Книга Черная моль - Аркадий Адамов

Приговор должны были объявить только на следующий день, и Перепелкин выбрался в коридор необычайно взбудораженный.

Теперь он уже с интересом стал проглядывать списки назначенных к слушанию дел на дверях залов заседаний и неожиданно наткнулся на «дело о хищениях в артели „Красный труженик“». Перепелкин протиснулся в переполненный зал.

Шел допрос свидетелей. Потрясенный Перепелкин услыхал о хищениях на сотни тысяч рублей, о взятках, хитроумных способах маскировки, наконец, о разгульной жизни преступников.

А на скамье подсудимых он увидел солидных, в большинстве пожилых, людей, удивительно напоминавших ему кого-то. Перепелкин напряг память. Ну конечно! Эти люди как две капли воды были похожи на тех, кого он встречал на ипподроме. Так вот где источник, вот где начало богатства, которому так жгуче завидовал Перепелкин!

И конечно же, только каким-то неверным ходом, каким-то просчетом следовало объяснить их появление на скамье подсудимых. Если же умно вести себя, то можно безнаказанно загребать денежки и жить в свое удовольствие.

Перепелкин вышел из здания суда с гудящей головой и дрожью в руках. Перед ним вдруг открылся неведомый мир, страшный и заманчивый одновременно…

С тех пор Перепелкин повадился ходить в суд, как в театр. Он пропадал там все свободное время и был теперь начинен всякими «уголовными» историями, которые потом под уважительный шепот друзей с увлечением и излагал, не очень при этом считаясь с правдой. Здесь были и никогда не происходившие в столице кошмарные убийства и лихие налеты на банки и магазины, были тупые и грубые работники милиции, неуловимые преступники, кровожадные прокуроры, несправедливые и подкупные судьи, симпатичные адвокаты…

Перепелкин в конце концов добился своего: получил развод.

А вскоре он ушел и со студии.

Он устроился на меховую фабрику в должности простого вахтера, рассудив, однако, что на этом незаметном посту он будет «занозой» для всех жуликов и сможет себя дорого продать: блеск «пиастров» не давал ему покоя.

Друзьям Перепелкин сообщил, что работает теперь «техником по охране», сообщил с таким усталым и многозначительным видом, что у этих шкодливых бездельников создалось впечатление, будто именно на его тощих плечах и лежит теперь персональная, грозная и нелегкая обязанность охранять всю фабрику.

Как уже известно читателю, неумный, но хитрый, глазастый Перепелкин на первых же порах заметно преуспел в своей новой должности, получил повышение и был даже избран в комитет комсомола. В вину ему ставились только пижонство, неуемная болтливость и легкомысленное — не более того — отношение к девушкам.

Решено было его «перевоспитать», и Перепелкин в первом же разговоре с Кругловой охотно покаялся в своих недостатках, твердо обещав «поработать над собой в плане их ликвидации в ближайшее же время».

Перепелкину все казалось, что на фабрике творятся какие-то темные дела, творятся хитро и с размахом. Но он никак не мог напасть на след, обнаружить хоть какой-нибудь, самый ничтожный кончик и уцепиться за него, заявить кому-то о себе, заставить выделить ему хоть кроху. Иногда ему вдруг приходила мысль, что все это он выдумал, что просто-напросто ему нестерпимо хочется, чтобы это так было, вот и все.

И Перепелкин терзался сомнениями.

Так было вплоть до того памятного вечера, с которого, собственно, все и началось. В тот вечер он думал только о встрече со своей новой знакомой, «неслыханной красоткой», которую обворожил накануне на танцплощадке в клубе. Но случилось непредвиденное…

Да, конечно же, все началось именно с того вечера.

В условленный час Перепелкин появился на месте свидания, у входа в сквер на площади Свердлова. Моросил нудный, мелкий дождь; порывами задувал то с одной, то с другой стороны холодный ветер. Сквер был пуст; на дорожках темнели рябоватые от дождя лужи. Шумливым потоком пересекали площадь вереницы легковых машин, автобусов, троллейбусов, текла густая толпа прохожих: рабочий день окончился.

Перепелкин поднял воротник пальто, поглубже засунул руки в карманы и, насвистывая модный мотивчик, стал вышагивать журавлиным шагом по дорожкам сквера, старательно обходя лужи и не упуская из вида каменные шары у входа. Он волновался: придет или не придет Эллочка? Заветная сотня, давно припрятанная на экстренный случай, гарантировала уютный и приятный вечер в кафе. Вот только придет Эллочка или нет?

Дождь усиливался.

Наконец у входа в сквер мелькнула стройная фигурка, и Перепелкин, забыв о лужах, устремился навстречу.

— Это жестоко — заставлять себя так долго ждать! — страдальческим тоном сказал он, приподымая в знак приветствия шляпу.

— Ну, что вы! — удивилась Эллочка. — Всего пятнадцать минут.

— О, мне они показались часами!

— Ах, вы промокли, бедняжка? — лукаво спросила Эллочка.

— Нет, нет, я этого дождя просто не замечал! То есть замечал и поэтому безумно боялся, что вы не придете.

— Ну, так теперь ваше безумие кончилось. Куда же мы пойдем?

— Надо перенести свидание с натуры в павильон, — галантно ответил Перепелкин, беря девушку под руку.

Они пересекли площадь и направились по одной из улиц.

— Из наплыва, — торжественно объявил Перепелкин, — аппарат панорамирует на средний план: вход в кафе, светящиеся шары в косых струях дождя… Крупным планом: молодая, красивая и… влюбленная пара.

— Ого! — засмеялась Эллочка. — Однако!.. Стремительность у вас действительно, как в кино, и самонадеянность…

— Я не виноват, — весело оправдывался Перепелкин, — так принято в кинематографе. Штамп! Железный закон!

Они зашли в кафе, разделись и прошли в дальний угол зала, к свободному столику. Официантка положила перед ними продолговатую папку с меню. Но в этот момент заиграл джаз.

— Танго, — мечтательно произнес Перепелкин и положил руку на тонкие пальчики Эллочки. — «Листья падали с клена». Пойдемте?

Он танцевал самозабвенно, нежно прижимая Эллочку к себе, и, погрузив лицо в ее мягкие, душистые волосы, шептал:

— Мы не случайно встретились с вами. Это судьба! Я так долго ждал вас. И тосковал. Я так одинок!

Эллочка молча улыбалась.

Потом джаз умолк, и они вернулись к своему столику.

— Вам приходилось участвовать в съемках? — с интересом спросила Эллочка.

— О, да! — небрежно ответил Перепелкин. — Не раз. Вот кстати…

И на свет появился знаменитый фотодокумент.

— А где вы сейчас работаете? — снова спросила Эллочка, вдоволь налюбовавшись фотографией.

— Сейчас? Временно на одной крупной меховой фабрике. Мне поручили наладить ее охрану. Вооруженную охрану, — уточнил он.

— Ой, как это должно быть страшно!

— Ну, что вы! К свисту пуль можно привыкнуть.