Книга Разрушитель кораблей - Паоло Бачигалупи

— Если бы это вошло в тебя еще на дюйм, то на берег бы вынесло мертвое тело, — абсолютно серьезно сказала Садна. — Ты везучий. Норны сегодня держали тебя на волосок от смерти. Иначе у нас был бы еще один Малыш Джексон.

Она протянула ему ржавый нож.

— Храни это, как талисман. Он хотел забрать твою жизнь. Метил тебе в легкое.

Гвоздарь протянул руку и дернулся, когда натянулись швы на ранах.

— Понял? — сказала она. — Сегодня на тебе благословение. Норны благоволят тебе.

Гвоздарь тряхнул головой:

— Я не верю в Норн.

Но сказал это тихо, так, чтобы она не услышала. Если Норны существуют, то именно они связали его с его отцом, а это значит, что они хорошего не делают. Лучше думать, что все в жизни случайно, чем полагать, что мир готов пожрать тебя. У Пимы с Норнами все в порядке, ей повезло, у нее хорошая мама, да и отец сделал любезность, умерев раньше, чем начал бить. А все остальное? Стоит только оглядеться.

Мать Пимы оглядела его темно-карими глазами.

— Тогда возблагодари тех богов, которым поклоняешься. Мне без разницы, что Ганеша с головой слона, что Иисус Христос, что Ржавый Святой или дух твоей умершей матери. Кто-то определенно о тебе заботится. Не пренебрегай этим.

Гвоздарь послушно кивнул. Мама Пимы была лучшим человеком, кого он встречал в жизни. Он не станет ее злить. Ее хижина из синтетического брезента, старых досок и пальмовых стволов — самое безопасное место из всех, что он знает. Здесь он всегда мог рассчитывать на то, что с ним поделятся пойманными лангустами или рисом, и даже тогда, когда поесть было нечего, в этих стенах он чувствовал себя спокойно, глядя на голубой Глаз Норн и пеструю статуэтку Ржавого Святого. Здесь никто не попытается тебя избить, зарезать или обворовать. Сила, исходящая от Садны, заставляла уйти страх и напряжение.

Гвоздарь осторожно пошевелился, прислушиваясь к ощущениям в промытых и зашитых ранах.

— Здорово, Садна. Спасибо, что меня заштопала.

— Надеюсь, с этого будет польза, — ответила она, не подымая глаз. Она мыла в ведре с водой ножи из нержавейки, и вода уже покраснела. — Ты молодой, ни на чем не сидишь. Да и, честно сказать, если ты в отца, то тебе досталась живучесть Лопесов. Шанс у тебя есть.

— Думаешь, есть заражение?

Мать Пимы пожала плечами, и под кожей веревками заходили мышцы. Ее черная кожа блестела в свете свечи. Сегодня она бросила работу со своей командой только для того, чтобы позаботиться о нем. Не выполнила норму, и все из-за Пимы, которая побежала за ней сразу, как узнала, что парень из ее команды валяется на мелководье, а не лазает внутри корабля.

— Не знаю, Гвоздарь, — сказала она. — У тебя куча ран. Кожа должна защищать нас от инфекций, но ты упал в грязную воду, пораненый, а до этого плавал в нефти.

Она покачала головой.

— Я же не врач.

— Не нужен мне врач, — решил перевести все в шутку Гвоздарь. — Иголки и нитки достаточно. Заштопай меня, как парус, и я буду как новенький.

Она не улыбнулась в ответ.

— Следи, чтобы раны были чистыми. Если почувствуешь, что лихорадит или раны начнут гноиться, сразу иди ко мне. Посадим опарышей и посмотрим, поможет ли.

Гвоздарь скривился, но кивнул, видя, что она смотрит на него непреклонно. Торопливо сел, поставил ноги на пол, глядя, как Садна выходит наружу, вынося ведро с водой и смытой кровью. Она вернулась. Встав, он осторожно пошел к выходу. Откинул полог из синтетического брезента и поглядел на берег.

Несмотря на ночь, разбитые корабли были усеяны огнями. Люди работали при свете факелов, продолжая разбирать их. Корабли стояли на берегу огромными черными тенями на фоне ярких звезд и полосы Млечного Пути. Мигали огни факелов, покачиваясь и перемещаясь. Над водой разносился грохот кувалд. Такой знакомый, успокаивающий звук людей за работой, привычный запах угля от плавилен, смешивающийся с запахом морской соли. Красота.

Он не понимал этого, пока едва не умер сегодня. Сейчас Брайт Сэндз Бич был лучшим местом в мире. Он не мог наглядеться на него, улыбаясь людям, ходящим по песку, сидящим у костров и жарящим тилапий, пойманных на мелководье, слушая музыку и крики пьяных, доносящиеся от домиков гулящих девиц. Все казалось просто прекрасным.

Почти так же, как зрелище Ленивки, которую пинками гоняли по пляжу, пока его штопали. Она плакала, но не от раскаяния, а от жалости к себе. Бапи собственным ножом резанул ей по щекам, по татуировкам, означавшим принадлежность к команде. Она уже никогда не сможет работать на сломе кораблей. Да и в другом месте — вряд ли. Нарушив клятву на крови, она сама показала, что ей нельзя доверять.

Гвоздарь удивился тому, что Ленивка даже не пыталась протестовать. Он не собирался ее прощать, но проникся к ней уважением, когда она не стала извиняться и умолять о пощаде, когда Бапи достал нож. Все понимали, что произошло. Что сделано — то сделано. Она сделала ставку в игре и проиграла. Такова жизнь. Ты можешь взлететь, как Лаки Страйк, а можешь упасть, как Ленивка. Можешь умереть, как Малыш Джексон, или выжить, как Гвоздарь, если тебе повезет. Это две стороны одной монеты, которую ты каждый день подбрасываешь в воздух и которая падает на игральный стол жизни. Ты либо живешь, либо умираешь.

— Это Норны, — тихо сказала мать Пимы. — Теперь ты в их руках. Никто не знает, что будет с тобой дальше.

Она поглядела на него почти что с печалью. Гвоздарь хотел было спросить, что она имела в виду, но тут к двери подбежала Пима вместе с остальными ребятами из команды.

— Эге-гей! — воскликнула она. — Гляньте на нашего парня!

Она осмотрела складки кожи на зашитых ранах.

— У тебя после этого останутся классные шрамы, Гвоздарь.

— Шрамы удачи, — сказала Девочка-Луна. — Это даже лучше татуировки с лицом Ржавого Святого.

Она протянула ему бутылку.

— Что это? — спросил Гвоздарь.

— Подарок, на удачу. Сегодня ты был в руках богов, пусть этот подарок даст и мне быть поближе к ним.

Улыбнувшись, Гвоздарь отхлебнул из бутылки и удивился качеству выпивки, приятно обжегшей рот.

— Это «Блэк Лин», — со смехом сказала Пима. Наклонилась поближе. — Тик-ток стырил. Просто втихую вытащил из закусочной Ченя, паршивец. Ума нет, но руки ловкие.

Она потянула его в сторону берега.

— Мы там костер развели. Пойдем, напьемся.

— А как потом работать завтра?

— Бапи сказал, что завтра ураган начнется, без вариантов, — ухмыльнувшись, ответила Пима. — А чистить кабель от изоляции можно и с похмелья.

Команда собралась вокруг костра, и они начали пить, передавая друг другу бутылку. Пима ушла и скоро вернулась с горшком, в котором были вареный рис и бобы. Снова удивила Гвоздаря, дав ему поджаренного на вертеле голубя.