Книга Роккаматио из Хельсинки - Янн Мартел

1927 — Пребывающая на грани банкротства кинокомпания «Уорнер» выпускает «Певец джаза» с Элом Джолсоном в главной роли. В немую ленту добавлены четыре песни, фоновая музыка, различные шумовые эффекты и несколько синхронных реплик, кое-где заменяющих титры. Благодаря этому сюжет кажется динамичным и захватывающим. Фильм имеет оглушительный успех. Начинается эра звукового кино.

Чтобы чем-то заняться и сохранить выдержку, делаем в комнате Пола перестановку. Пол отдает приказы, я их исполняю. Все превращаем в клоунаду: я натужно пыхчу, поднимая книгу, и, как пушинку, передвигаю кровать. Пол хохочет.

Нынче, в день его рождения, Полу достается 1928 год, выдавшийся чрезвычайно удачным. В Великобритании мужчины и женщины наделены равным избирательным правом; в Париже шестьдесят три страны подписали Пакт Келлога-Бриана об отказе от войны как орудия национальной политики; Амелия Эрхарт стала первой женщиной, на аэроплане пересекшей Атлантику; Александр Флеминг открыл пенициллин, чем вымостил дорогу к невероятно эффективному лечению инфекционных болезней антибиотиками; «Болеро» Равеля получает лавры всемирного хита; канадец Перси Уильямс сотворил сенсацию на Олимпиаде в Амстердаме, завоевав золото в спринте на сто и двести метров. Превосходный фон для истории о Роккаматио. С днем рождения, Пол!

1928 — Миру представлен первый звуковой мультфильм «Пароход Вилли» режиссера Уолта Диснея. Его герой — очеловеченный шаловливый грызун Микки-Маус.

Пол показывает фотографии. На одной два мальчика лет пятнадцати, одетые в джинсы и толстые свитеры, сидят на куче желто-багряных листьев. Губы их расползлись в широких глуповатых ухмылках.

— Слева Джеймс, мой лучший школьный друг.

Кто справа, Пол не говорит — подразумевается, что это он. Мне удается не ахнуть. Вглядываюсь в снимок. Ищу хоть какое-то сходство — волосы? подбородок? нос? огонек в глазах? — и ничего не нахожу. Пол на фото и тот, что рядом, — два разных человека. Пол, что рядом, не замечает мою оторопь. Альбом семейных фотографий обладает удивительным свойством оживить прошлое, исцелить немощь и воскресить из мертвых. Запечатленные мгновенья, в которых он абсолютно здоров, свеж и полон безудержной энергии, приободряют Пола. А я с затаенным ужасом всматриваюсь в изображения крепкого и бодрого призрака моего друга.

Отправляемся на медленную прогулку. Пол шагает осторожно и слегка волочит ноги, боясь оступиться. По-летнему тепло, дует приятный ветерок. Пол чрезвычайно взбудоражен зеленым травяным раздольем и шепотом листьев. Присаживаемся на парковую скамейку. Пол беспрестанно озирается, восхищенный красотой, что нас окружает. Он лучится неизбывным восторгом. Рассказ о 1929 годе получается одним из самых красивых.

1929 — Опубликован альбом комиксов «Тин-тин в Стране Советов» — творение бельгийца Жоржа Реми, больше известного как Эрже. Потом выйдут еще двадцать три альбома, повествующие о захватывающих приключениях отважного репортера. Текст удобочитаем, тщательно прорисованные образы даны в ярких цветах без полутонов и выполнены сплошной линией — этот скупой, но выразительный стиль, придуманный Эрже, станет известен как «ligne claire» (буквально: четкая линия). Целые поколения будут зачитываться приключениями Тинтина.

