Книга Бали. Шесть соток в раю - Роман Светлов

— Это лодки, — сказала Марта. — Рыбаки посадили туристов из отеля и везут их вдоль берега. Такое устраивают раз в неделю; сегодня нам повезло, мы увидим их.

«Почему повезло?» — хотел спросить я, но, заметив торжественное выражение лиц Марты и Марата, промолчал.

Постепенно замолкли и посетители «Милонги», сидевшие за соседними столиками. Приближение покачивающихся огней производило гипнотическое впечатление. Вскоре стало слышно, что гребцы на лодках поют. Песня напоминала плеск волн: она то нарастала, то затихала. В отличие от любимого балийцами кечака, сопровождаемой пением театральной постановки, во время которой ритм, отбиваемый перекликающимися частями хора, напоминает современный хардкор, эта песня была медленной и даже печальной. Словно в ней поминались все мореходы, отплывшие когда-то от Бали и не вернувшиеся домой. Словно это говорил с людьми сам морской бог, столь же древний, как и наша планета. В какой-то момент по моей спине пробежал холодок от ощущения присутствия могучей и таинственной силы. Но выражение лиц Марты и Марата не менялось: они погрузились в торжественное созерцание выплывающих из темноты лодок, украшенных высоченными шестами, на верхушках которых горела просмоленная пакля.

На лодках было по десятку гребцов и столько же туристов. На корме каждой из них стоял человек в высоком головном уборе. Одной рукой он держал рулевое весло, а второй звонко хлопал себя по голой груди, задавая ритм и песне, и движению весел. Туристы выглядели притихшими и даже не пользовались фото- и видеокамерами. Общение с духами моря захватило всех.

Проследовав мимо нас, процессия из рыбачьих лодок стала разворачиваться и потянулась назад, к пляжам «Four Seasons». Постепенно песня стихала, кое-кто из посетителей «Милонги» проводил ее аплодисментами.

Марта повернулась ко мне. Ее лицо было и серьезным и довольным одновременно.

— Сегодня суббота, господин Иванов. Мы с Маратом хотели бы сказать, что вы прилетели в правильный день. В нашей семье считается, что суббота — счастливый и удачный день для начала важных дел. Вы догадывались об этом?

— Нет. Скорее мне просто повезло.

Глава третья

День на вулкане

Я проснулся под бесконечную протяжную трель, похожую на звук дудука. Она сопровождалась звонким, лучше сказать — лакированным, постукиванием. Прошло несколько минут, прежде чем я сообразил, что это воздушный змей, висящий над домиком, в котором проживает прислуга отеля. Балийцы обожают рукотворных чудищ: они делают их в виде огромных хищных птиц или крылатых парусных кораблей. Как правило, туда монтируют импровизированные свирели и деревянные трещотки. Бриз, который утром усиливается, позволяет летучим змеям часами парить над пляжами и отелями.

В прошлую поездку я научился сладко спать под эти трели и перестукивания. Да и этим утром вставать не хотелось. Приятная нега наполняла тело, специальный матрас, неблагозвучно называемый ортопедическим, позволял валяться в кровати по десять-двенадцать часов и не чувствовать ломоты в костях. Ветер шелестел листьями пальм и бугенвиллей, сквозь щели в плотных шторах пробивались тонкие солнечные лучи, во всем царила совершенная безмятежность.

Отель, который мне выбрала принимающая сторона, то есть фирма Марты, Марата и Спартака, представлял собой настоящую деревушку бунгало, находящуюся рядом с океаном. Здесь, в Нуса Дуа, он чище и глубже, чем севернее, в Танжунг Беноа. Когда шла высокая волна, ее было хорошо слышно — как вчера вечером, по возвращении из Джимбарана. Но по утрам она была низкой, и в бунгало соседство с морем не чувствовалось.

Бунгало — это домик со спальней в двадцать квадратных метров, небольшой гардеробной и ванной, где всегда есть горячая вода. В холодильнике, помимо обязательного набора мини-бара, имеется изрядный запас бутылочек с водой для питья и полоскания зубов. На Бали употреблять воду, идущую из крана, не рекомендуют.

Я спал на широченной кровати, напротив которой висел плазменный телевизор, показывавший массу международных каналов. Бой, который провел меня в бунгало (сумка уже находилась внутри, рубашки висели на плечиках в гардеробной), пощелкал переключателем программ, продемонстрировав десяток австралийских, американских и даже РТР-Планету. Впрочем, я не испытывал никакой ностальгии по отечественному телевидению, и в особенности по той откровенной дряни, которая подается в виде ток-шоу для скучающих домохозяек, на чем специализируется наш главный международный канал.

На небольшой веранде стоял резной деревянный столик с пепельницей и пара стульев. Все деревянные предметы мебели были серийными, изготовленными на фабрике, но со стилизацией под балийскую резьбу ручной работы: драконы, солнце, растительный орнамент.

Вчера перед сном я несколько минут посидел на веранде, выключив свет, вспоминая по доброй привычке все хорошее, что случилось за прошедший день, и строя планы на будущий. В соседнем бунгало лампочка на веранде была зажжена, но ее свет рассеивали листья невысокой бутылочной пальмы, кусты жасмина, росшие между нашими домиками, и висячие побеги бугенвиллей.

Иногда световое пятно прорезали маленькие треугольные тени: малышки летучие мыши начали свою ночную охоту за насекомыми. Когда я включил свет, чтобы найти дверь в дом, то увидел на потолке гибкие тельца ящерок гекконов, с любопытством пяливших на меня свои изумрудные глазки. На Бали животный мир не выжигают репеллентами и дихлофосом. Всевозможная мелкая живность чувствует себя рядом с отдыхающими вполне комфортно и с благодарностью готова разделить с вами минуты отдыха или же перченые орешки, которые вы оставите для нее у дверей.

Я с трудом одолел желание поваляться еще немного. Шел десятый час, скоро за мной должен был заехать Спартак. Нам предстоял вояж в самое сердце полей, на которых еще выращивали местный сорт риса: к горе Аденг и озеру Братан. Мешкать было нельзя. Времени в обрез, а надо еще себя в порядок привести. Прежде всего — заняться бородой.

У местных жителей борода непременно отождествляется с исламом — хотя волосы на лицах индонезийцев растут весьма скупо. И мне грозила бы участь быть причисленным к сторонникам мусульманского фундаментализма, если бы не мои светлые глаза и русые волосы, спасавшие меня от глупых подозрений.

В принципе борода значительно облегчает мне жизнь: хотя бы потому, что утром достаточно лишь пару раз тронуть электробритвой щеки и шею. Зато перед важными встречами за ней нужно ухаживать. Тщательно промыть с особым шампунем. Обработать маленькими ножницами — чтобы жесткий волос не торчал в разные стороны. Хорошенько смочить бальзамом, дабы пахла приятно и не колола женскую руку. Мало ли что может произойти в течение дня…

Приняв душ, я потратил не менее четверти часа, приводя бороду в порядок. Удовлетворившись наконец ее видом, надел майку, шорты и отправился дегустировать местный завтрак.

Кормили постояльцев в небольшом ресторанчике близ берега моря. От солнца и дождя посетителей укрывал навес из пальмовых листьев. С одной стороны находились кухня и стойка бара, а с трех остальных вместо стен заведение окружали импровизированные бамбуковые жалюзи. Сегодня утром со стороны моря они были задернуты — видимо, чтобы посетителей не тревожило утреннее солнце.