Книга В лесной чаще - Тана Френч

— Пойдем, — произнес я. — Посмотрим, что там.

Кэсси погасила сигарету о подошву ботинка и заснула окурок обратно в пачку, после чего мы перешли дорогу.

Среди домиков с потерянным видом бродил человек средних лет в распахнутой куртке. Увидев нас, он остановился.

— А, детективы, — проговорил он. — Вы детективы, верно? Я доктор Йен Хант. Начальник раскопок. Вы хотите сразу к трупу, в офис или… Я не знаю, как у вас принято. Протоколы и все такое.

Он смахивал на персонажа из мультика: беспокойная птица, чистящая клювом перышки, чик-чирик. Профессор Яффл.[2]

— Я детектив Мэддокс, это детектив Райан, — сказала Кэсси. — Если вы не возражаете, доктор Хант, пусть кто-нибудь из ваших коллег покажет детективу Райану место преступления, а мы с вами пока взглянем на останки.

Вот сучка, подумал я. Нервы у меня были на пределе, и в то же время я чувствовал себя немного оглушенным, словно попытался взбодриться после пьянки слишком большой дозой кофеина. Солнце, сверкавшее на земле в крупицах кварца, больно резало глаза. Мне вовсе не хотелось, чтобы меня кто-нибудь защищал, но у нас с Кэсси неписаное правило: мы не должны спорить — по крайней мере на людях. Иногда она пользовалась этим, иногда — я.

— Хм… ну да, — промычал Хант, моргая. Вид у него был такой, будто он постоянно что-то роняет: желтые листки в линейку, скомканные бумажки, таблетки от кашля, — хотя ничего не держал в руках. — Конечно. Они все… в общем, экскурсиями обычно занимаются Дэмиен и Марк, но у Дэмиена… Марк!

Он махнул в сторону одного домика, и я увидел в дверном проеме людей, столпившихся вокруг большого стола, армейские куртки, сандвичи, дымящиеся чашки и комья грязи на полу. Один из парней бросил карты и стал подниматься с пластикового стула.

— Я им сказал, чтобы никто туда не совался, — продолжил Хант. — Я же не знаю… Улики там разные… кусочки тканей… отпечатки пальцев.

— Очень хорошо, доктор Хант, — отозвалась Кэсси. — Мы постараемся побыстрее осмотреть место, чтобы вы могли скорее приступить к работе.

— У нас осталось несколько недель, — буркнул выходивший из домика парень.

Это был коротышка с худой жилистой фигурой, казавшейся почти детской под тяжелой курткой; он носил шнурованные сапоги, бурые широкие штаны с карманами ниже колен и футболку, под которой проступали вздутые мышцы боксера-легковеса.

— Тогда вам лучше не тянуть время и показать раскопки моему коллеге, — заметила Кэсси.

— Марк, — произнес Хант, — этому детективу нужна экскурсия. Как обычно, общий обзор участка.

Марк смерил взглядом Кэсси и кивнул, точно она прошла какой-то тест. Потом приблизился ко мне. Ему было лет двадцать, светлые волосы стянуты в узел, лицо длинное и узкое, глаза зеленые, очень яркие и цепкие. Присутствие таких людей — из тех, кого гораздо больше волнует, что они думают о других, чем другие о них, — всегда действовало на меня угнетающе. Рядом с ними, крепкими и устойчивыми, я чувствую себя шатко и неуверенно, словно оказался не совсем в том месте и не в той одежде.

— Вам понадобятся сапоги, — проговорил он, с усмешкой взглянув на мои ботинки: с обувью я просчитался. У Марка был провинциальный акцент. — В сарайчике есть пара запасных.

— Мне и так хорошо.

Я знал, что археологи копаются по уши в грязи, но, черт меня возьми, не стану я таскаться за этим типом, завернув брюки в его дурацкие сапожищи. Вообще я не отказался бы от чашки чаю или сигареты, тихо посидел бы где-нибудь в сторонке и подумал о произошедшем.

Марк поднял брови.

— Ну и отлично. Пойдемте.

Он зашагал между домиков, даже не оглядываясь, иду я за ним или нет. Когда я двинулся следом, Кэсси вдруг ехидно улыбнулась — попался, мол, — и меня это развеселило. Я выразительно посмотрел на нее, почесав пальцем щеку.

Марк повел меня по узкой тропинке, петлявшей среди каких-то загадочных щелей и глыб. Он шел легкой и размашистой походкой, как танцор или мастер боевых искусств.

— Средневековая дренажная канава, — сообщил он, небрежно махнув рукой в сторону.

Мы вспугнули двух ворон, сидевших на набитой землей тачке; покружившись, они решили, что люди безвредны, и снова стали выковыривать что-то из грязи.

— А это поселение эпохи неолита. Люди жили здесь еще в каменном веке. Как, впрочем, и теперь. Смотрите, вот особняк восемнадцатого столетия. Одно из тех мест, где готовилось восстание 1798 года. — Он оглянулся через плечо, и у меня появилось нелепое желание объяснить ему, что я не только ирландец, но и жил тут, буквально за углом. — В нем живут прямые потомки построившего его владельца.

Мы добрались до каменной башни посреди поля. Бойницы смотрели на нас сквозь заросли плюща, сбоку торчал фрагмент разрушенной стены. Все это казалось мне смутно знакомым, но я не понимал, действительно ли я что-то помнил или просто знал, что должен помнить.

Марк вытащил пачку табака и стал скручивать сигарету. Его ладони были обмотаны изоляционной лентой.

— Эту башню построил в четырнадцатом веке клан Уолш, а еще через пару веков вокруг вырос замок, — продолжил он. — Им принадлежала вся эта территория, вон от тех холмов, — кивнул он на горизонт, где зубчатой стеной поднимался лес, — вниз по излучине реки и дальше до фермы. Уолши были повстанцы, партизаны. В восемнадцатом веке они делали набеги на британские казармы в Ратмайнсе, доходили до самого Дублина. Рубили головы попавшимся по пути солдатам, отбирали их оружие и удирали обратно. Пока британцы собирались с силами, Уолши уже были на полпути домой.

Он умел рассказывать истории. Я представил громкий стук копыт, пылающие факелы, грубый смех, гром военных барабанов. Оглянувшись, увидел, что Кэсси стоит у полицейской ленты и беседует с Купером, делая какие-то пометки.

— Простите, что перебиваю, — произнес я, — но, боюсь, у меня нет времени для большой экскурсии. Мне нужны лишь краткие сведения о раскопках.

Марк лизнул бумагу, запечатал самокрутку и достал из кармана зажигалку.

— Ладно, — согласился он и начал тыкать рукой по сторонам. — Поселение эпохи неолита, церемониальный камень бронзового века, постройка железного века, деревня викингов, башня четырнадцатого века, замок шестнадцатого века, особняк восемнадцатого века.

Кэсси и опергруппа находились у церемониального камня.

— Это место охраняется по ночам? — спросил я.

Марк рассмеялся.

— Нет. Мы закрываем сараи, где хранятся вещи, и помещение конторы, а самое ценное отправляем в наш главный офис. Да и замки мы стали вешать только пару месяцев назад, когда у нас пропали кое-какие инструменты, а у фермеров вдруг появились наши шланги для полива. Какой смысл ставить охрану? Через месяц тут ничего не останется, кроме вот этого. — Он хлопнул рукой по каменной стене, и в зарослях плюша что-то зашуршало.