Книга Парадокс Ферми - Феликс Разумовский

— А вот и дождик, может, ещё груздей наберём! — нарочито бодро прокомментировала Бася и, повернувшись на правом сиденье, строго посмотрела на дочь. — Анастасия, перестань терзать Леопольда, давай-ка лучше петь. Папа, включи музыку!

Настя, ребёнок несомненно талантливый, помимо прочего имела абсолютный слух и очень любила подпевать блёклым звёздам российской попсы, отчаянно при этом дирижируя.

— Есть музыку! — в тон Басе отозвался Клёнов, включил приёмник и, выдав на-гора шлягер о коварной Ксюше в юбочке из плюша, снова поднял глаза к зеркалу заднего вида.

Может, он начинал уже страдать паранойей, но чёрная «Волга» ему определённо не нравилась. Приклеилась как банный лист к заднице. Интересно, кто в ней сидит? Охранники, решившие во внеслужебное время проводить бывшего принципала на дачу?.. А может, просто крепчает маразм, который, по сути, уже не за горами?..

— Не надо мне никаких песен! — звонко, напугав Леопольда, вздрогнув, отреагировала Настя и выпрямилась в своём персональном креслице, словно королева на троне. — Не хочу на дачу, хочу домой…

По скуластым, как у Баси, щекам из зелёных, в Клёнова, глаз ручьём лились слёзы. С первого взгляда чувствовалось, что девочка не капризничала. Её поведение объяснялось чем-то другим.

— Ладно, милая, не хочешь песен, так и не надо, — легко согласилась Бася, покусала губу и генеральским тоном отдала приказ: — Папа, вырубай! — Дождалась тишины, по-доброму кивнула и начала нараспев: — Вот сейчас приедем, печку растопим…

«И что это с дочкой? — услышалось Клёнову невысказанное беспокойство жены. — Может, заболела?»

— Не надо печку! Поедем лучше домой… — безутешно, каким-то странным голосом перебила Настя, шмыгнула носом и принялась гладить кота. — Леопольд, спи! Твои глаза закрываются, твой хвост тяжёлый и тёплый…

Дождь между тем прекратился, оставив после себя грязь, разводы на асфальте и серые скелеты мокрых деревьев. Скоро выпадет снег.

«Ночью заморозков не будет, — рассудил Клёнов и включил поворотник, уходя направо, на древнюю, но, слава богу, прилично сохранившуюся шоссейку. — А с грибочками, похоже, финита. Надо будет хоть на базаре купить, если есть, и под ёлками для Настюхи расставить…»

«Волга» тоже повернула направо, по-прежнему держась в кильватере «Нивы». Спрашивается, какого хрена было ей на захолустной шоссейке, да в будний день, да с утра пораньше?.. Тоже на дачу кого-то везла? Любоваться природой?

«Решили мне напоследок ещё на психику надавить? Большое демократическое спасибо за всё хорошее высказать?..» Энергичная натура опального генерала требовала действий, немедленных и решительных. Что же всё-таки делать? Ехать на дачу, делая вид, будто ничего не заметил? Разворачиваться и возвращаться в Москву? Звонить своим, чтобы приняли конкретные меры?..

Ага, только где они теперь, свои. И какие теперь, на фиг, меры. Он нынче никто и звать его никак. Изгой, ноль без палочки, отставная ВИП-персона. Отечеству на него плевать так же глубоко, как и на остальные миллионы ничем не выдающихся граждан. И вообще, может, это всё действительно стресс, нервы, сопли, плод болезненного воображения? Может, вы переоцениваете свою значимость, любезный Анатолий Ильич? И чёрной «Волге» за кормой до вас фиолетово? Эх, что же всё-таки делать?..

