Книга Подставной киллер - Алексей Макеев

Дудкину вдруг пришла в голову безумная мысль. Он вернулся в кабинет и довольно быстро нашел то, что хотел найти. Связка ключей лежала на столе, на самом виду. Дудкин сгреб ее, вышел и осторожно пробрался вдоль стены к лестнице. Потом спустился по ступенькам и проскользнул в коридор. Едва он сделал это, как послышался шум открываемой двери, и на пороге загремели тяжелые шаги. «Есть кто-нибудь?» – зычно гаркнул мужской голос.

Обливаясь потом, Дудкин ворвался в гараж. Он действовал уже без оглядки, чувствуя на затылке ледяное дыхание погони. В голове у него был кавардак.

К его удивлению, в гараже никого не было. Дудкин трусцой подбежал к воротам и уже намеревался выскочить наружу, как вдруг услышал, как совсем рядом кто-то произнес:

– Слышь, Иваныч! А ведь у нее тут гараж! И вроде ворота даже открыты. А мы там в двери ломимся! Поди начальнику скажи, а то потом окажется, что звонок был ложный, и хозяйка жалобу накатает, что ей замок сломали и еще что-нибудь…

– Ладно, пойду скажу, – лениво отозвался невидимый Иваныч. – Только они сломали уже, наверное.

– А ты все-таки скажи. А я тут пока погляжу.

Дудкин сжал в руке ключи. Он чувствовал, что они ему понадобятся! Отступив в темноту, Дудкин на ощупь нашел дверцу «Жигулей» и, стараясь не шуметь, отпер ее. Потом он скользнул на сиденье водителя, сунул ключ в замок зажигания и замер. Это действие не привлекло ничьего внимания, потому что одновременно с грохотом растворились ворота гаража. Яркий свет ударил Дудкину в лицо и заставил на секунду зажмуриться.

Открыв глаза, он увидел в проеме ворот размытый силуэт коренастого милиционера с автоматом через плечо. Тот неторопливо осматривался, но, кажется, не замечал пока Дудкина.

«Через минуту их здесь будет пять или десять, – лихорадочно подумал Дудкин. – И тогда мне конец. Нужно решаться. Будь что будет».

Он вдруг понял, почему милиционер его не видит. Анна отличалась пристрастием к тонированным стеклам. Здесь, под крышей, в машине вообще ни черта не увидишь. «Это мой шанс, – решил Дудкин. – Поехали!»

Не сводя глаз с милиционера, он медленно повернул ключ в замке. Руки и ноги действовали дальше сами, без его воли – сцепление, передача, газ, – автомобиль взревел и прыгнул вперед, прямо на изумленного стража порядка, который едва успел выскочить из-под колес. «Ну, давай! – прошептал, бледнея, Дудкин, вцепившись в рулевое колесо, как в спасательный круг. – Жми, родная! Выноси!» Вылетев из гаража, он круто переложил руль, с визгом развернулся и помчался по пыльной улице, не разбирая дороги, думая только о том, как бы уйти подальше. Тихая улица с аккуратными домиками, прячущимися в садовой листве, превратилась в сплошную зеленую полосу.

На его счастье, прохожих было немного, и он никого не сбил. Без остановки Дудкин промчался до самого конца улицы и здесь совершенно инстинктивно свернул с асфальта на узкую грунтовку, скрывавшуюся в густом кустарнике, – ему хотелось спрятаться, скрыться с глаз, а заросли создавали иллюзию безопасности.

На самом деле опасность была совсем рядом – более того, она приближалась. В воздухе метался пронзительный вой милицейской сирены. Стражи порядка давно опомнились и бросились в погоню.

Подпрыгивая на кочках, «Жигули» прорывались сквозь кустарник. Дорога с каждым метром все более сужалась, и колючие ветви уже вовсю царапали обшивку и стекла автомобиля. Неожиданно левое переднее колесо «Жигулей» с ужасающим треском провалилось в яму, Дудкин больно ударился грудью о руль, задохнулся и на мгновение потерял над собой контроль. Мотор заглох.

Потом он некоторое время сидел не двигаясь и тупо вслушивался в отдаленное завывание сирен. Впрочем, не такое уж и отдаленное. Выигрыш во времени, который у него был, милиция наверстает быстро. А ему в прямом смысле этого слова придется уносить ноги. Анна погибла, а теперь накрылась и ее машина. Надо же было попасть в такой переплет, с тоской подумал Дудкин. Когда в Москве об этом узнают, то лопнут от смеха. Дудкин, продюсер и бизнесмен, фигура в мире кино несомненная, точно кролик бегает от милиции, и земля горит у него под ногами.

Может быть, все это не случайно? Уж слишком четко в его жизни наметилась черная полоса. Те люди, с которыми он вчера сотрудничал и, казалось, говорил на одном языке, сегодня вдруг становились уклончивыми и скользкими как рыбы, ссылались на обстоятельства, улыбались, но отделывались лишь туманными обещаниями. Никто больше не хотел вкладывать деньги в проекты Дудкина. У него создавалось впечатление, что его хотят вытеснить с кинорынка, воспользовавшись трудностями, которые обрушились на него, когда он взялся за постановку грандиозного блокбастера. Это было его слабым местом – для дельца он был слишком увлеченным человеком. В мечтах он видел, как его новый фильм триумфально шествует по всему миру, собирая все мыслимые награды и премии, и это предопределило неудачу. Он переоценил свои силы и возможности.

У Дудкина оставалась одна надежда – ему должен был помочь Грек. Его деньги были грязными, но Грек давно знал Дудкина и не стал бы скупиться. Конечно, на таком пути потери были неизбежны, но все-таки это лучше, чем потерять все. Они с Греком почти договорились, и вдруг это убийство, и все пошло прахом. «А может быть, все это неспроста? – подумал Дудкин. – Может быть, кто-то провернул все это, чтобы окончательно меня похоронить?»

Дудкину хотелось хорошенько все обдумать, но времени у него для этого не было. Он вдруг сообразил, что если будет сидеть на одном месте, его найдут в два счета. Дудкин выругался и стал выбираться из машины. Дверца упиралась в пружинящие ветви кустарника и никак не хотела открываться. Дудкин налег плечом и кое-как продрался наружу.

Он протиснулся между «Жигулями» и зеленой колючей стеной и увидел, что, собственно говоря, дорога все равно уже закончилась и ехать дальше было некуда. Сквозь заросли вела совсем узкая тропинка, по которой мог пробраться только один человек. Куда она ведет, Дудкин, естественно, не знал, но где-то за его спиной, совсем рядом, уже слышались приближающиеся голоса, и он, не раздумывая, бросился вперед по тропе.

Жесткие ветки царапали его по лицу, он спотыкался на кочках, задыхался, но упорно бежал вперед. Иногда он останавливался и вслушивался в тишину, которая нарушалась только его хриплым дыханием. Сирены смолкли, не слышно было голосов за спиной, и у Дудкина появилась надежда, что он сумеет оторваться от погони. Однако для большей уверенности он вдруг по наитию свернул с тропы и со звериной настойчивостью стал продираться сквозь кусты – разумеется, не имея никакой ясной цели, наугад, стремясь лишь запутать преследователей.

Его роскошному пиджаку здорово досталось, но Дудкин не обращал на это внимания. Кустарник казался бесконечным, и после получаса блужданий в зарослях Дудкина охватило беспокойство. Он не представлял, где находится и куда попадет, когда выберется из зеленого месива. Он всегда заботился о своей форме, но сейчас чувствовал почти невыносимую усталость – кроме физического напряжения, он испытал сегодня сильнейший стресс, и это сыграло свою роль.