Книга Загляни ей в глаза - Михаил Март

— Гнус! — прошептала вслед уходящему Арина.

10.

Вербицкий выгуливал своего пса в парке, выбирая для этого тихие безлюдные аллеи. Его сопровождали двое. По правую руку шел капитан Власов, по левую — детектив страховой компании Мусин.

— Кажется, нас опять хотят поставить с ног на голову, — жаловался Вербицкий. — Давайте, Мусин, добивайте меня своей версией.

Мусин заискивающе улыбнулся:

— Я очень уважаю прокуратуру и вас лично, Илья Алексеич, но вы роете не в том направлении. На кону миллион долларов, деньги немалые в наших местах. Может быть, в столице привыкли к таким цифрам, но не здесь.

— Кто должен получить страховую премию?

— Сын Алексея Горбунова. Но управлять средствами он не может, опекуном является его мать, она и получит деньги.

— Или отец, — поправил Власов. — Если мать вдруг умрет.

— У него есть еще один отец?

— Есть. Но сейчас это неважно. Продолжайте, — сказал капитан.

— Вами упущена одна деталь. Вы забыли о машине, на которой Алексей уехал в то утро на работу. Порвался топливный шланг, бензин вытек, и они встали. Тут и появляется злосчастный самосвал, который сбил Алексея. Тормозного пути нет, наезд совершен умышленно. Начало начал истории — шланг. Независимые эксперты в один голос подтвердили: шланг был надрезан ножом, сам по себе он порваться не мог. Кто мог это сделать? К машине подходила только жена. Есть свидетели. А вам она подставила козла отпущения, выдумав историю с вернувшимся из зоны монстром. Есть на кого валить.

— Зачем ей убивать мужа, единственного кормилица?

— На счетах мужа нет ни гроша, его фирма обанкротилась. Они прогорели. Однажды она уже избавилась от ненужного мужа, теперь пришло время отделаться от второго, а заодно потопить вернувшегося. Не сомневаюсь, что он у вас ходит в главных подозреваемых. Она заранее навела на его след своим заявлением. Все продумано до мелочей: муж умрет, а она получит миллион. Лучше, чем ничего. Жду ваших нападок.

— Безукоризненная логика, — усмехнулся Вербицкий.

— И еще этот визит в автоцентр с заменой масла… — тихо проговорил капитан.

11.

Наташа не спала всю ночь, закрывшись в спальне, куда они с Ариной перенесли кровать мальчика. Арина устроилась на раскладушке в коридоре первого этажа перед входной дверью. Рядом на полу лежала двустволка.

Рано утром Наташа оделась и начала собирать по шкатулкам свои украшения: серьги, кольца, ожерелья. Поднявшись в кабинет мужа, достала из его стола золотой портсигар. Сгребла все, что нашла, и сложила в сумочку. Спустившись вниз, разбудила Арину:

— Закрой за мной дверь, я уезжаю ненадолго. С Павлика глаз не спускай.

Арина выпустила хозяйку и заперлась.

Через несколько минут Наташа уже мчалась на своем «Лексусе» в город. Лицо у нее было строгое, сосредоточенное, словно ее ожидала очень важная, судьбоносная встреча.

12.

Павлик слышал, как Арина грохочет посудой на первом этаже. Он поднялся по пыльной лестнице на чердачный этаж, открыл дверь и очутился в полумраке помещения, заваленного коробками, чемоданами и ненужной мебелью. Павлик хотел найти старые фотографии. Правду сказал его настоящий отец — мама ничего не выбрасывала. Два полных чемодана были заполнены старыми платьями, какие никто сейчас не носит. В одном из чемоданов он нашел деревянную коробку, похожую на сложенную шахматную доску. В ней на черном бархате лежал очень красивый никелированный револьвер с коротким стволом. Рядом, в гнездышках, — патроны. Павлик прицелился в старые бронзовые часы.

— Бах, бах, бах!

Классная игрушка. Надо забрать и спрятать револьвер. О нем давно уже забыли, никто не спохватится. А о модели можно почитать в книге по оружию.

После долгих поисков мальчик нашел, что искал. В картонной коробке лежал альбом с фотографиями и стопка писем, перевязанная ленточкой. На всех указан один адрес, написанный маминым почерком: «Свердловская область. Город Валойск. ИТК 12В/410 Борису Нежданову».

Павлик вскрыл первый конверт и начал читать, в ушах звучал голос матери.

«Я знаю, что ты меня не простишь. Я все еще люблю тебя. Можешь мне не верить. Меня заставили сказать на суде то, что я сказала. В противном случае грозили усадить за решетку, а Павлика отправить в детский дом. Теперь я проклинаю себя за свою слабость. Мне так тебя не хватает, Боренька. Имущество наше описали. Живу у девчонок в общежитии. Что ты натворил! Пропади пропадом эти деньги! Прожили бы и без них. Теперь ни денег, ни тебя. И солнечный свет кажется мраком…»

У мальчика навернулись слезы. Он отложил письмо в сторону.

— Предательница! Он настоящий, а ты нет.

В фотоальбоме было много фотографий матери и Бориса. Похоже, они жили счастливо. Павлик присутствовал на всех снимках и всегда на руках у отца.

Мальчик со злостью захлопнул альбом.

13.

Клерк, взвешивающий ценности, сказал:

— Больше восемнадцати тысяч долларов мы вам дать не можем.

Наташу передернуло.

— Но это же очень мало!

— Извините, дама, у нас скупка, мы принимаем лом. Хотите получить больше — отдайте товар на комиссию, его выставят на продажу, и вы получите значительно больше. Если, конечно, найдутся в наших местах покупатели эксклюзивных побрякушек. Здесь не столица.

— Я не могу ждать.

— Какие ко мне претензии?

— Согласна.

Наташа вышла на улицу, чувствуя себя оплеванной. Ей никогда не приходилось ничего продавать, она привыкла покупать и не задумывалась о тратах. Времена изменились, унизительная беспомощность хлестала ее по щекам.

Усаживаясь за руль своего «Лексуса», она услышала голос за спиной:

— Ну вот и ладушки. Кажется, ты нашу проблему решила.

Она не испугалась, о себе даже не думала. Глянув в зеркало, увидела на заднем сиденье Бориса. Достав из сумочки деньги, Наташа швырнула их назад. Купюры рассыпались по салону.

— Забирай и сваливай. Предупреждаю: подойдешь к моему дому — получишь достойный отпор.

Борис собрал рассыпавшиеся деньги:

— Ты ничего не поняла, подруга. Наш разговор состоится, когда мы станем на равные позиции. Мне нравится твоя машина. Не пора ли переписать ее на мое имя?

— Не дождешься.

— Ну почему же? Дня тебе хватит, чтобы принять решение.

— Сын для тебя только повод. Ты отобрал у меня все. Подумай о том, на что я его кормить буду. Папаша!

— Сына я сам прокормлю. И тебя тоже, если ты одумаешься. Зачем тебе такие хоромы? Продай коттедж. Когда-то тебя устраивала скромная квартира на окраине города.