Так ты придешь?

Тысячи мыслей, отчаянных и злых, пронеслись в моей голове. Конечно, меня используют, я же его совсем не знаю! Этот парень, чувствуя, что нравится мне, просто латает мной прорехи своего необъятного одиночества! Но он и вправду одинок. Он старается говорить непринужденно, а глаза умоляют о помощи. Нет, эти темные глаза просто смеются надо мной. Все мужчины эгоисты, а врачи еще и циники. Но с другой стороны… Разве мне трудно приехать в аэропорт?

— Я тебя провожу, — кивнула я, залпом допивая кофе.

Мы дошли до метро, молчаливо отдаваясь каждый своим мыслям. Спустившись по эскалатору, разошлись по разным платформам; я ехала в Купчино, Денис — на «Пионерскую». На прощание мы договорились созвониться в среду, накануне его отлета.

— Слушай, — вдруг спросила я, — а что за тестирование ты проходил в «Лаверэле»? Я ведь работаю только с отчетами, мне жутко интересно…

— Я не могу тебе рассказать, — твердо ответил Денис. — С меня взяли подписку о неразглашении тайны. Не обижайся. Я действительно дал честное слово, что никому ничего не расскажу, и мне не хочется начинать сотрудничество с обмана.

— Ир, ты случайно не в курсе, тот парень, на роль врача… Ну, который разговаривал с шефом на той неделе. На какую киностудию его отправляют? — как бы невзначай спросила я у Ирины в понедельник.