Уже больше двух недель Пол дома. Жилище его подобно Солнечной системе, в которой он — Солнце, центр всего. Почти в каждой комнате установлено переговорное устройство; система связи включена круглосуточно. Каждое слово Короля-солнце, каждый шорох или чих разносятся по его владениям. Кухня забита провиантом, дабы исполнить любую его кулинарную прихоть. На книжных полках, столах и даже на полу разбросаны медицинские журналы — «Природа», «В мире науки», «Медицинский журнал Новой Англии». Втайне родители ненавидят эти издания, от которых лишь сильнее чувствуют собственное бессилие, но он читает их запоем. Повсюду его вещи — свитер, недопитый стакан апельсинового сока, полуразгаданный кроссворд, электронная игра, но это не знак неряшливости, он просто слаб и рассеян. Домашний распорядок, за которым следят родители и сестра, почти военный: все важное делается точно в срок и весьма тщательно. Ровно в полночь адъютанты поочередно будят своего главнокомандующего, дабы он принял лекарство, и не считают это бременем, наоборот, горят желанием заступить на вахту.

Пол заговаривает о продолжении учебы в Торонтском университете по заочной, а то и вечерней форме. Мы ликуем. Он хочет специализироваться в философии и киноведении.

1930 — Американский астроном Клайд Томбо открывает Плутон, девятую планету Солнечной системы.

На неделю прощаемся с Роккаматио — родители увозят Пола в летний дом на берегу залива Джорджиан Бэй.

— Всё мои лейкоциты, — говорит он. — Не хотят расти. Приволье и свежий воздух пойдут им на пользу.

Похоже, оптимизм его гаснет.

1931 — мой год, но Пол просит его уступить. У меня заготовлен простенький рассказ, основанный на изобретении американского архитектора Альфреда Баттса — игре «Словесный перекресток», больше известной как «Скрэббл». Однако нынче что-то взгрустнулось, и я уступаю свою очередь. Перед отъездом Пол рассказывает странную короткую историю. Становится еще грустнее.

1931 — Математик Курт Гёдель, американец австрийского происхождения, публикует свою «Теорему о неполноте», иначе известную как «Доказательство Гёделя», где заявляет, что в любой математической системе существуют утверждения, которые нельзя доказать или опровергнуть на основе аксиом данной системы, а потому главные арифметические аксиомы способны породить противоречия.

Мэри и Джек спешно возвращаются в Торонто — Пола скрючило от болей в животе. Его тотчас кладут в больницу.

Пять сотен лейкоцитов. Господи. Почти никакой иммунной защиты. Он весь нараспашку.

1932 — В Советском Союзе соцреализм объявлен официальным методом художественного творчества. Построение бесклассового общества становится единственно приемлемой темой и мерилом достоинств любого художественного произведения. Результат — насквозь политизированные и крайне бездарные романы и картины.

Глупо взвешивать горе, и все ж я полагаю, что легче терять брата, нежели сына. Есть ли что убийственнее для души, чем смерть ребенка, гибель будущего раньше прошлого? Родителям, захлебнувшимся безнадежностью, уготовано нечто хуже смерти: угасание. Нельзя приноровиться к неминуемой кончине близкого, и все-таки Дженнифер справляется с этим чуть лучше других. Как и во мне, болезнь Пола задушила в ней веселость и юношескую беззаботность. Она стала сдержаннее, пасмурнее, тише. Говорит, ночью часто не может уснуть из-за мыслей о случайностях, подстерегающих в повседневной жизни. Против ожидания, боится не за себя, а за родителей. Теперь, когда Пол серьезно болен, она чувствует тяжесть их любви и понимает, что не имеет права подвести их собственной смертью. Поэтому в ванной больше не пользуется феном — не дай бог, замкнет на воду. Больше не ездит на велосипеде — не дай бог, встретится открытый люк или неожиданно распахнется дверца чьей-то машины.

Нет желания заниматься 1933-м. По правде, вообще хочется бросить Роккаматио. Приношу восточную игру го, правилам которой недавно обучил меня приятель. Они элементарны (по доске, горизонтальными и вертикальными линиями расчерченной на квадраты, передвигаются черные и белые «камни», цель — захватить территорию большую, чем у противника), но игра сложна, как шахматы, просто доступнее новичкам. Надеюсь, Пол увлечется.