Книга Инка - Улья Нова

Поутру, проснувшись, она первым делом поднимала жалюзи, осматривала и поливала вечно нецветущую лилию, что все больше грустнела на подоконнике день ото дня. Перед завтраком она теребила пыльный узелок, роняла пару слезинок на ошейник, поводок, кисточку коротких мягчайших шерстинок и косточки своего почившего от простуды кролика. Будучи очень привязчивой, она берегла останки и, сохраняя верность светлой памяти тотема, даже рыбок не решилась завести. Иногда в рабочее время тягостной тенью набегало на ее лицо дикое, мучительное переживание – как можно сопоставить живого, белого кролика, пушистого, которого звать Кроль, и то, что его уже нет, как можно это понять и жить дальше легко и свободно, имея в сердце острый, тяжелый камень-скребок. От этого лицо Инки становилось темным и безжизненным, как небо, каким оно было задолго до рождения первой мало-мальской звезды.

Так обстояли дела Инки до того зимнего дня, когда под окна туристической компании подъехала какая-то старинная машина.

Подъехала, ну и пускай себе. Инка продолжала неподвижно сидеть за столом и краешком глаза скользила по монитору, там была цифровая фотография, которую Звездная Пыль отснял по Инкиной просьбе: ночное небо пересекала заснеженная дорога, Млечный Путь. Инка с восхищением брела по нему, тихо насвистывала в ракушку-амулет, наслаждалась невесомостью, покоем и межзвездной прохладой. Чувствовала она себя гигантом, шагающим через сотни световых лет, а может быть, и маленькой девочкой, которая беспечно прыгает на одной ножке, а вокруг – вихри звездной пурги. Коллеги между тем срывались с мест и с любопытством подтягивались к окну, они вставали сбоку, чтоб их не обнаружили с улицы, они шепотом обсуждали марку старинной машины и с восторгом разглядывали ее, предвкушая появление богатенького клиента. «Мерседес» им в ответ метал блики и бисер солнечных зайчиков, хорохорился, сиял бордовыми боками, и восхищенные менеджеры гадали:

– А я думаю, это к нотариусу, в соседний подъезд.

К затылку летела шутливая оплеуха:

– Да не спугни, и так с клиентами напряг.

– Ладно, сам знаешь, что к нам, вон и дверь хлопнула, все-таки лучше Новый год в тепле встречать, – верещали они.

Был декабрьский полдень. К этому моменту Инка с облегчением вздохнула, она наконец немного затерялась среди звездной метели, чуть-чуть забыла, кто она такая, где ее место и сколько она мается-скитается по жизни. Теперь, вернувшись на Землю, она смотрела с легкостью осчастливленного человека. Именно такой, улыбающейся, потеплевшей нашел ее вошедший в офис мужчина со смуглой кожей, с острием черной крошечной бородки под ярко очерченными губами и с роскошной прической, состоящей из множества жестких черных косиц, зачесанных назад. Он быстро обнаружил Инку хваткими, выразительными глазами и на чистейшем русском языке вкрадчиво и вежливо спросил, организует ли компания поездки по Золотому кольцу России.

Нет, прежде надо бы рассказать о том, как он вошел в офис. Вначале запахло полевыми цветами, целым букетом, из которого каждый мог выбрать запах любимой травинки – от ромашки до дикой гвоздики. Затем появился незнакомец, он входил, подчиняясь какой-то собственной барабанной дроби, но так как наушников на его голове никто не заметил, заключили, что он, наверное, сочиняет песню на ходу. Он приближался медленно, движения его были плавными, как будто он походкой успокаивал кого-то. Он проник в контору, и все замерло, застыло в ожидании, изменилось с его появлением. В руке его была нитка бус из кофейных зерен, а на лице он нес мир и спокойствие – редкое явление для современной физиогномики.

«Еловый чай, настоящий обитатель Южной Америки, – прошумел международный экспресс в Инкиной голове. – Вот бы глянуть через лупу на костяные пуговицы его пиджака. Как со вкусом он одет, как толково передвигается! Не он ли играл на дудке с компанией приятелей на Старом Арбате, в черном пончо и в черной шляпе, и наплетал на волосы прохожих цветные нитки? Нет, наверно, все же не он, но похож».

Международный экспресс прошумел и был таков, а восторгу суждено было смениться служебной мудростью. Инка попыталась, но впервые не смогла точно определить, к какому виду клиентов относится новоприбывший экземпляр. С первого взгляда к мифическим, а со второго больше похоже, что к имеющим особую связь с дождем.

Впрочем, при желании смуглого иностранца можно было отнести и к напевающим себе под нос, и к знающим, чего хотят, двуногим существам. Не сумев определиться окончательно и несколько удрученная этим, Инка вытянулась, всем своим видом изображая готовность помочь, от старания она забыла все и вся и четко, но доброжелательно ответила:

– К сожалению, мы прервали комплекс услуг по России и теперь занимаемся исключительно заграничными турами, авиабилетами и бронированием отелей.

Незнакомец сидел и с любопытством изучал Инку, ее лицо и наряд: коричневый пиджак, что мал на три размера, узок, рукава – чуть длиннее локтя, а из них торчат острые, широкие манжеты рубашки в полоску и худенькие, как тростник, бледные руки. Возможно, ей только показалось, но он сидел и думал о своем с таким видом, словно ожидал увидеть на Инкином месте кого-то другого, а Золотое кольцо России было так, предлогом. Может быть, у него была назначена тайная встреча с кем-то из компании, но он по ошибке подошел к Инке и теперь не знает, что делать. Он не уходил, а, быстро соображая, разглядывал комнатенку офиса. Наконец мягко, растягивая слова, он произнес:

– Что ж, очень жаль, извините. – И неожиданно резко поинтересовался – А что это вы там такое читаете втихаря?

– Я не читаю, я гуляю по Млечному Пути, – шепотом, одними губами произнесла Инка, ей очень, очень хотелось немного пошалить, ничего, клиент этот все равно потерян для фирмы, почему бы не похвастаться случайному, незнакомому человеку своей чудесной межзвездной прогулкой. Выпалив это, она немного занервничала, стоило ли откровенничать с незнакомцем. Инка вздохнула, она никак не могла привыкнуть к дикой природе офиса, где отовсюду и от каждого жди западни. Ее немного смутило, что так свободно, бегло болтает мистер латино на русском языке. Это и больше ничего с самого начала показалось ей подозрительным.

А мистер латино приподнял брови, наклонил голову и с улыбкой сказал:

– О, это делает вам честь. Я тоже пришел сюда по Млечному пути, как вы его называете. На самом деле это никакой не Млечный Путь, а неглубокая Звездная Река[7]. По ней обычно спускаются вброд, по колено в воде. Лучше совершать такие прогулки как раз сегодня, – он посмотрел на часы, – двадцать второго декабря. Видимо, поэтому мы встретились и сейчас стоим в реке, разговариваем где-нибудь в районе дельты. Думаю, по такому случаю нам совсем не помешает согреться кофе. – И он продемонстрировал жемчужную улыбку, которая очень шла его смуглой коже.