Книга Битва полчищ - Александр Рудазов

Шлем Астрамария остался безучастным. Даже если бы он и мог выражать какие-то эмоции, сейчас он бы их не выразил. Астрамарию не было никакого дела до Клевентина и его родной деревни. Если бы толстый колдун оказался плодом тайной любви Ктулху и самки горного хомяка, Астрамарий и тогда бы только пожал плечами.

— Пойдемте, я вас с ними познакомлю, — предложил Клевентин.

Когда они спустились с холма и подошли к праздничному столу, деревенские приветливо заулыбались. Мужчины и женщины, молодые и старые — все встали, поднимая в честь гостей деревянные кубки.

— Кливинтиннусшка! — распахнула объятия дородная женщина. — Цто ж так долго ни узаглядывал, братич?

— Познакомьтесь, владыка Астрамарий, это моя кузина Аим, — сказал Клевентин. — Она не колдунья.

— Сцастья вам, владыка Астрамарий, — приложила руки к груди толстуха. — Да исполнятся все васши жиланья.

Астрамарий чуть наклонил шлем. Сразу чувствовалось, что Клевентин вырос не здесь — его столичное, идеально правильное произношение разительно отличалось от диалекта сепской глубинки.

— Сестрица, все готово? — перешел к делу колдун. — Вы… наловили их достаточно?

— Достатоцно, братич, — кивнула Аим. — Сшистирых принисли. Хватит тибе?

— Хватит для начала. Где они?

— А на гюмне. Их дядька Леман стирижет, и дядька Хозурдан стирижет.

— Тогда не будем терять времени, владыка Астрамарий очень торопится.

Деревенские радостно загомонили и всей оравой двинулись к огромному бревенчатому сараю, стоящему наособицу от остальных домов. Его стены были разукрашены странным узором из точек, а у дверей покачивались из стороны в сторону два рослых мужика в волчьих масках. Похоже, они продолжали праздновать.

Однако внутри атмосфера стояла совсем не праздничная. Там сидели пятеро — двое мужчин и три женщины. Все связанные, с тряпками во рту. Еще один мужчина, самый молодой, лежал в центре, распятый на каменном алтаре. Его глаза от ужаса вылезли из орбит, а лицо исказилось в отчаянной попытке выплюнуть кляп.

Поначалу единственным источником света была плошка с горящим маслом. Крошечный огонек едва позволял различать очертания предметов. Однако понемногу света становилось больше. Деревенские один за другим брали из ящика в углу желтые восковые свечи, зажигали их от огонька в плошке и становились рядом с алтарем. Так они описали один круг, второй, третий… Поначалу молчавшие, они что-то забормотали — все громче и громче, пока не дошли до истошного крика.

— Йа!!! Йа!!! Зи Азаг!!! — возносилось к потолку. — Йа!!! Йа!!! Зи Азкак!!! Йа!!! Йа!!! Кутулу Зу Кур!!! Йа!!! Дагон Хастет!!! Йа, йа, Дагон Хастет!!!

Орущих селян возглавил Клевентин Предатель. Колдун воздел руки, и с них заструился густой белесый туман. Он заполнил все гумно, пропитал солому на полу и паклю между бревен. Он вошел в ноздри и рты людей, проник внутрь доспехов Астрамария — и тому это совсем не понравилось.

Но еще меньше это понравилось лежащему на алтаре. Его кожа начала покрываться мелкими язвочками, вены набухли и посинели, а глаза, поначалу выпученные и обезумевшие, вдруг утратили всякое выражение. Белки слегка покраснели, а зрачки стали пустыми, точно у мертвеца.

Еще через полминуты селяне смолкли, а Клевентин с гадкой улыбочкой перерезал путы. Пустоглазый паренек поднялся с алтаря — поднялся совершенно спокойно, даже не думая удирать от своих мучителей. Вместо этого он низко поклонился Клевентину, а затем и Астрамарию.

— Познакомьтесь со своим первым солдатом, владыка Астрамарий, — улыбнулся Клевентин, вытирая пот со лба.

— У него есть имя? — холодно спросил Астрамарий.

— Теперь нет. Раньше… как тебя звали раньше, куклус?

— Соро, — вяло, едва шевеля языком, ответил пустоглазый. — Миня узвали Соро.

— Кем ты был?

— Я был подрюцным хлиботорговча.

— Ты был женат?

— Ни. Но у миня была нивеста. Вон та женсшина, цто усидит связанная в углу.

— Хочешь ей помочь?

Куклус ответил пустым взглядом, явно не понимая, о чем ему говорят.

— Ты убьешь ее, если я прикажу?

Куклус равнодушно взял у Клевентина нож и пошел к своей бывшей невесте. Та забилась в путах, безуспешно пытаясь отползти от обезумевшего жениха.

— Это лишнее, — процедил Астрамарий.

Куклус остановился и поник, точно кукловод отпустил ниточки. Клевентин снова улыбнулся Астрамарию… правда, на сей раз улыбка вышла довольно кислая. Кажется, колдуну не совсем понравилось, что Король-Палач вмешивается в его развлечения.

— Надеюсь, теперь вы поняли, как это работает, владыка Астрамарий? — спросил Клевентин. — Куклусы — очень послушные и эффективные подчиненные. Они помнят свою прежнюю жизнь… может, немного смутно, но все же помнят. К сожалению, им довольно сложно выдавать себя за людей — как видите, внешне они немного отличаются. Даже простой человек заметит разницу, что же до колдунов… они почувствуют их даже с завязанными глазами. Поэтому до тех пор, пока вы не будете готовы наступать, им придется оставаться здесь.

— Все это хорошо, но, если производить каждого солдата таким способом, мы и за сотню лет не наберем нужного количества, — недовольно произнес Астрамарий.

— Нет, этот способ мы применили в первый и последний раз. Дальше куклусы все сделают сами. Леман, Хозурдан!..

Два дюжих селянина молча схватили за руки невесту паренька, которого раньше звали Соро, и заставили ее подняться. Бывший жених подошел к ней, но на сей раз без ножа. Он вынул из уст бедной девушки кляп и, прежде чем та успела закричать, приник к ее губам.

Жуткий поцелуй был ужасно долгим. Поначалу девушка билась, протестующе мычала, чуя неладное, но постепенно ее движения замедлялись, а глаза стекленели. Буквально чувствовалось, как жизнь утекает из нее, а взамен вливается что-то другое — холодное, липкое, омерзительное.

Через две минуты, когда куклус наконец отпустил жертву, та выглядела его копией — набухшие вены, мелкие язвочки по всему телу, красноватые зрачки, пустой и безразличный взгляд. Веревки перерезали, и невеста молча встала рядом с женихом.

— Обратите остальных, — уже без всякого интереса распорядился Клевентин.

Теперь уже два куклуса слились в двух поцелуях с двумя жертвами. Все повторилось в точности — короткое сопротивление, стекленеющий взгляд, полное подчинение. Астрамарий не успел опомниться, как солдат у него стало уже четверо.

Еще через три минуты их было пятеро. А вот с шестым вышла заминка. Последнюю жертву, миловидную пухленькую девушку, обрабатывали очень долго — та брыкалась, вырывалась, кусалась, но даже не думала покрываться язвами и терять волю. Ее куклус в конце концов сдался и уступил место другому, но результата не добился и этот. Ничего не получилось и у третьего, и у четвертого — девушка упорно не желала превращаться.