Книга Тринадцатый апостол - Ричард и Рейчел Хеллер

Нет, его нельзя было арестовать. Он был зарегистрирован в Управлении национальной безопасности, единственной организации, которая нанимала больше ищеек, чем «Кибернет». И большие деньги ему платили не за взлом каких-то систем, а за то, что он обнаруживал пути, по которому воры проникали в системы, и еще за то, что он запечатывал эти пути навсегда.

На самом деле, однако, подобно всем остальным кибер-ищейкам, Гил любил свою «прекрасную добычу». Однажды он в считанные секунды выявил наличие преступных действий и установил личность злоумышленника, а уж задача обеспечения безопасности патронируемой системы в будущем была вообще решена в один миг. Он обожал сам процесс охоты и не любил тотальных зачисток, которые могли положить конец тому, что являлось для него отдохновением души.

Просматривая клавишную комбинацию быстрого реагирования для того, чтобы подлечить систему платежей ФБР, он выбирал род им же и разработанного компьютерного оружия из арсенала, призванного обнаруживать скрытые слабости оригинальных программ. Он называл свои подпрограммы «доберманами», потому что, единожды приведенные в действие, они бросались в погоню за жертвой, набрасывались на нее и, загнав в угол, не давали ей шевельнуться, пока хозяин не отзывал их и не вступал в дело сам. Одно нажатие на клавишу ввода, и тайной бреши как не бывало. Цель в буквальном смысле уничтожалась. Быстро, надежно и без лишнего шума.

В такие моменты Джордж весь сиял. И предсказывал, что благодаря «доберманам» Гила весь мир проторит тропинку к дверям «Кибернет». К тому, собственно, все помаленьку и шло, однако денежки почему-то не добирались до последнего этажа. То есть до дверей офиса Джорджа. Гил выпрямился и в который раз осмотрел свою собственную каморку без окон.

«Да, не пора ли заняться протечками в экономике? Материала, пожалуй, достаточно».

Он повернулся лицом к экрану самого большого монитора и откинулся в кресле, чтобы без помех посмаковать свой утренний рогалик с сыром, а заодно проглядеть почту. Было еще очень рано. Джордж, вероятно, появится лишь часа через два. Времени хватит, чтобы продумать, как обелить себя в проблеме с Ладлоу и объяснить, почему ужин не задался.

Знакомое «вам письмо» заставило Гила насторожиться и отставить недопитый кофе.

«Иисусе! Что он тут делает в такую рань?»

Очевидно, кто-то уже проинформировал Джорджа о незадаче. Только угроза упустить выгодного заказчика, а значит, и его денежки, могла заставить толстяка выбраться из постели пораньше, хотя он мог бы еще спать и спать.

Внезапный сигнал тревоги объявил Гилу, что его главный компьютер затих, а остальные готовы последовать его примеру. Он бросился уничтожать послание Джорджа. Но опоздал. Экраны мониторов двух его запасных компьютеров и огни сервера Интернета погасли. Гил затаил дыхание, он ждал щелчка, который подтвердил бы, что умерла и его дублирующая система. Затем облегченно вздохнул. Резервная система радостно зажужжала, обещая, что через несколько минут все заработает и больше семи гигабайтов информации не канут в небытие.

До недавнего времени послания Джорджа представляли собой не более чем занозу в заду, то есть напрягали, и только. Но вот уж как две недели любое его компьютерное обращение, высветившееся на экране, приводило к сбою всей сети Гила.

Гил предупредил Джорджа, что, если он продолжит пренебрегать корпоративными охранными RSA-кодами, то навлечет на них на всех крупномасштабную катастрофу. Джордж отказался тут что-либо обсуждать. Желание Гила опробовать проблему на зуб с последующим ее устранением было чревато неразберихой в работе компьютеров всей компании, и это его никак не устраивало. В конце концов они заключили перемирие. Гил согласился оставить все как есть, если Джордж даст обещание просто звонить ему и не слать ничего на e-mail, пока не выяснится, почему идут сбои. Затишье длилось ровно два дня. На третий опять ударили выстрелы. Толстяк снова как ни в чем не бывало принялся направлять ему письма.

Каждый раз, когда такое послание вырубало компьютеры Гила, Джордж, словно узнав о том впервые, клятвенно обещал взять себя в руки.

— В конце концов, — с невинной улыбкой добавлял он, — полагаю, я просто человек привычки. Мне трудно что-либо в себе менять.

Гил подтолкнул свое кресло к самому большому из мониторов и быстро набрал серию хитрых команд. Строка за строкой он проверял специфическую охранную программу, которую разработал всего лишь за несколько дней до того, как начались эти странные фокусы.

«Что же провоцирует это чертово отключение? И почему оно связано только с письмами Джорджа?»

Даже его «доберманы» не смогли ничего обнаружить. Гил схватил телефон и набрал номер Джорджа.

— Да иду я, иду, — прорычал он в трубу, продолжая тупо насиловать клавиатуру. — И, черт побери, прекрати слать свои идиотские письма.

Он покачал головой. Какая несправедливость. Такой острый ум, и заключен в четырехсотфунтовую оболочку. Джордж был тучным с детства. Ни с кем не дружил, никуда не ходил. Человек-гора перемещался лишь из дома в офис и из офиса в дом, где ел, сидел то перед одним, то перед другим компьютером или же забавлялся с одной из своих последних механических штучек. Джорджу некого было винить, кроме самого себя, но все же выбранный им способ существования казался душераздирающе жалким.

Возможно, из своей предрасположенности к крайнему одиночеству, а может, потому, что он давно свыкся с ним, Джордж, похоже, ни к чему не стремился. Несмотря на свою адскую проницательность, он был начисто лишен духа соперничества. Высказывал свое мнение только тогда, когда что-нибудь шло в целом не так, искренне восхищался достижениями других, а Гила так вообще неустанно нахваливал. Короче, Джордж с этой стороны был в порядке и лишь немного стеснялся своей внешности, благодаря чему с ним было легко ладить. Все, что от тебя требовалось, это намекнуть ему, что он вроде бы несколько постройнел, особенно в области живота, и Джордж начинал сиять, как пятилетний мальчишка. Просто старый щенок — прожорливый, несимпатичный.

Последний компьютер скис, и, прежде чем получить очередное губительное послание, Гил отправился туда, где в рабочее время обыкновенно находился толстяк, то есть в его так называемый офис.

ГЛАВА 8

Некоторое время спустя

Верхний этаж «Кибернет форенсикс» содрогался от рыка двух телевизоров и одного радиоприемника. Под разудалую музыку кантри телеведущие наперебой талдычили о последних несчастьях.

С того момента, как Джордж появился на сцене, два финансиста, работавшие в соседних с его офисом помещениях, куда-то скоренько перебрались. Еще один взял отпуск за свой счет и игнорировал свои обязанности до тех пор, пока компания не перевела его этажом ниже, а один из бухгалтеров просто уволился.

Управляющий дважды менял месторасположение офиса Джорджа, прежде чем сослать его в дальний конец самого огромного помещения в здании. Джордж не мог на это нарадоваться. Толстяку просто не работалось в тишине. Его не устраивал даже какой-нибудь рутинный гомон. Окружавший его грохот не относился к разряду чудачеств, он был необходимостью, поскольку вливал в Джорджа бодрость.