А потом Клёнову внезапно стало не до размышлений. Пересекая шоссейку, из-за деревьев вывалился трактор «Беларусь». Вывалился очень проворно, эдаким ревущим лосем, запряжённым в неподъёмный прицеп… Выскочил и встал поперёк шоссе, превратившись в баррикаду, а из кабины в кусты метнулся какой-то ловкий человек…

— Чёрт! — выругался Клёнов, дал по тормозам… и внезапно заледенел. Тормозов не было. Под капотом резко хлопнуло — и всё, педаль бессильно ушла в пол. Невероятно долгое мгновение он ещё ждал, чтобы «подхватил» запасной контур, но тот так и не заработал.

В лобовое стекло вдвинулось огромное тракторное колесо.

Последним, что услышал Клёнов, был страшный кошачий крик. Потом наступила тишина. И темнота.

Узер. Встреча с Джехом

В небо проворно выкатилась ярко-синяя тарелка второго светила. Когда она достигла определённого градуса над горизонтом, по команде Указующего над Центром Города включили экран. Гигантский энергетический колпак накрыл и дворцы Распорядителей, и площадь Почёта, и парк Священной военной славы, и казармы супергвардии, и, естественно, бункер Президента — хотя ему-то что сделается, цинично подумал Узер. За пределами энергетического купола пенились тугие едкие струи отравленного дождя и властвовала неосязаемая, но гораздо более опасная радиация, но над Центром небо являло собой ослепительно-прекрасное зрелище. Узер видел его уже мириады раз, но всё равно остановился и задрал голову. Ему до сих пор не надоело смотреть, как небосвод на мгновение покрывается словно бы густой сеткой крохотных жемчужин, а потом по этой сетке принимаются неслышно скользить широкие мазки радужных сполохов. Узер знал, что это играли, исчезая на защитном экране, гонимые порывами ветра ядовитые капли… но многоцветная рябь, пробегавшая по небу, от этого не становилась менее притягательной для его взгляда.

Иногда он даже подумывал о том, каково это — угодить под Синее Око и всё, что оно с собой приносило, где-нибудь на окраинах. Там, где менее обласканные при рождении сейчас прятались под ненадёжные крыши, спускались в обустроенные ещё дедами погреба…

Может, там-то она и происходила — настоящая жизнь? Та, в которой он мог что-то изменить? Принимать решения, совершать поступки и воистину чувствовать, что живёт?.. Может быть.

Естественнорождённый Узер из Истинного клана Ху опустил голову, понимая, что и сегодня опять не отправится искать эту самую настоящую жизнь. Тем более что экран заработал уже в полную силу, сгладив помехи, — краски наверху, как это неизменно бывало, размылись и побледнели, сменившись искусственной картинкой безоблачного летнего дня. Прозрачное небо, стайки щебечущих птиц… Вот только ни одного из солнц там не было, потому что энергию было велено экономить, редкие облачка выглядели полнейшими близнецами, да у горизонта, особенно на краю зрения, всё-таки подрагивали радужные блики.

Вот на это смотреть было уже противно до тошноты.

Узер вздохнул, ткнулся в грудь подбородком и задумался о хорошей дозе ханумака. Потом, спохватившись, начал гнать эту мысль прочь, поскольку ни к чему хорошему она привести не могла. Вчера он поддался искушению и теперь отчётливо понимал, что две дозы за два дня — это перебор. Очень может статься — опасный.

И если здраво-то рассудить, на что ему сейчас ханумак? Он безуспешно попытался припомнить хотя бы порядок цифр в сумме наследства, которую, точно астероид на голову, обрушили на него невесть откуда взявшиеся душеприказчики. Охватить умом негаданное богатство по-прежнему не получалось, Узер только уяснил, что теперь он мог позволить себе всё. Без преувеличения! Купить планетку. Быть может, даже и с атмосферой. Или без атмосферы, чтобы не переделывать, а сразу всё устроить как надо. Завести собственный звездолёт, чтобы посещать свою новую собственность. Окружить себя чудовищной роскошью, например до конца дней забыть о клонированных красотках и обнимать только естественнорождённых…