Книга Инферно - Линда Ховард

И сегодня ночью архитектура отеля спасет множество жизней. Что до гостей в игровых залах… О них он не мог ничего сказать. И думать о них сейчас ему не стоило, иначе он мог потерять контроль над теми, кто шел по лестнице. Он не мог помочь тем, кто в казино. По крайней мере, сейчас. А потому он заставил себя думать о том, что сейчас важнее. Если эти люди запаникуют, если станут толкаться и побегут, мало того что кто-то из них упадет и его затопчут — толпа вполне может навалиться на дверь запасного выхода так, что деформирует петли, и тогда дверь просто не откроется. Такое случалось прежде и может случиться вновь. Но только не в его отеле. Он этому случиться не даст.

Они очутились на очередной площадке, и сквозь дым он взглянул на номер этажа. Третий. Еще два этажа! Слава богу! Дым сгустился так, что его легкие пылали.

— Мы почти пришли, — сказал он, чтобы приободрить людей сзади, и услышал, как они повторяют его слова тем, кто находился выше.

Он обхватил Лорну за талию, прижал к себе так, что ноги ее повисли над полом, и понесся с ней вниз, прыгая через ступени. Дверь внизу открывалась не на улицу, а в коридор с большим количеством офисных помещений. Он придерживал дверь своим телом и говорил выходившим с лестницы людям:

— Поверните направо. Пройдете через двойную дверь в конце холла, там снова направо; дверь у автомата с содовой выходит на парковку. Быстро, быстро!

Они шли, ведомые его волей — спотыкаясь и кашляя, но все-таки шли. Воздух здесь был плотным и горячим. Видимость составляла всего пару футов, и люди, шедшие мимо него, походили на призраков, исчезая несколько секунд спустя. Только их кашель и звук шагов позволяли разобрать, что идут они куда следует.

Он почувствовал, что Лорна двигается, пытаясь высвободить свою руку и подчиняться не только его воле, но и собственному, охваченному паникой мозгу. Он сжал руку сильнее. Возможно, он мог подстроить свое давление так, чтобы дергаться она перестала, однако риск того не стоил. Пока под его контролем находилось столько людей, ему не следовало что-либо менять, а только заставлять их двигаться дальше. Все, что ему оставалось, — держать Лорну, не давая ей уйти.

Он чувствовал огонь за спиной. Не буквально, но уже ближе. Намного ближе. Все в нем жаждало повернуться и слиться воедино со стихией, которой он был призван командовать. Управлять. Пока нет. Еще нет…

Потом люди перестали выходить из дыма, и тогда, крепко держа Лорну, он повернул налево, прочь от парковки и безопасности и прямо навстречу красному демону.

— Нет!

Звук был едва громче стона, и Лорна забилась в его руке, как непослушное дитя. Он наспех дал еще один, последний импульс в сторону вереницы идущих к стоянке людей, затем перевел контролирующий поток на другую команду, предназначенную для одной лишь Лорны:

— Оставайся со мной.

Она тут же перестала сопротивляться и лишь сдавленно, тихо застонала, когда он зашагал сквозь завесу дыма к другой двери — той, что открывалась в холл.

Он распахнул дверь и шагнул в ад, увлекая ее за собой.

Спринклерная система делала отважные попытки, заливая холл водой, но пламя было таким чудовищным, что брызги испарялись не достигая пола. Оно вот-вот настигло бы их. Испепелило. Но он бросил заклинание, и огонь отшатнулся. Потому что заклинания тоже родились от огня, являлись его частью. А он владел жарой и дымом так же, как владел огнем. Теперь, когда мог сконцентрироваться, он отклонил от себя стихию, создав защитный пузырь — силовое поле вокруг Лорны и себя, отталкивающее дым и держащее жару на расстоянии.

Во всем казино бушевало пламя. Его жадные красные языки с черно-оранжевыми отблесками танцевали и бушевали в жадном рвении поглотить все в пределах досягаемости. Несколько элегантных белых колонн почти целиком исчезли в огне, как большие торшеры, а застилавшие пол ковры здесь и там полыхали от падающих отовсюду горящих головешек.

Колонны, подобно свечам, направляли огонь в потолок. С них он и начал, выпустив силу из самых глубоких недр и используя ее, чтобы подчинить себе огонь. Очень, очень медленно пламя на колоннах стало опадать, подчиняясь его приказу.

На то, чтобы сделать это, не убирая защитного пузыря, понадобились едва ли не все его силы. Что-то было не так. Он понял это, даже когда концентрировался на колоннах, чувствуя глубочайшее внутреннее напряжение. Голова начинала болеть; борьба с огнем, по идее, не должна отнимать у него столько сил. Пламя слушалось его крайне медленно, но он не отступал, даже размышляя, не могла ли работа с людьми на лестнице слегка истощить его ресурс. Он этого не почувствовал, но что-то явно было не так.

Когда на колоннах остались лишь незначительные струйки дыма, он переключился на стены, давя, наседая на огонь.

Но стоило колоннам оказаться вне поля его зрения, они вспыхнули с новой силой.

Взревев от ярости, не веря своим глазам, он надавил на огонь, и тот снова потух.

Какого черта?

Окна взорвались, и осколки стекла разлетелись во все стороны. Мощные струи воды хлынули с парадного входа — реверанс со стороны пожарного департамента Рино, — но пламя словно залилось хохотом и тут же вспыхнуло ярче и сильнее, чем прежде. Одна из двух огромных, блестящих хрустальных люстр сорвалась с изувеченного огнем потолка и, рухнув на пол, отправила в воздух сверкающую флотилию смертоносных осколков. Они стояли достаточно далеко, и лишь немногие осколки долетели до них, но один впился ему в щеку, и из ранки тут же засочилась кровь.

«Возможно, нам стоило бы пригнуться», — подумал он с едва заметной улыбкой.

Он чувствовал, как Лорна прижималась к нему, конвульсивно содрогалась, издавая тихие, испуганные звуки, но не могла разорвать уз, которыми он скрепил ее волю. На нее не попало стекло? Проверять было некогда. С бешеным свистом огромный язык огня пронесся по потолку над их головой, сожрав все на своем пути, включая большую часть доступного им кислорода; затем он начал проедать себе дорогу по стене, за их спинами, отрезая единственный путь к отступлению.

Мысленно он надавил на огонь, готовясь к отступлению, призывая все свои резервы силы и власти. Он дранир клана Рэйнтри: огонь не мог не подчиниться ему.

Но он не подчинялся.

Вместо этого он полз по ковру: маленькие, полыхающие здесь и там костры сливались в большие, а те — в огромные, и вот уже весь пол оказался в огне, подбиравшемся все ближе и ближе.

Он не владел огнем! Никогда прежде он не встречался с огнем, который не мог бы себе подчинить, но с этим пламенем он совладать не мог. Должно быть, ментальное давление, которым он воспользовался, истощило его больше, чем он предполагал; он не пользовался им раньше, а потому не знал, каковы последствия. Ну, то есть вообще-то знал. Если не произойдет чуда, то в данном случае умрут двое — он и Лорна.

Он отказывался признавать поражение. Он никогда не сдавался, никогда не позволял огню одержать над собой верх. И не имел такого намерения.